Джейми Флай (Jamie M. Fly), Гэри Шмитт (Gary Schmitt) совершенно правильно задают вопросы о том, какую роль взаимоотношения между президентами Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым играют в американской политике в отношении России и в американо-российских отношениях (см. Обама повторяет крупную ошибку Буша в отношении России). Но самая главная ошибка администрации при взаимодействии с Москвой – это не отношения Обамы и Медведева, а отношения Обамы и Владимира Путина.
Премьер-министр "по-прежнему играет первую скрипку" в России, как пишут Флай и Шмитт, и поэтому трудно себе представить, как Соединенные Штаты могут надеяться на серьезное улучшение отношений с Россией без участия Путина. То, как Путин на прошлой неделе публично перечислял претензии Москвы в присутствии госсекретаря Хиллари Клинтон, явно говорит о том, что это невозможно.
К сожалению, администрация Обамы не предпринимает практически никаких усилий для того, чтобы наладить контакты с премьер-министром. Не пошло на пользу и заявление Обамы, сделанное им в июле 2009 года накануне первого визита в Москву, когда он сказал, что Путин "одной ногой стоит на старых подходах к ведению дел, а другой на новых". Особенно некрасиво оно выглядело на фоне его более положительных высказываний о Медведеве. Белый Дом к тому времени уже упустил возможность для проведения обеда Обамы с Путиным, решив, что президенту лучше пообедать с семьей в ресторане. Поэтому во время их совместного завтрака на следующее утро Путин 45 минут жаловался на американскую политику. Комиссия по нормализации американо-российских отношений объявила тогда на саммите, что никакой роли для Путина в этом деле не предусмотрено. Других механизмов, похоже, тоже нет.
Это проблема не только Белого Дома. Госсекретарь Клинтон (заявившая во время президентской гонки, что у Путина "нет души", что заставило Путина соответствующим образом ответить, что "у государственного руководителя, как минимум, должна быть голова") даже не попыталась согласовать свой визит в Россию в октябре 2009 года с аппаратом Путина, и в результате не встретилась с ним – он отправился в Китай на подписание крупного энергетического соглашения. А когда спустя несколько недель Том Брокау (Tom Brokaw) спросил ее, не хочет ли она, чтобы в России вместо Путина у власти находился бывший советский президент Михаил Горбачев, Клинтон ответила: "Мне самой в общем-то нравится президент Медведев", после чего похвалила Медведева за его высказывания о правах человека и демократии.
Администрация может заявить, причем вполне правильно, что Медведев это избранный президент России, что Путин был как-то причастен к передаче Медведеву президентской власти, и что взаимодействовать надо двум президентам. Администрация может также утверждать, что российская конституция совершенно четко отдает президенту полномочия в области внешней политики. Однако есть надежда, что юристы из американского правительства (начиная с Обамы) признают разницу между фактической и номинальной властью в Москве. Кроме того, администрация может также сказать, что заявления у Медведева более привлекательны, чем у Путина, и что он является представителем нового поколения лидеров с новыми устремлениями.
Но все это никак не объясняет те почти беспричинные пощечины, которыми администрация награждает Путина. Если в стремлении укрепить позиции Медведева и есть какая-то логика, то она автоматически и незамедлительно перечеркивается усилиями по взаимодействию с президентом и похвалами в его адрес и одновременной открытой критикой в адрес влиятельного премьер-министра и подчеркнуто сниженным вниманием к нему. Это явный и очевидный недочет в политике администрации Обамы в отношении к России.
Опасность такой политики двоякая. Во-первых, акцентирование роли Медведева с одновременными попытками подорвать позиции Путина вряд ли улучшит американо-российские взаимоотношения, вряд ли поможет Америке добиться от Москвы того, что ей нужно. Медведев может и подпишет новый договор по контролю вооружений, но ратифицировать-то его будет Дума. А Дума слаба и очень подвержена влиянию исполнительной власти. И влияние это в руках Путина, а не Медведева, поскольку Путин руководит партией "Единая Россия", которая доминирует в высшем органе законодательной власти. Заявление спикера Думы Бориса Грызлова о том, что парламент может отказаться от ратификации нового договора, если в нем не будет увязки между контролем вооружений и противоракетной обороной, можно рассматривать в качестве предостережения не только Соединенным Штатам, но и Медведеву. Реализация санкций против Ирана, на которые может согласиться Медведев, также будет прерогативой Путина.
Во-вторых, критика в адрес Путина (хотя недостатков у него немало) никак не поможет Медведеву, и даже может навредить ему. Даже если согласиться с тем, что Медведев предпочтительнее Путина на высшем государственном посту в России (что вызывает сомнения, если почитать честную оценку Флая и Шмитта, считающих, что заявления президента это пока не более чем разговоры), будущее Медведева все равно в огромной мере зависит от его премьер-министра. Если Путин завтра твердо заявит, что решил выдвинуть свою кандидатуру на пост президента в 2012 году, то у Медведева на этих выборах будет мало шансов на победу, и еще меньше власти и влияния с этого момента и до того времени. То, что Путин не сделал это простое заявление, создает политическое пространство для Медведева и остальных. Но если возникнет впечатление, что Вашингтон пытается потихоньку выдавить Путина, он может передумать, и тогда это пространство быстро исчезнет.
В столице единственной в мире сверхдержавы существует огромное искушение – думать, будто мы, американцы, можем из-за кулис дирижировать внутренней политикой других стран в соответствии с их предпочтениями. К сожалению, и в России, и в Иране, и в любой другой стране далеко не все реагируют на заявления и действия США так, как считают нужным американцы. Может быть, и есть смысл поддерживать Медведева; но если делать это слишком открыто и совершенно очевидно во вред Путину, то такой подход может дорого обойтись американским интересам, особенно если Путин вернется во власть, возмущенный неприкрытыми попытками США добиться его полного ухода в отставку. Это не одобрение Путина и его методов руководства; наоборот, это признание реалий российской политики. Отношения между Вашингтоном и Москвой и без того непростые; и запутывать их в сети сложной и непредсказуемой системы российской власти было бы ошибкой.
Пол Сондерс - исполнительный директор Никсоновского центра (Nixon Center). В период правления Джорджа Буша работал в Госдепартаменте.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Премьер-министр "по-прежнему играет первую скрипку" в России, и поэтому трудно себе представить, как Соединенные Штаты могут надеяться на серьезное улучшение отношений с Россией без участия Путина. То, как Путин на прошлой неделе публично перечислял претензии Москвы в присутствии госсекретаря Хиллари Клинтон, явно говорит о том, что это невозможно.
