Очередная серия военных учений в России вызвала серьезную тревогу у ее западных соседей, которые считают, что Россия, возможно, готовится к началу новой военной кампании. Российская армия действительно готовится к войне, но это вовсе не значит, что Кремль планирует развязать такую войну в ближайшем будущем. Текущие военные учения скорее призваны подготовить российские войска к различным вариантам развития событий, в том числе к наихудшим сценариям, и одновременно отправить сигнал потенциальным противникам и «неверным» соседям.
Эти соседи, несомненно, очень хорошо помнят, как меньше чем через месяц после июльских учений «Кавказ-2008», состоявшихся в 2008 году, российские войска вторглись в Южную Осетию и разбили Грузию, попытавшуюся вернуть себе этот сепаратистский район силой. Весной 2014 года военно-политическое руководство России воспользовалось одной из внезапных выборочных проверок боеготовности своих вооруженных сил, чтобы развернуть войска, необходимые для ускорения захвата Крыма.
Поэтому неудивительно, что каждый раз, когда Москва проводит масштабные внезапные или запланированные военные учения у западных или юго-западных российских границ, эти маневры вызывают серьезную тревогу у стран, которые расположены вдоль этих границ. Очередная внезапная проверка боеготовности, начавшаяся 25 августа в Южном, Западном и Центральном военных округах, не стала исключением.
Министерство обороны России заявляет, что текущая проверка боеготовности 8 тысяч солдат и их оборудования, в том числе подразделений в Крыму и в Южной Осетии, проводится для того, чтобы убедиться к готовности сил к стратегическим военным учениям «Кавказ-2016», которые должны начаться в середине сентября. Более того, хотя заявленное число военнослужащих, принимающих участие во внезапных учениях, составляет менее 9 тысяч — если число военнослужащих превышает эту цифру, учения обязательно «подлежат уведомлению» в соответствии с Венским документом ОБСЕ — Министерство обороны России заявило о том, что оно поставило в известность военных атташе в Москве о готовящихся учениях. Более того, Министерство обороны даже пригласило иностранных военных атташе поприсутствовать на учениях «Кавказ-2016».
Заявления России относительно целей текущих военных учений не смогли успокоить Киев, Брюссель и Вашингтон. Еще до начала текущей проверки боеготовности президент Украины Петр Порошенко выразил беспокойство по поводу того, что Россия, возможно, планирует полномасштабное вторжение. США тоже озвучили свои сомнения: «Мы рассчитываем, что Россия выполнит все соответствующие обязательства в рамках существующих соглашений по контролю над вооружениями и предоставит соседям необходимые заверения и сведения о масштабах и характере этих действий», — заявила официальный представитель Пентагона Мишель Балданса (Michelle Baldanza) 25 августа. Некоторые представители СМИ решили выразить свои опасения в связи с очередными военными учениями в гораздо более решительных выражениях. «Путин начинает масштабную военную операцию на фоне опасений, что Россия стремится к мега-войне», — говорится в заголовке статьи британского таблоида Express.
Как я уже писал выше, я считаю, что Россия действительно готовится к полномасштабной войне. Однако этим занимаются все генералы во всех странах. Их работа заключается как раз в том, чтобы готовиться к наихудшим сценариям развития событий, и масштабные стратегические учения призваны проверить готовность армии к различным вариантам. Но это вовсе не значит, что военно-политическое руководство России хочет, чтобы такой сценарий материализовался. Вы не станете приглашать иностранных военных атташе, аккредитованных в вашей столице, присутствовать на стратегических учениях, если вы готовитесь начать очередную скрытую кампанию, вроде захвата Крыма, или планируете «мега-войну» с НАТО.
Разумеется, наблюдателей не допускают в районы скрытного развертывания, однако нужно обладать чрезмерным нахальством, чтобы превратить учения, на которые вы пригласили дипломатов, в акт агрессии. Кроме того, вы не станете объявлять о месте проведения и масштабах военных учений, которые на самом деле являются подготовкой к войне, почти за год до их начала (Россия заявила о проведении «Кавказа-2016» в декабре 2015 года, предоставив своим конкурентам массу времени для подготовки их технических и человеческих ресурсов в этом районе — не говоря уже об освещении этого события твиттерянами).
Российская армия проводит стратегические военные учения каждый год с тех пор, как российская экономика окрепла после кризиса начала 1990-х годов, и, скорее всего, продолжит их проводить — наряду с внезапными проверками боевой готовности, которые начались с 2013 года — пока она сможет себе это позволить. Российские генералы любят проводить учения, и я не могу их в этом винить: как однажды полушутя сказал один мой сокурсник, с которым мы учились в гарвардской Школе Кеннеди, американская армия не любит войну, потому что войны отвлекают ее от подготовки к ним. Возможно, российские генералы придерживаются похожей точки зрения.
Эти ежегодные стратегические военные учения проходят в различных областях, и их названия отражают место их проведения: «Запад-2013», «Восток-2014», «Центр-2015», «Кавказ-2016». Это говорит о том, что российские стратеги считают, что их вооруженные силы должны быть готовы к стратегическому конфликту с любой стороны, будь то НАТО или Китай. Но подготовка к такому конфликту вовсе не означает, что Кремль планирует выступить его инициатором в отсутствие каких-либо значимых причин.
Россия, ее союзники или клиенты должны столкнуться с непосредственным нападением (как в случае с грузинской кампанией) или угрозой свержения режима, дружественного России (сирийская кампания). Или же Россия должна увидеть, как один из ее постсоветских соседей переходит во вражеский, с ее точки зрения, лагерь (война в Грузии в 2008 году и конфликт на Украине 2014 года). Все, кто старается спрогнозировать, применит ли Россия силу, должны обратить внимание на наличие этих условий. Москва также называла грубые нарушения прав русскоязычного меньшинства как один из поводов для вторжения, но пока это служило скорее предлогом, чем истинной причиной вторжения, как показал Крым.
Разумеется, всегда есть место для еще большей прозрачности, и соседи России, а также международное сообщество в целом почувствуют больше уверенности, если Москва предложит им ознакомиться с подробностями предстоящих учений и предоставит наблюдателям доступ к ним. Возрождение политики контроля над вооружениями в Европе при активном участии России под эгидой ОБСЕ — именно к этому недавно призвал министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) — станет первым шагом в правильном направлении.
Однако большая прозрачность и усиление контроля над вооружениями не смогут существенно снизить вероятность конфликта. Эта угроза будет сохраняться до тех пор, пока не будут устранены истинные причины потенциального конфликта, такие как тревога России по поводу расширения НАТО на постсоветском пространстве. Пока эта предполагаемая угроза будет сохраняться, Россия будет проводить военные учения и готовить свою армию к масштабному конфликту на западе и юго-западе и будет использовать эти учения, чтобы удерживать своих постсоветских соседей от вступления в западные альянсы.
Что касается способов снизить тревогу России по поводу расширения западных альянсов и тревогу Запада по поводу наращивания военного потенциала России, я бы посоветовал членам ОБСЕ подписать новую Хартию европейской безопасности. Она позволит уменьшить тревогу России, если в ней появится условие о том, что для дальнейшего расширения военных альянсов на континенте необходимо согласие трех четвертей членов ОБСЕ — этого довольно сложно добиться, с моей точки зрения.
Эта хартия также позволит еще раз подтвердить обещания членов ОБСЕ соблюдать территориальную целостность государств и воздерживаться от любых скрытых или явных действий, направленных на изменение границ в Европе, а также обяжет их решать любые территориальные споры мирными путями. Если Россия даст такое обещание, это позволит уменьшить тревогу не только стран Балтии, но и Украины, Грузии и Молдавии, а также их западных партнеров. В этой хартии необходимо прописать конкретные и действенные механизмы решения конфликтов, в том числе системы предупреждений для определения и устранения очагов напряженности на самых ранних этапах. Более того, в этой хартии должны быть закреплены способы привлечения нарушителей к ответственности.
Если сейчас и существует какой-то консенсус между Москвой, Брюсселем, Вашингтоном и Киевом, то его суть заключается в том, что европейская архитектура безопасности, сложившаяся после окончания холодной войны, дала сбой и требует реорганизации, пока она не породила еще один вооруженный конфликт, подобный конфликтам в Югославии, Грузии и на Украине. Предлагаемая мной хартия может оказаться действенным способом начать реорганизацию этой структуры, пока не стало слишком поздно.
Саймон Сараджян — руководитель программы Russia Matters, которая является совместным проектом Белферовского центра науки и международных отношений Гарвардского Института и нью-йоркской Корпорации Карнеги.
