Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Сирийская асимметрия и частичный вывод российских войск

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Когда в прошлом году Россия вмешалась в конфликт в Сирии, это многих удивило. Когда она недавно вывела из Сирии часть сил, это снова вызвало удивление. Неизвестно, застали ли врасплох эти события американских чиновников, занятых отслеживанием обстановки, однако, странно, что людей, не состоящих на государственной службе, удивляет и ввод войск, и их вывод. Есть в этом некая непоследовательность.

Каждый значимый шаг Владимира Путина обычно вызывает в Америке несколько типовых реакций. Одна из них, как отмечает Марк Кац (Mark Katz), — это восхищение умом российского лидера. Еще одна — удивление. Когда в прошлом году Россия вмешалась в конфликт в Сирии, это многих удивило. Когда она в этом году заявила, что выведет из Сирии часть своих сил, те же самые люди снова выразили удивление. Неизвестно, застали ли врасплох эти события американских чиновников, занятых отслеживанием и анализом обстановки, однако, странно, что людей, не состоящих на государственной службе, удивляет и ввод войск, и их вывод. Есть в этом некая непоследовательность.

На деле, ничего удивительного в последних действиях России нет. Удивлять они могут, только если приписывать русским мотивы и идеи, которых у них нет — и у людей в принципе обычно не бывает. Объявленный уход демонстрирует, что Россия с самого начала не ставила перед собой в Сирии грандиозных задач. Речь шла о том, чтобы оказать режиму Асада поддержку, избежать его коллапса и обеспечить участие России в процессе определения будущего Сирии. Уход также показывает, что русские точно так же, как и все прочие люди, учитывают актуальные и потенциальные издержки — а не только выгоды и планы.

Кроме этого, действия России показывают, что Путин не придерживается в отношении Сирии подхода, характерного для многих американских критиков Обамы, склонных приравнивать активность (в особенности военную) к отстаиванию национальных интересов. Из этого подхода обычно проистекает убежденность в том, что российская военная активность не только всегда соответствует российским интересам, но и всегда вредит интересам Америки, а американская военная активность — наоборот. Между тем Путин, по-видимому, не мыслит в категориях игры с нулевой суммой, и нам тоже нет смысла это делать.


Идея о симметрии между сирийской активностью США и России, заставляет многих считать частичный вывод российских войск через несколько месяцев после начала операции доказательством того, что США тоже могли спокойно вмешиваться в конфликт, не рискуя надолго в нем увязнуть. Разумеется, это не так. Между тем, чего добились русские, и предполагаемыми результатами более масштабного американского вмешательства не существует никакой симметрии. Начнем с того, что Россия поддерживает правящий режим, а США пришлось бы вмешиваться на стороне повстанцев.

Сейчас главную проблему в Сирии представляет сама война как таковая, а не любой из ее возможных политических исходов. Именно война играет на руку экстремистам вроде ИГИЛ и способствует распространению нестабильности за пределы Сирии. Соответственно, главным приоритетом для нас должно быть мирное урегулирование конфликта — или, по крайней мере, той его части, в которой напрямую не задействованы ИГИЛ и прочие террористические группировки.

Чтобы такой конфликт мог разрешиться миром, необходима ситуация неудобного пата, при котором ни одна из сторон не будет считать возможной свою военную победу. В этом случае участники конфронтации начинают видеть в компромиссе и мирном урегулировании единственную альтернативу бесконечной дорогостоящей войне. Именно в этом контексте становится актуальной разница между российским вмешательством и возможными действиями Соединенных Штатов. Когда русские впервые вмешались, режим Асада выглядел неустойчивым. Казалось, что он вот-вот рухнет. В результате повстанцы были твердо настроены воевать, пока власть не будет насильственно свергнута. Во многом именно благодаря российской операции ситуация сильно изменилась. Теперь у оппозиционеров есть основания считать, что добиться военной победы у них не получится, и что они не смогут завершить войну без мирных переговоров с участием действующего режима. При этом Россия не стала оказывать режиму поддержку, которая дала бы ему возможность одержать победу военным путем. Частичный вывод российских войск подчеркивает, что Москва и в принципе не намерена предоставлять Асаду такую возможность.

Короче говоря, вся цепочка российских шагов — от начала операции до частичного вывода сил — помогает создать и поддерживать ту самую ситуацию неудобного для всех сторон пата, которая делает возможным мирное урегулирование. Напротив, более активное вмешательство Америки на фоне существовавшей в прошлом году обстановки только укрепило бы оппозицию в намерениях добиваться военной победы и еще сильнее отдалило бы разрешение конфликта.

Поведение России в целом — в особенности ее стремление к перемирию и к проведению переговоров при посредничестве ООН — показывает, что в настоящий момент Россия ставит целью мирное урегулирование сирийского конфликта. Если Путин действительно так умен, мы должны воспользоваться плодами этого, чтобы добиться мирного компромисса — что было бы в интересах и США, и России, и Сирии.

Пол Пиллар — пишущий редактор National Interest, внештатный старший научный сотрудник Института Брукингса и Центра по изучению проблем безопасности при Джорджтаунском университете.