Почему Россия вызывает столь сильные эмоции у писателей? Кажется, что существует лишь два направления в газетных сообщениях о стране. Бывший корреспондент газеты Guardian в Москве Люк Хардинг (Luke Harding) недавно опубликовал книгу «Мафиозное государство», которая является примером одного направления, а старейший участник инвестиционной сцены Эрик Краус (Eric Kraus), написал главу о российской трансформации, которая скоро будет издана в книге, создаваемой местным финансовым институтом. Она является классическим примером второго направления.
Итак, мы имеем…
Россия является обширным холодным пространством небытия, под которым лежит огромное богатство в виде природных ресурсов. Страной руководит группа шпионов КГБ, которая сажает в тюрьмы своих политических оппонентов, грабит частные компании для собственной выгоды и травит своих противников радиоактивными суши.
Или…
Россия является одним из богатейших потребительских рынков среди развивающихся экономик в мире, который вырос в десять раз за последнее десятилетие, принес в четыре раза больше доходов, чем любой другой рынок ценных бумаг, и вскоре станет доминирующей силой в Европе. И все девушки там красивые.
Проблема в том, что эти подходы правдивы до определенной степени. Но международная пресса по большей части концентрируется на первом подходе, в то время как группа «ра ра Россия» (как назвал давно живущих в Москве иностранцев печально известный корреспондент издания The Economist Эд Лукас), основном, полна оптимизма (и богата, благодаря тем самым фантастическим доходам).
Должна появиться вовлекающая и трудная дискуссия о том, как эти противоречащие друг другу точки зрения могут существовать одновременно, что могло бы помочь России взять свои положительные стороны, например, природные богатства, и использовать их против негативных, например, всеобъемлющей коррупции.
Однако оба лагеря даже не находятся в одной плоскости, проводя время в спорах друг с другом. Лучшие международные журналисты чаще всего просто игнорируют хорошую сторону (The Economist еще не издал ни одной статьи об усилиях российского президента Дмитрия Медведева против коррупции, несмотря на тот факт, что жалуется на коррупцию почти в каждой статье про Россию), в то время как российские «пожизненники» (в число которых я заношу и себя) чаще говорят о материальном прогрессе и принимают проблемы как неотъемлемую часть жизни здесь.
Решение премьер-министра Владимира Путина вернуться в президентское кресло в следующем году является тому хорошим примером. Один мой друг хорошо резюмировал реакцию: «Российские оптимисты будут очень разочарованы, но для российских пессимистов ничего не изменилось».
Мы в Business New Europe пытаемся найти прагматичную тропу между этими двумя крайностями, принимая, что ситуация далека от идеальной, но уделяя внимание тому, что может быть сделано в данном контексте – а сделано может быть многое. Мне кажется, одной из причин того, почему группа критиков не замечает прогресса, является тот факт, что Россия всегда усложняет его оплошностями и прямым бандитизмом.
В Бразилии был Лула, который «изменил» страну. Китайцы также смогли «изменить» Китай в смысле того, что, гуляя по Шанхаю, не можешь не поразиться новизне всего. Но это российская проблема: личные доходы увеличились в 14 раз за последние десять лет, гораздо больше, чем в любой другой стране мира, но если вы пойдете гулять по Москве, то обнаружите, что все выглядит почти также, как выглядело в 1993 году, когда я только приехал, только что теперь там больше рекламных биллбордов.
Обычно недавно приехавшие корреспонденты в первые несколько месяцев крайне негативно ко всему относятся, но после года или двух, достаточных для того, чтобы заметить ошеломляющий ритм изменений под налетом оставшегося с прошлого коммунизма, они обретают более позитивный настрой. А потом уезжают в следующую страну.
В большинстве своем освещение Росссии иностранной прессой почти полностью, и, что важнее, селективно негативно. Например, олигархи нагло украли большую часть российских компаний природных ресурсов, что Борис Березовский сейчас радостно признает на суде в Лондоне. Но когда государство захотело забрать одну из них обратно, то сделало оно это так плохо, что персона Михаила Ходорковского приобрела статус знаменитости, превращая бывшего владельца ЮКОСа в некую нефтяную копию лауреата Нобелевской премии Андрея Сахарова. Любой, кто проведет полчаса в поисках информации о биографии Ходорковского, вскоре узнает о чудовищных корпоративных нарушениях против миноритарного инвестора Кеннета Дарта (Kenneth Dart) в 90-х годах, хотя само дело Дарта никогда не упоминается в нынешнем освещении дела.
Ходорковский остается осужденным преступником, и не просто так: в октябре немцы открыли расследование по обвинению к отмывании денег в отношении ЮКОСа после того, как налоговики нашли некоторые незадекларированные счета компании в Германии. Эта информация активно игнорируется в западной прессе, так как она неприятно контрастирует с их представлением о Ходорковском как о мученике. Можно было надеяться, что они выучили урок после того, как ревностно поддерживали Виктора Ющенко и его «оранжевую революцию», но увы.
Мастер на все руки, писатель, журналист, шпион
Книга Хардинга является классикой жанра. Прежде, чем я продолжу, должен сказать, что он подвергся большему вмешательству ФСБ в его жизнь, чем любой иностранный журналист, которого я встречал в России, но в книге он возводит свои проблемы в крайнюю степень, и ее название «Мафиозное государство» не оправдано.
Чтобы подчеркнуть момент, британский сатирический журнал для прессы Private Eye разгромил его книгу в очень смешном обзоре (к сожалению, его нет в интернете). «Десятки журналистов были убиты в России с 1991 года, среди них - всем известная Анна Политковская. Но Хардинг и его газета заставляют нас верить, что он «был журналистом, которого ненавидела Россия». Обзор с иронией говорит о том, что одна из самых страшных пыток ФСБ в отношении Хардинга случилась тогда, «когда агенты ФСБ ворвались к нему в квартиру, и...хм... перевернули все вещи». В статье преуменьшается роль интервью Березовского, которое привело к проблемам на первом месте, отмечая, что Хардинг даже не брал это интервью интервью, и издеваются над ним за то, что он без доказательств подумал, что люди, говорившие с ним с русским акцентом, были агентами КГБ, которые должны были ему докучать. «Россияне, говорящие с русским акцентом, какой ужас!»
Это не совсем справедливо, так как семья Хардинга действительно испугалась и пережила стресс – я их знаю давно. Но заявления Хардинга о том, что он «стал первым корреспондентом, которого депортировали с времен холодной войны», смехотворно. Во-первых, его не депортировали, а отказали во въезде по техническим причинам. Во-вторых, его визу восстановили, и МИД предложил ему остаться еще на шесть месяцев, чтобы его дети смогли завершить учебный год. Семья решила уехать по собственной инициативе (хотя его жена Фиби проголосовала за то, чтобы остаться).
Вклад Крауса («The Missing Chapter») прямо противоположен. Краус давно критикует иностранную прессу за их вопиющие предоставление неверной информации о России, и в своем материале он рассказывает несколько историй, которые показывают, насколько необъективными оказались некоторые очень известные журналисты.
Краус вспоминает встречу на обед с Лукасом во время своей первой неделе весной 1998 году, прямо перед кризисом, когда корреспондент предугадал: «Российский рубль упадет до 10 тысяч за доллар, экономика сократится по меньшей мере на 25%, коммунисты пройдут сквозь Москву и захватят Кремль, а Российская Федерация, держащаяся «на соплях», распадется на четыре мини-государства, обладающих ядерным оружием и взаимной неприязнью».
Конечно же, ничего такого не случилось. Путин пришел к власти 18 месяцев спустя, и Россия расцвела. Краус и Лукас встретились в 2000 году, когда экономика показывала 10% рост - рекордный показатель и по сей день - после того, как сокращалась на протяжении всего предыдущего десятилетия. Краус вспоминает тот разговор: «Эд, в последний раз, что мы виделись, ты сказал, что Россия утопленник. Я перечислил ему все вымышленные катастрофы. К чести Лукаса, он не стал отрицать ничего из сказанного, признав, что оказался неправ. «Но теперь ты увидишь настоящую катастрофу», - подчеркнул Эд, начав описывать вариант с еще более темными перспективами, и главное, с той же уверенностью».
После в России начался восьмилетний бум, который «изменил» уровень жизни в стране, но Лукас вернулся в Лондон с тем, чтобы стать редактором The Economist по Восточной Европе, несмотря на то, что все его предсказания оказались неправильными. Все стало настолько плохо, что лидирующие московские инвестиционные банки послали в Лондон делегацию с тем, чтобы встретиться с редактором Ксэном Смайли (Xan Smiley) и пожаловаться: Лукас был определенно неправ в тональности, и это вылетало банкам в копеечку из-за влиятельности мнения журнала, рассказали нам источники в банковских кругах. Смайли приказал Лукасу написать статью о победах экономики, но надо признать, что Лукас никогда не писал о том, во что сам не верил. Проблема в том, что он решил концентрироваться исключительно на негативном и игнорировал позитивное. «Выбери свою историю, а потом найди факты, которые бы под нее подошли», - сказал он однажды корреспонденту bne.
Эпилог данной сказки в том, что когда Краус сдал свою главу лондонскому издателю, редактор убрал из главы эту историю, а также множество других имен, включая имена премьер-министра Михаила Касьянова, Березовского и большую часть грязи, которую Краус выливает на Ходорковского.
Интересно - почему? Издатель может опасаться клеветы, но большая часть информации, о которой говорит Краус, находится в открытом доступе. Кажется, покрытые грязью очки Запада такие толстые и вездесущие, что даже простаки, которые никак не связаны с Россией, не верят, когда кто-то пытается рассказать им «настоящую» историю России за последние десять лет.
