Малоизвестная хроника жестокостей одной горячей военной зоны.

НЕ ПОБЕСПОКОИВ составителей броских сенсаций в мировой прессе, более 30 человек в прошлом месяце погибли в горах российского Кавказа – живописнейшей и опаснейшей области, расположенной между побережьем Черного и Каспийского морей. Они погибли в перестрелках и засадах, каждый день вспыхивающих в Чечне, Дагестане и Ингушетии, главных мусульманских республиках, представляющих для России, по словам президента Дмитрия Медведев, ее самую большую внутриполитическую проблему.

Только в прошлую весну официальные представители России объявили об окончании антитеррористических операций в Чечне, ставшей с 1994 года ареной двух жестоких войн. Может быть, полномасштабная война в Чечне и закончилась; однако она породила восстание в регионе с сильным исламистским элементом, который вероятно является большей угрозой российской стабильности, чем когда-либо представляли борцы за независимость Чечни.

В своей книге Эмма Гиллиган (Emma Gilligan) описывает полную жестокостей хронику реакции Москвы на требование республики о свободе; стремительное нападение, разгром мирного чеченского сообщества,   поддерживаемое вооруженное сопротивление на всем Кавказе и породило новое поколение жестоких экстремистов. Она сосредотачивается на второй чеченской войне, начатой Борисом Ельциным осенью 1999 года, которую продолжил Владимир Путин, когда она занял пост премьер министра в Кремле в 2000 году.

Она рассматривает беспорядочные бомбардировки чеченских городов и сел в 1999-2000 гг., унесших жизни до 10 тысяч граждан и заставивший 250 тысяч мирных жителей оставить свои дома и бежать в соседнюю Ингушетию, отчаянно бедную республику, не имеющую возможности справиться с таким нашествием. Россия, сделавшая из собственных граждан беженцев, очень мало сделала для того, чтобы облегчить их жалкую участь, и даже бомбардировала их, когда они бежали.

Гиллиган, преподаватель по истории России и по правам человека в Коннектикутском университете, изучает также феномен «зачистки», которая ныне стала символом государственного террора в Чечне. Прочесывания для обеспечения безопасности  и проверки документов полицией, армией и вооруженными формированиями часто  заканчиваются исчезновением подвергнутых зачистке  в аду незаконного задержания, требованиями выкупа от родственников, ложными обвинениями, пытками и даже казнями без суда. Массовые захоронения, упоминаемые Гиллиган – свидетельства ужасов грязной войны России в Чечне.

Во второй части книги исследуется реакция на Российскую кампанию: мятежные нападения на гражданские объекты, включая театр на Дубровке  в Москве и школу в Беслане; отважная работа журналистов, подобных покойной Анне Политковской; и безуспешные попытки Европы, Америки и ООН  и других международных организаций призвать Москву к ответу за события в Чечне.

Гиллиган находит редкие проблески надежды в Европейском суде по правам человека, где многие выиграли компенсацию от российского государства, которое отказывает им в возможности искать правосудия в судах на своей родине. Одним из немногих официальных лиц, заслуживших похвалу, является Мэри Робинсон (Mary Robinson), за ее усилия на посту верховного комиссара ООН по правам человека.

Ее подробное исследование оживляется свидетельствами жертв российских войск в Чечне и их местных прихвостней. Она убедительно доказывает, что неудача Москвы в пропорциональном использовании сил в борьбе с мятежниками, ее коллективное наказание чеченцев, массовые жертвы среди гражданского населения исчезновение людей и пытки составляют военные преступления и преступления против человечества.

Ее аргументация, что расизм мотивирует обращение Москвы с чеченцами менее успешен; история России показывает, что жестокость ее правителей мало основана на различиях цвета кожи и вероисповедания.

Дэниэл МакЛафлин (Daniel McLaughlin) о событиях в Центральной и Восточной Европе для The Irish Times