Царское видение Путина

Владимир Путин представил на прошлой недели свое видение новой России, с новым, усиленным авторитаризмом через новый корпоративизм и в контексте продолжения «управляемой демократии». Он и его сторонники утверждают, что Путин пытается гарантировать стабильность  в случае будущих угроз единству России. Оппозиция уверена, что инициатива Путина является лишь попыткой остановить падение рейтинга популярности партии «Единая Россия» и его самого. Но «общероссийский народный фронт» является его способом привести Россию назад в будущее.
 
Данным предложением он показал то, чего обозреватели боялись больше всего: Путин абсолютно точно хочет превратить Россию в нео-царское государство – явно не демократическое и явно не то, в котором проводится модернизация, с которой не справились цари. Если у него все получится, то демократизация России сделает бесповоротный шаг назад. И это нам поведает о россиянах ровно столько же, сколько о Путине и его окружении, которые укрепили себя во власти.  «Единый гражданский фронт», как его описывает премьер-министр, станет альянсом партий, профсоюзов, беспартийных активистов, женских организаций, союзов ветеранов и молодежных движений. Стоит отдельно отметить участие Русской Православной церкви. Чем больше людей он сможет собрать вокруг, тем лучше он сможет направлять их гражданскую и политическую энергию на благо своей стратегии. Согласно его схеме, одна шестая Госдумы шестого созыва будет зарезервирована для членов данных групп. По слова Путина, в российской политике созрела потребность в «новой крови» и «новых идеях», чтобы сразится с возможной национальной дилеммой. Он не рассказал, о какой дилемме идет речь - и ни одной в ближайшем будущем не предвидится, что на фоне заоблачных цен на нефть и его внешней политики приносит свои плоды. Мы можем не учитывать его официальные мотивы. Это оставляет два варианта. Первый заключается в том, что инициатива является предвыборной стратегией нервного бывшего президента, который жаждет вернуться на этот пост.

В этом есть больше смысла хотя бы потому, что президент Дмитрий Медведев отказывается быть тем лакеем, каким его видели в 2008 году. Главная загадка кроется в том,насколько серьезно он к этому относится – он слишком много говорит о том, что необходимо повернуться к Западу, а не Востоку, что необходимы либеральные реформы, и все это играет Путину на руку. Оба политика наблюдают, как их рейтинги популярности падают, хотя Путин лидирует и является самым популярным политиком в стране. Получается огромная выгода от методичного уничтожения любой серьезной оппозиции.

Так или иначе, партия «Единая Россия» проиграла несколько важных региональных выборов. Россияне устали от того, что те же самые коррупционные политики занимают решающие позиции, и Путин пытается создать движение, которое будет гарантировать его победу в битве с Медведевым, проигравшим в этом заранее спланированном возвращении Путина во главу списка кандидатов в президенты от партии «Единая Россия».

Путин-политик прекрасно знает, что его популярность росла на волне подъема национализма. Естественно, что настоящим демократам в общем фронте рады не будут. Настоящая «новая кровь» и «новые идеи», поиском которых Путин должен заниматься, чтобы оживить российскую политику, текут по венам и мозгам тех диссидентов и лидеров оппозиции, которые содержатся в тюрьмах или мертвы.

Но есть и второй вариант возникновения призыва со стороны Путина к единению всех гражданских сил под его флагом. Это его способ вернуть Россию во времена и политическую систему, которая ему больше всего подходит - то есть, в царскую Россию, но с некоторыми оговорками. За десять лет своего правления Путин доказал, что ему по-настоящему нравится существующая Россия, и он ведет себя словно царь, практикующий политический и философский абсолютизм. Цари устанавливали полный контроль над происходящим внутри страны путем группирования и служения всех сил страны наместнику божьему. Путин не является царем де-юре, но может им стать де-факто.  Это - лишь маленькая проблема для того, кто так решительно настроен властвовать, как он. Потому, имея право определять в системе выборов, кто может выставлять свою кандидатуру и кто контролирует экономику, у него все решено. А столь гарантированный контроль дает большую уверенность и возможность влияния на«ближайшее зарубежье»  с попытками вмешательства в мировые дела.

В то время как объявление о создании фронта подтвердило наши самые серьезные опасения по поводу Путина, к большему сожалению, это показывает россиян с плохой стороны.

В ранние года постсоветской демократизации Ирвинг Крайстол (Irving Kristol) написал эссе в Wall Street Journal о будущем России. Несмотря на то, что это было короткое изложение собственного мнения, оно было крайне глубоким. Он говорил, что россияне не вернутся в коммунизм, но и не выберут западную либеральную демократию. Но, испытав силу голоса на выборах, они не смогут от этого отказаться. Россияне предпочтут поддержание общества, основанного на законе и порядке, чье правительство продолжит улучшать условия жизни.  Глядя на сегодняшнюю позицию, мы можем сказать, что в чем-то Крайстол угадал. Большинство россиян за те 20 лет, что прошли с момента распада Советского Союза, сначала приняли хаотичную демократию вместе с клептократией, а ныне - «управляемую демократию», которая продолжила клептократию и запугивание соседей, и дружеское отношение к террористическим государствам. Либеральная демократическая оппозиция смело осуждает такие вещи, но ее очень мало, и это не только потому, что оппозицию преследуют. Это потому, что россияне соглашаются с тем, что их лидеры находятся во главе до тех пор, пока условия их жизни лучше, чем были. Что же сказать про закон и порядок? Кажется, что россиянам не так принципиально знать, почему преследуют оппозицию – может, потому, что их больше заботит порядок.
 
Должно ли так быть? Удастся ли Путину претворить свой план в жизнь? Правда ли, что Медведев - это либеральный реформатор, за которым можно пойти, надеясь на изменения? Мы уже верили Ельцину, так что не будем класть все яйца в одну корзину.  Но Западу придется заставлять Россию и ее лидеров отвечать за соблюдение принципов свободы и демократии.

Демократизация проходит в России тяжелее, чем мы рассчитывали, но она стоит усилий, даже, если людей, любящих свободу, так мало. В Польше было так же, когда у нас был лишь профсоюзный лидер, которого можно было поддержать.