Ввод Турцией своих войск в северную часть Ирака и заявление Анкары о том, что целью этого является освобождение Мосула, столкнули регион с очередным кризисом. Как же намерены турецкие власти укреплять свои позиции в регионе, если они разжигают там войну, а на собственной территории так и не решили проблему с Рабочей партией Курдистана (РПК)?
Международное сообщество наблюдало за напряженностью, возникшей в отношениях между Москвой и Анкарой после атаки на российский истребитель Су-24 в северо-западной части Сирии, и разного рода эксперты обсуждали взаимные действия обеих сторон и возможные сценарии дальнейшего развития событий, оценивая их каждый по-своему, когда 5 декабря информационные агентства сообщили о введении турецких войск на территорию Ирака и их размещении в районе Башига к северу от Мосула. С какими бы целями это не предпринималось, данная мера еще больше усугубляет сложившуюся ситуацию, а реагировать на столь ошибочное и нелогичное решение придется не только тем странам, которые участвуют в конфликте, но и другим государствам региона и остального мира.
История отношений двух стран
После распада Османской империи отношения Турции и Ирака пережили много взлетов и падений. Между 1932 и 1958 годами оба государства поддерживали друг с другом тесное сотрудничество, однако в период с 1958 по 1990 года их отношения стали более сложными, потому как внешняя политика и Турции, и Ирака претерпела серьезные изменения.
В тот период отношения двух стран были сосредоточены в сфере нефти и водных ресурсов. Если в плане нефти они сумели достичь компромисса, то в отношении использования совместных водных ресурсов между странами существовали серьезные разногласия.
Война Ирака с Ираном в 1980 — 1988 годах стала периодом восстановления его отношений с Турцией и, хотя последняя объявила о своем нейтралитете, на деле она все равно поддерживала режим Саддама.
Нападение Ирака на Кувейт и последовавшая за этим война в Персидском заливе привели к охлаждению отношений между Багдадом и Анкарой, поскольку как член НАТО Турция разрешила силам коалиции использовать свои базы для воздушных атак против иракской армии.
Образование на севере Ирака Рабочей партии Курдистана еще больше осложнило отношения между двумя странами. Тем не менее, после войны они обе выступали против образования независимого Курдистана и стали сотрудничать друг с другом в целях противостояния РПК.
Отказ Турции участвовать в военном нападении американцев на Ирак в 2003 году и свержение в этой стране баасистского режима привели к тому, что Соединенные Штаты начали препятствовать военной операции турков против РПК на севере Ирака. Этот процесс продолжался до 2007 года, когда возобновилось сотрудничество между США и Турцией. В результате этого Турция начала операцию в северной части Ирака и взаимодействие с курдским правительством, которое после вывода американских войск стало для Анкары политическим орудием.
Между тем, для стимулирования противоречий между членами РПК и другими курдами и прекращения всяческой им помощи со стороны Турции нужна была поддержка Курдской автономии Ирака. Сотрудничество Анкары и Эрбиля вызвало критику внутри турецкой общественности и привело к тому, что правительство Турции стало проводить двойственную политику по отношению к Курдистану, которая проявилась в том, что на фоне военного давления предпринималось различное стимулирование в плане экономики и политики.
Активность Турции в населенной курдами северной части Ирака не нанесла урона отношениями между Багдадом и Анкарой, которые продолжали развиваться вплоть до 2010 года. В течение этого времени Турция, используя социальную сферу и устанавливая все более тесные отношения с курдами и суннитами, старалась усиливать собственное влияние в Ираке.
Турция относилась к числу тех стран, которые отрицательно восприняли последствия краха саддамовского режима. Выдвинув модель универсального правительства, она доказала, что не признает результатов последовавших выборов и победы на них шиитов. Парламентские выборы в 2010 году и поражение на них «Иракской коалиции» под руководством Айяда Аллауи вызвали у Турции резкое недовольство составом правительства. Это, в свою очередь, осложнило отношения этой страны с Ираном и создало предпосылки для начала участия Анкары в сирийском кризисе в 2011 году.
С появлением «Исламского государства», которое 9 июня 2014 предприняло неожиданную атаку на административный центр провинции Найнава город Мосул и завоевало его, усилились предположения о роли Турции в оснащении и поддержке этой группировки, а отказ Анкары участвовать в международной антииговской коалиции под руководством США вызвал еще больше подозрений в ее адрес.
На этом этапе перед турецким обществом стал возникать целый ряд вопросов. Зачем, например, в городе Газиантепе на юге страны построена военная база для иностранных вооруженных элементов? Каким образом эти люди без всякого досмотра и соблюдения правил пересекают территорию Турции, чтобы присоединиться к отрядам террористов? Почему турецкие власти разрешили ИГИЛ открыть свой офис в Стамбуле и занимаются лечением раненых террористов в своих госпиталях? Аналогичными вопросами стали задаваться и в Багдаде. Тогда выплыли на поверхность разногласия между Эрбилем и Анкарой. В частности, Эрбиль раскритиковал турецкие власти за неучастие в борьбе с ИГИЛ и отказ поддерживать Курдистан в противостоянии угрозе со стороны этой экстремистской группировки.
Будучи премьер-министром Ирака, Хайдар Аль-Абади столкнулся, с одной стороны, с эскалацией религиозных противоречий и поддержкой ИГИЛ со стороны некоторых национальных объединений, а с другой — с ростом активности суннитов и других меньшинств в политической жизни страны. Турция, в свою очередь, осталась довольной сложившейся ситуацией и предприняла попытки улучшить отношения со своим соседом.
Что мешает Турции вести открытую политику в Ираке?
Несмотря на то, что Турция может играть положительную и конструктивную роль в решении региональных кризисов, за последние годы Анкара доказала, что в Ираке она преследует весьма противоречивые цели.
Что же не дает Турции вести открытую политику в Ираке? Почему Анкара помогает ИГИЛ удерживать Мосул? Что заставило эту страну осуществить военное вторжение в Ирак под предлогом якобы борьбы с «Исламским государством» и участия в операции по освобождению города от террористов?
За всем этим должны скрываться конкретные цели, которые и заставили Анкару нарушить территориальную целостность и национальный суверенитет Ирака. Важнейшие из них можно сформулировать следующим образом.
1. Присоединение Мосула к Турции
В рамках своей национальной доктрины Турция считает северную часть Ирака вплоть до Мосула собственной территорией. С точки зрения стратегической глубины Анкара считает северный Ирак сферой собственного влияния для внедрения в страны Ближнего Востока.
Чтобы вникнуть в суть этой проблемы, обратимся к истории. Впервые турки официально объявили о своих претензиях на северные территории Ирака еще в 1926 году. Этот вопрос всплывал также в 1958, 1983 и 1991 годах. В 1995 году подобные требования выдвигал президент Турции Сулейман Демирель. Тогда он потребовал пересмотра границы с Ираком для ограничения влияния террористов и отделения части территории этой страны с ее последующим присоединением к Турции.
Слухи о готовящейся операции по освобождению Мосула навели турков на мысль о том, чтобы использовать представившуюся возможность для присоединения данного района к своей территории. Таким образом, политическая верхушка Турции теперь требует вхождения Мосула и Киркука в состав своей страны.
По мнению одного из ее представителей, депутата турецкого парламента Хоссейн Яйман (Hossein Yayman), происходящие в Ираке события говорят о желании Турции разделить соседнюю страну на три части и присоединить к своей территории иракский Курдистан с городами Мосул и Киркук. Реализация этих планов уже началась.
Турецкие националисты убеждены, что аннексия этих двух городов является одним из пунктов национальной программы Турции, и Кемаль Ататюрк не смог ее реализовать только из-за сложных условий времен образования Турецкой Республики.
В настоящее время операцию по освобождению Мосула Турция считает подходящим моментом, чтобы добиться там своего присутствия под религиозными лозунгами и по возможности реализовать свои давнишние планы.
2. Сепаратизм иракских курдов
Опасения о сепаратизме иракских курдов и объединении их с турецкими собратьями можно считать одной из важнейших причин вторжения Турции. Ее руководство обеспокоено тем, что ситуация в Ираке и особенно на севере этой страны станет прологом отделения курдских территории и образования независимого Курдистана, после чего к нему могут примкнуть и турецкие курды.
3. Беспокойство по поводу израильского присутствия в Курдистане
То, что Турция взволнована подозрительной активностью Израиля и отношениями этой страны с иракскими курдами, можно считать еще одной причиной негативного отношения Анкары к намерениям Тель-Авива в отношении иракского Курдистана.
Израиль поддерживает идею создания независимого курдского государства на севере Ирака, чтобы при его помощи иметь возможность выйти из региональной изоляции и, в соответствии с принципом «внешней коалиции» Бен-Гуриона, объединиться против арабов с каким-либо неарабским государством.
Возможное присутствие Израиля в северных областях Ирака и его поддержка идеи создания курдского государства глубоко беспокоит Турция все последние годы и объясняет ослабление связей между двумя государствами. Турция боится того, что для противостояния угрозам со стороны ближневосточных стран Израиль добивается при помощи курдов создать свою базу на севере Ирака.
В связи с этим основанием для еще большего беспокойства Турции является то, что Курдская автономия с готовностью поддерживает подобные отношения с Тель-Авивом.
4. Контроль над нефтяными и газовыми ресурсами северного Ирака
Учитывая колоссальные запасы углеводородов в северных районах Ирака, Турция всегда выступала за развитие торговых отношений с этой страной, особенно в энергетической, нефтяной и газовой сферах.
С одной стороны, процветающая экономика Турции и ее потребности в углеводородном сырье, а с другой — исключительное в геополитическом смысле расположение этой страны в регионе как моста, связующего Ближний Восток с Европой, и маршруты транзита нефти и газа на европейские рынки также стимулируют турецкое руководство к развитию отношений и взаимного сотрудничества с Ираком.
Тем не менее внутри этой страны Турция имеет дело с двумя основными энергетическими партнерами. Во-первых, это центральное правительство в Багдаде, которое контролирует богатые нефтегазовые запасы в южных районах страны, а во-вторых, — власти Курдской автономии, распоряжающиеся на своей территории одной третьей от запасов углеводородов всего Ирака.
Внешне Анкара всегда стремилась демонстрировать свой нейтралитет на фоне напряженных отношениях Багдада и Эрбиля из-за проблемы нефти, однако такие факторы, как активная деятельность зарубежных нефтегазовых концернов в Северном Ираке, осознание Курдской автономией собственного экономического потенциала и перспектива доступа Турции к дешевым энергоресурсам, заставили ее нарушить молчание и занять свою позицию в этих спорах.
Во внешнеэкономических связях Турции Иракский Курдистан играет весьма важную роль. По статистике, после Германии Ирак является ее крупнейшим торгово-экономическим партнером Турецкой Республики и 70% от общего числа экономических сделок приходится на долю Курдистана.
Любопытно, что в 2003 году вид на жительство в Курдской автономии Ирака получили 110 тысяч турецких граждан. Кроме этого, ежегодно порядка 200 тысяч турков несколько месяцев проживают в Иракском Курдистане и занимаются там торгово-экономической деятельностью.
Помимо того, в Эрбиле создан Благотворительный фонд Ихсана Дограмаджи с бюджетом в 40 миллионов долларов, который является филиалом турецкого международного университета Билкент. Половина фирм, работающих в автономии, тоже являются турецкими. Холдинг Acibadem (одна из трех крупных торгово-экономических компаний Турции) вкладывает свои инвестиции в сферу здравоохранения и управления больницами и лечебными центрами в Сулеймании и Эрбиле. Так, министерство экономики автономии заявило, что на конец 2013 года оно выдало лицензии 1 226 турецким фирмам, которые составляют 46% от общего числа работающих там компаний.
В Эрбиле открыты представительства пяти крупных турецких банков: T. C Ziraat Bankasi, Bank Asya, VakifBank, Turkiye Is Bankasi и Albaraka Türk, а также два роскошных турецких отеля Divan и Dedeman.
Крупная строительная компания Riksund работает в Дахуке. Огромный аэропорт этого города с бюджетом 426 миллионов долларов был построен турецкой фирмой Mikail Cengiz, а консорциум, состоящий из французско-турецких компаний с бюджетом более 137 миллионов долларов, взял на себя строительство инфраструктуры Эрбиля.
Турецкая компания Enka тоже подписала контракт на сумму 600 миллионов долларов на реализацию нескольких газовых проектов в автономии. Фирма Renaissance Construction заключила с администрацией Эрбиля договор на сумму один миллиард долларов на строительство одной тысячи малых пунктов газовой сети автономии. Одним словом, как уже было отмечено выше, все экономические интересы Турции сосредоточены исключительно в Курдской автономии Ирака.
5. Недопущение освобождения Мосула
Еще одной причиной военного присутствия Турции в Ираке и ее чисто внешнего участия в операции по освобождению Мосула является не допустить наступление к городу иракских сил народных добровольцев и его освобождение от террористов, ведь уже сейчас имеется много доказательств того, что Анкара поддерживает ИГИЛ.
Кроме того, можно предположить, что в задачи этой части турецких вооруженных сил входит обеспечение безопасности некоторых представителей пятой колонны, проживающих в Мосуле и других регионах Северного Ирака, а также обеспечение их бегства из страны в случае резкого обострения ситуации.
6. Подготовка условий для раздела Ирака
Одновременно с этим некоторые аналитики придерживаются мнения о том, что другой причиной военного присутствия Турции в Ираке является создание условий для раздела этой страны и начало реализации американо-сионистского проекта в регионе, направленного на разделение расположенных там стран. Первым шагом на пути реализации данного проекта является раздел Ирака на три части: суннитскую (на западе), шиитскую (на юге) и курдскую (на севере).
Эксперты также подчеркивают, что подобные действия Турция непременно были согласованы с Соединенными Штатами, поскольку взамен на молчаливое согласие американцев Анкара дала разрешение истребителям и кораблям Североатлантического альянса использовать свои базы, причалы и региональные воды якобы для противостоянии России. Уже сейчас 50 кораблей НАТО пришвартованы у восточного побережья Средиземного моря, а 200 истребителей альянса стоят на воздушных базах Турции.
7. Ослабление РКП
События, произошедшие за последние несколько лет в районах проживания курдов, свидетельствуют о наличии давнего соперничества между лидером Демократической партии Курдистана Масудом Барзани и главой Рабочей партии Курдистана Абдуллой Оджаланом, которые соревнуются друг с другом за главенство над курдами во всем мире. Тем не менее ни для кого не секрет, что Оджалан пользуется гораздо большей харизмой среди курдов, поэтому Эрдоган, подпитывая Барзани в финансовом отношении, готовится ослабить своего соперника.
С момента начала сирийского кризиса и боевых успехов игиловцев в Ираке и Сирии влияние РПК в регионе с каждым днем увеличивалось, так что ее сирийскому отделению удалось даже завоевать регионы Сирии с компактным проживанием курдского населения. Активная деятельность РПК в районах, освобожденных от войск «Исламского государства» в Ираке, например, в Сиджаре и Махмуре, заставила турков вместе с Барзани как никогда волноваться по поводу мощи этой партии и побудила правительство Эрдогана оказывать всестороннюю помощь Курдской автономии.
Захват игиловцами язидских районов Ирака, организованная ими кровавая блокада Кобани на протяжении последних двух лет и стойкость отрядов РПК в борьбе с террористами, обеспечившая ее ополченцам народную поддержку, стали основанием для обвинений в адрес Барзани и его партии в сотрудничестве с турками и отказе помогать самим курдам.
К слову, в настоящий момент под контролем бойцов РПК находится значительная часть Кандильских гор на севере Ирака вдоль границы с Турцией.
8. Ослабление центрального правительства Ирака
Непосредственное участие русских в военных действиях в Сирии на фоне активизации антитеррористической деятельности Ирана в Ираке и Сирии, а также создание Багдадского бюро при сотрудничестве представителей России, Ирана, Ирака и Сирии в целях противостояния терроризму в регионе — все это убедило правительство Эрдогана в тщетности его ожиданий.
Фактически, со времени проведения свободных выборов в Ираке в 2003 году и вплоть до сегодняшнего дня шииты этой страны, составляющие ее большинство, держат власть в своих руках, что вызывает недовольство некоторых соседних государств, в том числе Турции и Саудовской Аравии.
Сближение Ирака и Ирана особенно заметно наблюдающееся после вывода американских войск, наличие в Ираке террористов и охлаждение отношений между Тегераном и Анкарой заставляет турецкое правительство саботировать политику центральных властей Ирака и Ирана. Именно по этой причине вопреки желанию иракского руководства и исключительно при согласовании своих действий с Курдской автономией оно приняло решение отправить свои войска в северную часть Ирака.
9. Доступ к киркукской нефти
В эти дни приходится то и дело слышать об обвинениях против турецкого руководства в покупке дешевой нефти у ИГИЛ. Отметим, что Турция, лишенная ископаемых источников энергии, но имея постоянно растущую экономику, остро нуждается в углеводородах.
Россия, Иран и Азербайджан обеспечивают основные энергетические потребности Турции, однако ввиду того, что с этими странами у нее имеются определенные разногласия и противоположные интересы, они не могут считаться для нее надежными поставщиками. Ярким примером этого стало прекращение поставок в Турцию российского газа после возникновения напряженности в отношениях двух стран после атаки турецких ВВС на российский истребитель на севере Сирии. Поэтому в целях снижения возможных рисков Анкара вынуждена обратиться к альтернативным поставщикам энергоресурсов. Одним из них как раз и является Иракский Курдистан. Однако кроме него, вмешаться в события в Ираке Турцию заставил вопрос о будущем Киркука.
Этот город, обладающий большими запасами нефти, часто называют «курдским Иерусалимом». Большинство проживающего в нем населения — этнические курды, которых в период правления Саддама Хусейна старались выселять оттуда в массовом масштабе. Дальнейшая судьба Киркука до сих пор остается неясной. С начала наступления ИГИЛ на Ирак Курдская автономия, пользуясь слабостью центрального правительства, установила свой контроль над основной частью города. Помимо курдов в Киркуке проживает значительное число арабов-суннитов и туркменов. Если курды захватят город и присоединят его к своей автономии, то они не только расширят территорию собственного проживания, но и получат огромные природные богатства.
Турция уже давно пристально следит за судьбой киркукских туркменов и добивается реализации их прав. Тем не менее складывается впечатление, что Анкара предпочитает, чтобы туркмены жили под властью скорее курдов, нежели арабов.
Возможный захват Киркука курдами при помощи Эрдогана создаст для Турции исключительную возможность установить собственный контроль над колоссальными запасами дешевой нефти.
10. Попытка Турции снять с себя обвинения в пособничестве террористам
В последние месяцы президент Эрдоган и правительство Давутоглу испытывают на себе жесткое давление со стороны общественного мнения и мирового сообщества из-за обвинений в пособничестве терроризму. Москва и Тегеран напрямую критикуют турецкие власти за помощь «Исламскому государству». Официальные представители Франции и Соединенных Штатов тоже призывают Турцию к еще большему участию в борьбе с ИГИЛ и установлению жесткого контроля на ее границах.
В настоящий момент присутствие турецких военных в Курдской автономии под видом оказания помощи и обучения национальной армии пешмерга можно трактовать как попытку Анкары снизить накал критики в свой адрес в связи с поддержкой терроризма в регионе.
Кроме того, вместе с Соединенными Штатами эта страна участвовала в формировании «демократических сил Сирии» в составе «сирийской арабской коалиции», армии «Ас-Савар», оперативного бюро Боркана Аль-Фират, сил «Ас-Санадид», группы батальона «Аль-Джазира», военного совета «Ас-Сурияни Аль-Масихи» и народных курдских формирований.
Целью создания этого объединения заявлены разгром ИГИЛ в провинции Ракка и ее освобождение от господства этой такфиристской группировки, а также разрыв сообщения с подчиненными ей отрядами на восточном и западном берегах Евфрата.
Одной из важнейших секретных целей данного военного объединениям является изменение социальной структуры сирийской провинции Эль-Хасака, в разных частях которой РПК пользуется большим влиянием, а сторонники и покровители Барзани напротив не имеют какой-либо серьезной поддержки.
За счет изменения социального состава этой провинции Турция стремится сделать так, чтобы в среде курдов сложился выгодный для нее новый баланс сил и в то же время, оказывая помощь в их борьбе с ИГИЛ, снять с себя обвинения в пособничестве террористам.
Подобного рода тактика основывается не столько на противостоянии терроризму, сколько на продолжении прежней деструктивной и злостной политики Турции, состоящей в ослаблении ее региональных соперников, таких как Иран и Сирии, и попытках уйти от обвинений в помощи экстремистам.
11. Изменение сложившегося баланса сил в военном отношении
Поддержка сирийских туркменов, которых в Анкаре называют байрбуджакскими по названию района их проживания, считается самым главным основанием для вмешательств Турции во внутренние дела Ирака и Сирии.
В таких условиях активизация военного сотрудничества России с Сирией, нацеленного на борьбу с терроризмом, вызывает острую критику со стороны Турции, официальные представители которой заявляют, что Москва и Дамаск под видом войны с ИГИЛ занимаются бомбежкой сирийских туркменов.
Гнев Анкары по поводу этих событий, которые в политических кругах Турции расценивают в качестве ущемление собственных позиций в Сирии, настолько усилил градус напряженности в отношениях между Эрдоганом и Путиным, что заставил турецкую сторону нанести удар по российскому истребителю. В результате этого отношения между двумя странами вошли в фазу острейшего кризиса.
За последние десять лет Партия справедливости и развития Эрдогана приложила немало усилий для того, чтобы наладить тесные отношения с Москвой, однако упорное желание Анкары продолжать все ту же политику касательно Сирии и помогать российской оппозиции свело на нет все прежние старания и спровоцировало новый конфликт с русскими, который разрастается с каждым днем.
До начала сирийского кризиса Турция заявляла, что ее внешняя политика основывается на таких принципах, как добрососедство и поиск компромиссов в отношениях с региональными государствами, в том числе и с ее соседями. Однако с началом кризиса внешнеполитический курс Анкары изменился и турецкая сторона стала предпринимать вмешательства во внутренние дела других стран, разжигать там национальные розни и захватывать не принадлежащие ей территории.
Подобная тактика заставила Турцию предпринять ряд заграничных операций, к числу которых относилось и вооружение сирийской оппозиции, последовавшее после конференции в Анталии в 2011 году. Хотя арабы и заявляли о своем протесте по этому поводу, Турция продолжила свою тактику и создала условия для наращивания мощи террористических группировок, в том числе и такфиристов из ИГИЛ, чтобы таким способом принять участие в начавшихся гражданских войнах.
Правда, ранее Турция никогда открыто не отправляла свои вооруженные силы в страны региона. Наконец, это произошло и теперь Анкара, начав заниматься обучением, оснащением и отправкой военнослужащих, которых она называет «туркменами», стала официально участвовать в военном конфликте.
В действительности, пойдя на это, Анкара вступила в острое соперничество с некоторыми крупными странами региона, включая Иран и Россию. Часть экспертов считает, что военное присутствие Турции в Ираке следует понимать как попытку Анкары спровоцировать Москву и заставить русских принять участие в боевых действиях уже на иракской территории, чтобы таким образом вызвать своего рода противостояние между Россией и Соединенными Штатами.
С другой стороны, последние события в регионе показали, что после вступления России в борьбу с терроризмом в Сирии, развеялись последние надежды Эрдогана относительно реализации его целей в Арабской Республике и президент Турции, сделав весьма опасный шаг, был вынужден добиваться своего уже в Ираке в расчете на то, что таким способом ему удастся изменить установившийся баланс сил.
12. Использование туркменов в качестве повода для вторжения
О связях туркменов с Турцией известно давно. С самого зарождения Турецкой Республики Анкара поддерживала отношения с туркменами, проживающими в разных странах региона. Она помогала им создавать политические организации и с их помощью осуществляла свою торговую деятельность. Однако Турция так и не смогла привлечь на свою сторону шиитскую часть этого этноса. И все же прежде турецкое руководство никогда не настраивало туркменов против правительств Ирака и Сирии.
10 июня 2014 года, когда Мосул оказался под властью ИГИЛ, суннитские туркмены в Талль-Афаре оказались беззащитными перед новой угрозой и почти 20 тысяч из них были вынуждены укрыться в районе Синджара. Часть из них расположилась в лагере для беженцев в Бидаре, что в Курдской автономии, а другие после взятия Синджара игиловцами были вынуждены отправиться в Заху, а уже оттуда перебраться в Турцию.
В какой-то момент Анкара начала вооружать туркменов и таким способом доказала, что в Ираке, как и в Сирии, невзирая на острые проблемы, она отдает предпочтение практическим действием. После строительства военной базы в окрестностях Мосула турецкие власти начали обучение сил пешмерга. В самом начале этим занимались порядка 50 офицеров, однако постепенно их число увеличилось и в настоящий момент, по приблизительным оценкам, количество турецких военнослужащих в районе Башига составляет уже 200 человек.
Приближенные к турецкому правительству СМИ объясняют эту меру как участие Анкары в операции по освобождению от игиловцев города Телл-Афар недалеко от Мосула. Однако местные источники утверждают, что вместе с турками в регион также отправлены туркмены и арабы-сунниты, а количество турецких солдат, дислоцированных на этой базе, на самом деле гораздо больше, чем заявляют в Турции.
По информации тех же источников, турецкие военные не столько занимаются обучением пешмерга, сколько готовят политическое объединение сторонников Асиля Наджифи (бывшего губернатора провинции Найнава) и его брата Усамы Наджифи, известное как Национально-суннитские силы Ирака. Данная группировка полностью разделяет позицию и интересы Демократической партии Курдистана.
Таким образом, целью обучения и оснащения Турцией Национально-суннитских сил Ирака может быть не только сохранение суннитского большинства в Мосуле, но и использование данного объединения для того, чтобы помешать усилению РКП и активизации ее деятельности на севере Ирака.
Эпилог
Как пишут об этом в средствах массовой информации, Багдад осудил ввод Турцией ее войск на иракскую территорию и предоставил 48 часов на то, чтобы она вернула своих военных на прежние позиции.
Время покажет, какие ответные меры на это готов предпринять Ирак и насколько серьезны его намерения, однако, судя по официальным заявлениям представителей Соединенных Штатов, Вашингтон не желает в нынешней ситуации оказаться на стороне Турции.
Министерство обороны США объявило, что турецкие вооруженные силы не были введены в качестве военных частей международной антиигловской коалиции. Данный факт свидетельствует о том, что Турция продолжает заниматься эскалацией кризиса в регионе.
В связи с этим встает следующий вопрос: каким образом турецкое правительство, занимаясь разжиганием войн в регионе, намеревается укреплять свои позиции, если на собственной территории оно не в состоянии наладить отношения с Рабочей партией Курдистана?
По имеющимся сведениям, Барзани непременно предпримет попытку извлечь для себя выгоду от военного присутствия Турции в Ираке, когда начнет обсуждать этот вопрос с правительством в Багдаде, причем переговоры на эту тему будут проходить при согласовании с политическими лидерами, шейхами и племенной верхушкой Западного Ирака, включая самого Асиля Наджифи. Этот политик в настоящее время часто курсирует между Эрбилем и Стамбулом, играя связующую роль в отношениях некоторых представителей Турции, Ирака, Иордании, Саудовской Аравией и других стран Персидского залива, чтобы противостоять нескольким возможным сценариям в Ираке и особенно в плане влияния Ирана.
Прогнозируется, что Анкара увеличит свое военное присутствие на севере Ирака с приближением операции по освобождению Мосула от отрядов ИГИЛ. Вероятно, численность турецких вооруженных сил доведут до десяти тысяч полностью вооруженных военнослужащих, боеспособность которых будет также обеспечиваться тяжелой военной техникой. Эти силы постараются использовать для ограничения деятельности турецкой Рабочей партии Курдистана и ее покровителей в Сирии. Им же будет поручен контроль над северными областями Ирака и Сирии.
Между тем, представители кругов, приближенных к Эрдогану, сообщают о планах Соединенных Штатов противодействовать любому виду российского военного присутствия в Сирии и Ираке и осуществлению целей Четверной коалиции в составе Сирии, Ирака, Ирана и России в войне со всеми террористическими группировками. Целью США также является составление новой карты ближневосточного региона под началом международной, или, лучше сказать, западной коалиции.
