Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Президент России Владимир Путин в пятницу начал двухдневный визит в Грецию. Это первая поездка российского лидера в страну ЕС за последние полгода. Он встретится с президентом Греции Прокописом Павлопулосом и премьер-министром Алексисом Ципрасом, с которыми обсудит экономические и оборонные вопросы. Визит проходит за месяц до того, как ЕС вынесет решение по вопросу о продлении антироссийских санкций.
Президент России Владимир Путин в пятницу начал двухдневный визит в Грецию. Это первая поездка российского лидера в страну ЕС за последние полгода.
В рамках визита Путин встретится с президентом Греции Прокописом Павлопулосом и премьер-министром Алексисом Ципрасом, с которыми обсудит экономические и оборонные вопросы.
Визит проходит за месяц до того, как Европейский союз вынесет решение по вопросу о продлении антироссийских санкций.
Из греческой столицы российский президент отправится на Афон, где вместе с главой РПЦ патриархом Кириллом примет участие в праздновании тысячелетия русского присутствия на Святой горе.
В интервью Русской службе Би-би-си бывший сотрудник российского посольства в Греции, журналист-международник, а ныне главный редактор сайта Московского центра Карнеги Александр Баунов рассказал, чего можно ждать от этой поездки Путина и зачем президенту России Афон.
Би-би-си: Что визит Путина может дать российским и греческим властям?
Александр Баунов: Греки преследуют прежде всего экономические цели, но ничего добиться от нас не могут, потому что не могут ничего уж такого конкретного предложить.
Россия хочет прийти в греческую экономику, например, поучаствовать в приватизации активов — греки обязаны много чего приватизировать по плану спасения.
Но поскольку это европейский план спасения, европейцы не очень хотят передавать то, что в Греции нам интересно, в российскую собственность.
А учитывая санкции и противостояние с Европой, [российский] бизнес (тем более государственный бизнес) не пускают туда, куда он хочет прийти всерьез.
Поэтому какой-то экономической конкретики, значительной, прорывной, не будет.
Просто так Россия Греции денег не дает, потому что, во-первых, в Греции демократия, а во-вторых, Москва воспринимает, впрочем, не без оснований, Грецию как страну с ограниченным суверенитетом.
Но это вообще взгляд Путина на Европейский союз как на группу стран с ограниченным суверенитетом, а Греция еще и в особенном положении: она спасаема, есть элемент внешнего финансового контроля.
Путин — президент крупной страны, и Ципрасу важно, что к нему приезжает Путин с ответным визитом. Собственно всё.
— Путину эта поездка может быть как-то полезна?
— А Путин тоже не частит по европейским столицам последние два года, начиная с [аннексии] Крыма. На двустороннем уровне его не то чтобы куда-то зовут. Это третья поездка: был Будапешт, была Италия и всё. Для него съездить в страну Евросоюза полезно.
Путину важно показать, что он не изолирован. Об этом не особенно и говорят, какая тут изоляция, если он и с Бараком Обамой встречается, и Синдзо Абэ к нему приезжал.
Это, конечно, никакая не изоляция, но тем не менее он, конечно, ездит в Европу и западные столицы гораздо реже, и зовут его гораздо реже, согласовывать эти визиты гораздо труднее.
Важно, что такая поездка в одну из европейских стран возможна, что визит удалось согласовать, а визит невозможно согласовать, если у него нет конкретики, если нечего подписать, нет согласия по каким-то частным вопросам.
Не поедет просто так глава государства, если ему нечего будет подписать. Вот там, значит, нашлось.
— Срок действия экономических санкций в отношении России истекает в конце июля. Насколько вероятно, что в ходе визита Путину удастся как-то поспособствовать отмене санкций?
— Афины теоретически могли бы заблокировать санкции, потому что они принимаются полным консенсусом, но у Греции не хватит политической отваги это сделать.
Путин к Афону относится не просто как к формальной поездке к очередной православной святыне, это для него личное дело.
Скорее, речь идет о формировании и укреплении блока стран внутри Европейского союза, которые готовы вместе противостоять санкциям.
Не будет ни одна страна ЕС идти против воли всего остального союза, тем более страна с размером и проблемами Греции, которую спасают всем остальным союзом. Даже правительство Ципраса этого делать не будет.
Тем более — что оно может получить взамен от России? Ничего или совсем немного.
Но здесь важен будущий антисанкционный блок, который в этот раз не сработает, а в следующий раз уже они обещают бороться за отмену санкций всерьез.
— Зачем Путин и глава РПЦ едут на Афон?
— С Афоном вопрос очень важный. В этом году — тысячелетие русского присутствия на Афоне, а греки не очень любят русских на Афоне.
Дело в том, что в конце империи Романовых русское присутствие на Афоне настолько затмило все остальные присутствия и финансово, и по количеству монахов, и по количеству паломников, и по количеству денег, которые жертвовались из Российской Империи на Афон, что по сути это была уже русская колония.
И греки ощущали чрезмерность этого присутствия и некоторую потерю Афона. Они довольно болезненно воспринимают попытки возродить это присутствие, увеличить его масштабы.
Поэтому они, конечно, рады, что православный президент православной страны приезжает к православным святыням, но само русское присутствие там их не очень радует.
Таким образом, есть обычное старое бодание дипломатическое, Греция хочет сократить российское присутствие на Афоне, а Россия хочет его удержать и по возможности расширить. Это просто унаследованный вопрос от всех предыдущих правительств России.
И на самом деле это конфликтный момент. Путин очень любит Афон, я уверен, что у него был какой-то мистический опыт с этим связан.
Он к нему относится не просто как к формальной поездке к очередной православной святыне, это для него личное дело.
Но поскольку это европейский план спасения, европейцы не очень хотят передавать то, что в Греции нам интересно, в российскую собственность.
А учитывая санкции и противостояние с Европой, [российский] бизнес (тем более государственный бизнес) не пускают туда, куда он хочет прийти всерьез.
Поэтому какой-то экономической конкретики, значительной, прорывной, не будет.
Просто так Россия Греции денег не дает, потому что, во-первых, в Греции демократия, а во-вторых, Москва воспринимает, впрочем, не без оснований, Грецию как страну с ограниченным суверенитетом.
Но это вообще взгляд Путина на Европейский союз как на группу стран с ограниченным суверенитетом, а Греция еще и в особенном положении: она спасаема, есть элемент внешнего финансового контроля.
Путин — президент крупной страны, и Ципрасу важно, что к нему приезжает Путин с ответным визитом. Собственно всё.
— Путину эта поездка может быть как-то полезна?
— А Путин тоже не частит по европейским столицам последние два года, начиная с [аннексии] Крыма. На двустороннем уровне его не то чтобы куда-то зовут. Это третья поездка: был Будапешт, была Италия и всё. Для него съездить в страну Евросоюза полезно.
Путину важно показать, что он не изолирован. Об этом не особенно и говорят, какая тут изоляция, если он и с Бараком Обамой встречается, и Синдзо Абэ к нему приезжал.
Это, конечно, никакая не изоляция, но тем не менее он, конечно, ездит в Европу и западные столицы гораздо реже, и зовут его гораздо реже, согласовывать эти визиты гораздо труднее.
Важно, что такая поездка в одну из европейских стран возможна, что визит удалось согласовать, а визит невозможно согласовать, если у него нет конкретики, если нечего подписать, нет согласия по каким-то частным вопросам.
Не поедет просто так глава государства, если ему нечего будет подписать. Вот там, значит, нашлось.
— Срок действия экономических санкций в отношении России истекает в конце июля. Насколько вероятно, что в ходе визита Путину удастся как-то поспособствовать отмене санкций?
— Афины теоретически могли бы заблокировать санкции, потому что они принимаются полным консенсусом, но у Греции не хватит политической отваги это сделать.
Путин к Афону относится не просто как к формальной поездке к очередной православной святыне, это для него личное дело.
Скорее, речь идет о формировании и укреплении блока стран внутри Европейского союза, которые готовы вместе противостоять санкциям.
Не будет ни одна страна ЕС идти против воли всего остального союза, тем более страна с размером и проблемами Греции, которую спасают всем остальным союзом. Даже правительство Ципраса этого делать не будет.
Тем более — что оно может получить взамен от России? Ничего или совсем немного.
Но здесь важен будущий антисанкционный блок, который в этот раз не сработает, а в следующий раз уже они обещают бороться за отмену санкций всерьез.
— Зачем Путин и глава РПЦ едут на Афон?
— С Афоном вопрос очень важный. В этом году — тысячелетие русского присутствия на Афоне, а греки не очень любят русских на Афоне.
Дело в том, что в конце империи Романовых русское присутствие на Афоне настолько затмило все остальные присутствия и финансово, и по количеству монахов, и по количеству паломников, и по количеству денег, которые жертвовались из Российской Империи на Афон, что по сути это была уже русская колония.
И греки ощущали чрезмерность этого присутствия и некоторую потерю Афона. Они довольно болезненно воспринимают попытки возродить это присутствие, увеличить его масштабы.
Поэтому они, конечно, рады, что православный президент православной страны приезжает к православным святыням, но само русское присутствие там их не очень радует.
Таким образом, есть обычное старое бодание дипломатическое, Греция хочет сократить российское присутствие на Афоне, а Россия хочет его удержать и по возможности расширить. Это просто унаследованный вопрос от всех предыдущих правительств России.
И на самом деле это конфликтный момент. Путин очень любит Афон, я уверен, что у него был какой-то мистический опыт с этим связан.
Он к нему относится не просто как к формальной поездке к очередной православной святыне, это для него личное дело.
