Общий обзор
Почти четверть века после распада СССР Россия, Украина и другие бывшие советские республики, которые сегодня в совокупности называют евразийскими государствами, не оправдывали ни наилучших, ни наихудших ожиданий специалистов по этому региону. К сожалению, теперь наихудшее все же случилось — между Россией и Украиной началась война, отбрасывающая длинную тень на весь регион, а российский президент Владимир Путин повел страну по опасному пути конфронтации с Европой и Соединенными Штатами, которая, скорее всего, продлится немало лет.
В странах Центральной Азии — сразу после обретения независимости именно им с наибольшей вероятностью предсказывали несостоятельность — сохраняется относительная стабильность, а точнее стагнация. Над тремя государствами Южного Кавказа по-прежнему нависает угроза войны — и это единственное, что у них есть общего. Грузия продолжает ориентироваться на Запад, Армения полностью подпала под влияние России (пусть это не всех в Армении радует), а в Азербайджане сформировался авторитарный клептократический режим, у которого и с Россией, и с Западом сложились непростые отношения. Война на Украине и конфликт России с Западом вызывают серьезную обеспокоенность у руководства всех евразийских государств, выдвигая на первый план опасность дальнейшего вмешательства Москвы в их внутренние дела и даже агрессии с ее стороны, а также демонстрируя неадекватность структур безопасности в Евроатлантическом регионе. Все соседи России испытывают чувство незащищенности и дискомфорта из-за возможности оказаться между «молотом и наковальней» — Россией и западными державами в их обостряющемся противостоянии.
Россия
Неустойчивый курс России по-прежнему оказывает серьезнейшее воздействие на весь регион. Развитие событий в этой стране за последнюю четверть века — это история драматических перемен, быстрого роста национального богатства и постоянного скрытого недовольства и враждебности по отношению к политическому и экономическому порядку, где лидирующую роль играет Запад. Долгий период пребывания Путина во главе государства стал продолжением многовековых традиций во внешней и внутренней политике страны.
· Россия совершила трудный переход от плановой экономики к рыночной, но не сумела устранить противоречие между традицией вмешательства государства в экономическую жизнь и принципами свободного рынка.
· Оздоровлением экономики после коллапса 1990-х Россия обязана сочетанию важных экономических реформ, проведенных в начале пребывания Путина на посту президента, и резкого роста цен на сырье в первом десятилетии нового века. Но в долгосрочной перспективе развитие страны будет зависеть от способности властей и элит преодолеть сильнейшую зависимость страны от сырьевого — особенно нефтегазового — экспорта.
· По размерам территории Россия занимает первое место в мире. В то же время она сталкивается с серьезными демографическими проблемами; с 1991 года население страны сократилось примерно на 7 миллионов человек.
· После распада Советского Союза в России установился демократический строй. Сегодня большинство россиян считают демократию наиболее подходящей формой правления для страны. Тем не менее во имя стабильности они готовы принять подавление гражданского общества и бесконечные манипуляции Конституцией. Россияне принимают также марионеточный парламент и цареподобную фигуру президента, возвышающуюся над всеми остальными ветвями власти.
· Во внешней политике Россия настаивает на главенстве ООН, но при этом она неоднократно нарушала основополагающие принципы этой организации, одновременно обвиняя другие страны в таких же нарушениях.
· Российские элиты недовольны тем, что их исключили из Европы, но в то же время внушают народу, что Россия не является частью Европы.
· Путин стал развивать партнерство с Китаем и совершил поворот в сторону Азии, но российская элита не доверяет Пекину и боится его гегемонии. У Москвы нет долгосрочной стратегии в Азии помимо подчиненного положения в тандеме с Китаем, что некоторые представители российского руководства считают опасным.
· Российская армия без труда разгромила Грузию и Украину, а сейчас бросает вызов США в Сирии. Но результатом этих военных побед стали новые, долгосрочные проблемы в сфере безопасности; кроме того, они грозят восстановить против России население и элиты соседних постсоветских государств.
Оказавшись между двумя мировыми полюсами притяжения — Европой и США на западе, Китаем и Азиатско-Тихоокеанским регионом на востоке — Россия дрейфует в поисках надежного и безопасного места в мире. Она стремится не следовать правилам, а сама их устанавливать. Но ее нынешний вес в международных делах довольно скромен и в ближайшие десять-двадцать лет только уменьшится.
Положение России в мире основывается на ее ядерном арсенале, месте в клубе ведущих держав, сформированном в конце Второй мировой войны, и размерах территории. Но в будущем все эти факторы вряд ли сохранят свое значение. Из-за очередной революции в военном деле ядерное оружие все больше теряет актуальность. Кибернетические, космические и высокоточные обычные вооружения вытесняют его из будущих арсеналов. Россия остается крупным военным игроком, с чьей способностью применить силу вблизи собственных границ Западу придется всерьез считаться, но из-за незавидных перспектив в экономике ей будет все труднее соперничать с Китаем и США, и их куда лучше обеспеченными вооруженными силами. После того как другие страны и негосударственные организации получат в свое распоряжение более совершенные летальные и нелетальные вооружения, число угроз безопасности России только увеличится.
Статус постоянного члена Совета Безопасности ООН также нельзя считать незыблемой основой для притязаний России на роль одной из ведущих держав. Неспособность ООН решать важнейшие международные проблемы — зачастую из-за обструкционистской позиции Москвы и Пекина — скорее всего, будет и дальше подрывать авторитет этой организации, а вместе с ним и значение России. В условиях формирования коалиций стран-добровольцев, ООН может утратить актуальность, а Россия — свой рычаг влияния.
Размеры России, благодаря которым ее присутствие в Европе и Азии имеет столь большое значение, тоже обещают стать источником слабости, а не силы. Россия расположена между двумя полюсами притяжения — Европой и Азией, — обладающими куда большим динамизмом экономического развития, военным потенциалом и мировым влиянием, и ей будет все сложнее подкреплять свой международный статус реальной экономической и политической властью.
Решить эти проблемы Москва может только одним способом — модернизацией политического, экономического, технического, военного, правового и общественного фундамента. Российские элиты, включая самого Путина, осознают эту необходимость уже не первое десятилетие. Без модернизации Россия не сможет быть ни конкурентом Запада, ни равным партнером Китая. В ее отсутствие она обречена на роль «сырьевого придатка» Европы, или Азии, или обоих регионов.
Если в ближайшие десять лет Путин сможет модернизировать страну или хотя бы провести реальные реформы, которые сохранят ее экономическое процветание и политическую стабильность, он, безусловно, войдет в историю как великий лидер. Но на данный момент его шансы на успех кажутся сомнительными, и он все дальше ведет Россию в прошлое, а не в будущее.
Перспективы отношений России с Западом столь же незавидны, и в обозримом будущем ситуация здесь вряд ли изменится к лучшему. Нынешний президентский срок Путина заканчивается в 2018 году. После этого он сможет снова принять участие в президентской гонке и по всей вероятности будет переизбран еще на шесть лет. Либеральная оппозиция в России разгромлена из-за постоянных гонений со стороны Кремля. А на фоне антилиберальной оппозиции, которую Кремль спустил с поводка, поощряет и в данное время в основном контролирует, Путин выглядит далеко не худшим из возможных лидеров России. Так что путинская эпоха вполне может продлиться еще десять лет или больше.
Действия Путина после возвращения на президентский пост — закручивание гаек внутри страны, война с Украиной, вмешательство в сирийский конфликт — расцениваются как простая реакция на события, выдающая отсутствие у него четкой стратегии. Тем не менее эти шаги отличаются высоким уровнем внутренней последовательности и единой логикой. Во внутренней политике они направлены на консолидацию все более жесткой авторитарной системы, подкрепляемой ксенофобской антизападной идеологией. На международной же арене их цель — восстановление советской империи и позиционирование России в качестве ведущего противника Запада.
Спрогнозировать курс России во внутренней и внешней политике на целых десять лет вперед — задача невыполнимая, но последовательность этого курса и настойчивость, с которой Путин его проводит, не дают особой надежды на существенные перемены. Действия Путина не раз заставали Запад врасплох — в Грузии в 2008 году, в Крыму в 2014-м, а теперь и в Сирии. На каждом этапе этого пути действия России переворачивали общепринятые представления и предсказания о том, что дальнейшее ухудшение отношений с Москвой невозможно. Путин еще не закончил задуманное, поэтому традиционный образ мысли в отношении России неприменим.
То же самое можно сказать и о потенциальном развитии событий в других странах бывшего СССР. Головокружительный темп событий революции на украинском Майдане удивил всех наблюдателей, в том числе и очень многих украинцев. Много лет политические лидеры Запада воспринимали статус-кво в регионе как нечто само собой разумеющееся, но теперь им нужно приготовиться к возможности новых кризисов, дестабилизирующих событий и резких поворотов.
Украина
В обозримом будущем Украина, скорее всего, останется в центре внимания. Первые двадцать пять лет независимости для этого государства — самого крупного и важного из соседей России — во многом прошли впустую. На момент начала демонстраций протеста против правительства тогдашнего президента Виктора Януковича в конце 2013 года Украина прошла немалый путь к превращению в очередное государство со все более авторитарным, клептократическим режимом. Однако революция на Майдане 2014 года диаметрально изменила вектор движения страны. Новое, послереволюционное правительство Украины уже осуществило ряд важных реформ и пытается реализовать еще более амбициозную программу преобразований. То, что боевые действия на востоке Украины приостановлены, в принципе способствует реформам, но у Москвы остается множество рычагов давления на ее противников в Киеве, и она может осуществить эскалацию конфликта в любое время, когда сочтет нужным.
Помимо неурегулированного конфликта на востоке страна сталкивается с рядом других препятствий. Вот лишь некоторые из них — влиятельная и глубоко укоренившаяся олигархия, российская экономическая блокада, неэффективная, нереформированная экономика и постоянная угроза того, что важнейшие западные партнеры Киева устанут от Украины. Тем не менее достижения Украины на сегодняшний момент впечатляют: она оказала сопротивление России в Донбассе, провела несколько свободных и честных выборов, договорилась с кредиторами о реструктуризации долга и — вопреки многочисленным апокалиптическим прогнозам — избежала дефолта по своим долгам. Но путь вперед обещает быть очень непростым, поскольку ни одно из достижений Украины пока не обрело перманентного характера.
Если реформы на Украине увенчаются успехом, эта страна со временем сможет стать мощным барьером на пути дальнейшей российской экспансии и, вероятно, гарантом безопасности для своих соседей; она способна превратиться в экономического игрока регионального масштаба, имеющего важные связи с Европой и Азией, и сыграть роль магнита в попытках противостояния российскому влиянию в Восточной Европе на всем пространстве от Беларуси до Грузии. Таким образом, Украина может занять позицию действительно ключевого государства в системе европейской безопасности. Впрочем, все это — дело далекого будущего, и развитие событий еще может пойти по любому из неблагоприятных сценариев.
Центральная Азия
Центральная Азия — еще один регион постсоветского мира, который на первый взгляд кажется застрявшим в прошлом. Лидеры двух ее самых больших по численности населения и стратегически важных государств — Казахстана и Узбекистана — пришли к власти еще до распада СССР. И Нурсултану Назарбаеву, и Исламу Каримову уже за семьдесят; они были переизбраны на очередной президентский срок в 2015 году, набрав более 90 процентов голосов. Киргизия — самая демократическая, но и наименее стабильная страна региона: за последние десять лет там дважды свергалось правительство и произошла крупная вспышка межэтнических столкновений. Таджикистан представляет собой полуфеодальное государство, лидер которого находится у власти с 1992 года, и выживает за счет весьма прибыльного транзита наркотиков из Афганистана и средств, высылаемых домой таджикскими гастарбайтерами (в подавляющем большинстве они работают в России) — эти деньги составляют до половины ВВП. В Туркменистане действует затворнический диктаторский режим; эта страна занимает четвертое место в мире по объему запасов природного газа и придерживается доктрины позитивного нейтралитета, что на практике означает почти полную изоляцию от внешнего мира. Потенциальную угрозу безопасности создает рост активности исламских экстремистских элементов в соседнем Афганистане.
Однако впечатление, что время в Центральной Азии остановилось — лишь кажущееся: в действительности она меняется. Бесспорным экономическим и политическим лидером региона стал Казахстан. ВВП этой страны — более 400 миллиардов долларов — превышает совокупный национальный доход всех ее центральноазиатских соседей, а умелая и активная многовекторная политика Астаны завоевала ей высокую репутацию на международной арене. В связи с предстоящей в следующем десятилетии сменой руководства возникают вопросы относительно еще не проверенного механизма передачи власти в стране, но благодаря своему богатству, проведению существенных экономических реформ, формированию нового поколения элит (многие из его представителей учились за рубежом) и сравнительно мягкой форме авторитарного режима у Казахстана есть все шансы сохранить лидерство в регионе и укрепить свои позиции за его пределами.
Внешняя политика Казахстана позволяет его руководству адаптироваться к меняющейся геополитической обстановке вокруг Центральной Азии и проводить политику неприсоединения, диаметрально противоположную самоизоляции Туркменистана. Казахстан активно взаимодействует на международной арене с Россией, Китаем и США — тремя державами, которые в последние двадцать пять лет стремились к расширению своего влияния в Центральной Азии, — но тщательно избегает чрезмерного сближения с любой из них.
Узбекистан, обладающий мощными силовыми структурами и уже не раз вмешивавшийся в дела соседей, является, пожалуй, единственной страной в Центральной Азии (помимо России), способной противостоять угрозам безопасности в регионе. В числе этих потенциальных угроз можно назвать рост экстремизма в Центральной Азии, политический или экономический коллапс правящих режимов и межэтнические конфликты вроде тех, что уже дважды вспыхивали в густонаселенной Ферганской долине — районе, разделенном между Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном. Впрочем, из-за нарастающих экономических проблем, бескомпромиссного авторитарного правительства и маячащей на горизонте смены власти остается неясным, сможет ли Ташкент на деле служить гарантом безопасности — и насколько эта его роль будет совместима с интересами Запада.
В геополитическом плане самым значительным изменением обстановки в Центральной Азии стало превращение Китая в лидирующего игрока в экономике, а теперь все больше и в политике этого региона. За последние двадцать лет Китай стал ведущим инвестором в его энергетический сектор, осуществил в регионе ряд инфраструктурных проектов и профинансировал строительство нескольких крупных трубопроводов, по которым он получает до 20 процентов потребляемого газа. Товарооборот Китая с Центральной Азией за последние два десятилетия увеличился в 100 раз и превысил 50 миллиардов долларов в год. Гигантский проект «Один пояс и один путь» по созданию экономических коридоров между Китаем, Европой и Южной Азией, анонсированный председателем КНР Си Цзиньпином, обещает новые китайские капиталовложения в инфраструктуру Центральной Азии — и, конечно, закрепление за ней статуса экономического сателлита Пекина.
Учитывая, что США и Европа стремятся покинуть Афганистан, который почти полтора десятка лет служил главной причиной их взаимодействия со странами Центральной Азии, интерес Запада к этому региону и его присутствие в нем, по всей видимости, уменьшатся. Россия, не имеющая экономических ресурсов для конкуренции с Китаем, неуклонно теряет свои позиции в Центральной Азии. А в связи с вероятным выходом Ирана из международной изоляции еще одно важнейшее соседнее государство может восстановить связи с регионом. Одним словом, все эти события, скорее всего, приведут к ослаблению влияния Европы и евроатлантического сообщества в Центральной Азии и усилению роли азиатских стран, особенно Китая, в ее развитии.
Результаты этих изменений пока неясны. Возникает вероятность наращивания объема экономических ресурсов, поступающих в Центральную Азию, и все большего политического сближения региона с Азией и, в частности, с Китаем. В то же время внешнее давление в пользу политических реформ в странах региона может снизиться. Итогом может стать некоторое повышение экономического благосостояния Центральной Азии — но ценой политической стагнации. А в связи с неизбежной сменой руководства и возможной дестабилизацией обстановки в регионе возникают неприятные вопросы, касающиеся вакуума в сфере безопасности и утраты порядка. На этом фоне риторика российских элит относительно евразийской интеграции и восстановления традиционных связей, существовавших в советскую эпоху, все больше выглядит нереалистичным анахронизмом.
«Серая зона»
Шесть стран Южного Кавказа и Восточной Европы — Азербайджан, Армения, Грузия, Молдавия, Украина и Белоруссия — на первый взгляд не представляют собой единой группы. Но при углубленном анализе выясняется, что у них имеется немало общих характеристик, главная из которых — их промежуточное геополитическое положение между Россией и Западом.
Для всех этих стран последняя четверть века была периодом больших потрясений. Пять из шести государств — единственным исключением стала Беларусь — пережили войну, причем некоторые неоднократно. И ни одно из них пока не оправилось полностью от последствий этих войн. В регионе сохраняется пять так называемых замороженных конфликтов — хотя на самом деле они отнюдь не заморожены, а подспудно тлеют, иногда вспыхивая вновь, как это недавно произошло между Арменией и Азербайджаном. Насилие и война легко могут опять охватить регион. Все шесть стран в разное время пытались разорвать связи с Россией и сблизиться с Западом, но никому из них это не удалось. Ни одной из этих стран Запад не пообещал членства в НАТО или Евросоюзе. Все шесть государств вынуждены смириться с неприятной реальностью: они были и остаются неотъемлемой частью так называемых буферных зон между различными империями прошлого и настоящего — Российской и Персидской, Османской, Австро-Венгерской, Германской, а также Евросоюзом, который, возможно, не имеет имперских амбиций, но все равно является центром собственной геополитической вселенной. Все они одновременно сталкиваются с разнонаправленным притяжением различных исторических факторов, культур и экономических и военных сфер влияния. Постсоветский переходный период оказался для них чрезвычайно сложным.
Азербайджан
Азербайджан, несмотря на болезненный опыт войны с Арменией и утрату почти пятой части территории, в первые годы после обретения независимости имел многообещающие перспективы как светское государство с преимущественно мусульманским населением и огромным потенциалом для роста благосостояния, что давало надежду на переход от авторитаризма к более открытому и толерантному обществу. Однако он скатывается к все более жесткому, репрессивному, авторитарному и клептократическому режиму, повернувшемуся спиной к Западу и западным ценностям.
Армения
Армения одолела Азербайджан на поле боя, но дорого заплатила за эту победу в экономическом и политическом плане и с тех пор двадцать лет находится в неприглядной ситуации — ее экономика слаба, демократические достижения весьма скромны, а сомнительную гарантию безопасности дает покровительство России. Попытки установить более тесные взаимоотношения с Западом сдерживались экономической, политической и военной зависимостью от Москвы. В последние месяцы на фоне ухудшения экономической ситуации в Азербайджане и Армении произошла тревожная эскалация насилия и боевых столкновений между азербайджанской армией и армянскими военными силами непризнанной Нагорно-Карабахской республики.
Грузия
После «революции роз» 2003 года перед Грузией открылись многообещающие перспективы, и ей действительно удалось добиться многого. Однако амбициозное намерение стать частью Запада натолкнулось на два препятствия — войну с Россией в 2008 году и тяжелую долгосрочную проблему создания институтов западного типа в стране, где их прежде никогда не было. В 2012 году в Грузии состоялась мирная передача власти — бывший президент Михаил Саакашвили и его партия ушли в оппозицию. Руководство страны по-прежнему отдает предпочтение западному пути. Однако Грузия все еще страдает от персонализации политики, стагнации в экономике и противоречивого наследия Саакашвили. Значительная часть населения (до 30 процентов по данным последних опросов) считает Россию наиболее предпочтительным партнером для страны. Как выяснилось, справиться с этими внутренними вызовами Грузии оказалось еще сложнее, чем преодолеть последствия двух замороженных конфликтов — в Абхазии и Южной Осетии — и войны с Россией.
Молдавия
Война в Молдавии была довольно скоротечной, но ее последствия ощущаются до сих пор. Страна имеет сомнительную честь быть самым бедным государством региона. В Молдавии неоднократно проводились выборы на конкурентной основе, и она несколько приблизилась к ЕС и НАТО — хотя членство в этих организациях для нее не является даже отдаленной перспективой. Политической стабильности в стране препятствует слабость верховенства закона, всепроникающая коррупция и непрекращающиеся волны политических протестов — все это порождает вопросы относительно долгосрочной направленности ее развития.
Белоруссия
Белоруссия — которую уже давно и часто называют последней диктатурой Европы — прожила последние двадцать пять лет как зависимая от России страна. Она даже объединена с Россией в рамках конструкции под названием «Союзное государство». Белорусскому президенту Александру Лукашенко удается поддерживать спокойствие в стране за счет репрессий и многомиллиардных энергетических и экономических субсидий, которые выбиваются из российского правительства. Однако в связи с войной на соседней Украине его пространство для маневра сужается. Руководство и народ Белоруссии не сомневаются, что Россия для поддержания своего господства в регионе не остановится перед применением силы даже против ближайших союзников и соседей. Лукашенко пытается несколько дистанцироваться от Москвы и поправить свою запятнанную репутацию на Западе, но даже при самом благоприятном стечении обстоятельств путь Белоруссии на Запад будет долгим и тернистым.
Заключение
Через 25 лет после распада СССР Россия и евразийские государства представляют собой регион, переживающий большие исторические перемены. Ни одно из 12 государств не избавилось окончательно от советского наследия. В ближайшие десять лет в любом из них под давлением внутренних или внешних факторов может произойти откат назад. Все страны продолжают оставаться в переходном состоянии.
Данный аналитический доклад подготовлен для рабочей группы Фонда Карнеги за Международный мир и Чикагского Совета по международным делам по вопросам политики США в отношении России, Украины и Евразии. Высказанные здесь мнения отражают только позицию авторов и не представляют собой точку зрения ни одного из членов рабочей группы.
