Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Франтишек Масопуст прокомментировал санкции

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Однажды покинув российский рынок, мы с большим трудом будем туда возвращаться, потому что уже нашлись новые поставщики. Наши фирмы все время прилагают усилия, чтобы сохранить контакты. Небольшие сделки мало что меняют для наших экспортеров. Вернуться на российский рынок будет трудно, считает исполнительный директор Палаты по странам СНГ Франтишек Масопуст.

«Вредят не столько санкции против конкретных персон, сколько санкции, например американские, против банковских институтов. Это ощутила и компания Škodа jaderné strojírenství, партнер которой был внесен в этот санкционный список относительно недавно. Конечно, это серьезно осложнило работу чешского производителя», — говорит Франтишек Масопуст, исполнительный директор Палаты по странам СНГ в эфире радио ZET. Содержание разговора Франтишека Масопуста с редактором Алешом Свободой в эфире радио ZET мы публикуем для читателей нашего сайта.


Алеш Свобода: Россия очень быстро предприняла в ответ на европейские санкции ответные меры, в частности ввела эмбарго на импорт большей части продовольствия из отдельных западных стран. Серьезно ли это навредило торговле с Европейским Союзом?


Франтишек Масопуст: Вред точно был. Я не могу привести точные цифры. Но можно рассмотреть некоторые конкретные фирмы в Чехии. Скажем, Madetа столкнулась с довольно серьезными, практически гибельными трудностями в связи с тем, что остановился экспорт в Россию. Разумеется, этой фирме был нанесен большой ущерб. Точно так же и в других отраслях — не только продовольственной промышленности и сельском хозяйстве. Последствия сказываются и там, где россияне начали принимать, так скажем, специальные меры, связанные с воздействием санкций.


— А как бы вы сейчас охарактеризовали торговое сотрудничество между Чехией и Россией?


— Торговое сотрудничество с Россией не улучшается. Ситуация тяжелая. Два года назад Россия начала политику импортозамещения, то есть она старается использовать преимущественно собственное производство, а в импорте отдает предпочтение поставкам технологий, созданию совместных заводов. И для этого чешские компании, к сожалению, недостаточно сильны с экономической точки зрения, чтобы конкурировать с немецкими, итальянскими, австрийскими фирмами… Я уже не говорю о тех странах и компаниях, которые не присоединились к санкциям, то есть тех, кто не применяет санкции. Я имею в виду Южную Корею, Китай и другие.


— Мы говорим о том, что дела с чешским экспортом в Россию обстоят не очень хорошо. Но в какой степени тому виной санкции, а в какой — снижение цен на газ и нефть и связанное с этим падение рубля?


— Я бы сказал, что где-то 65 на 35% в пользу падения рубля. 35% — это доля санкций, которые коснулись определенных отраслей, и некоторых наших отдельных производителей и экспортеров, включая тех, кто выходил на российский рынок посредством экспортных поставок либо через Германию, либо через Италию или другие страны, куда чехи поставляли комплектующие.


— То есть вы полагаете, что экспорт в Россию сократился бы и без санкций?


— Если бы не было санкций, не случилось бы значительного падения рубля. Цены на нефть и на газ хоть и снижались, но спад не был бы таким большим, потому что Россия имела бы доступ к средствам западных банков. А санкции ей в этом помешали. Не стоит и говорить, что если бы Россия захотела взять кредит у американского или какого-нибудь другого западного банка, ей бы с радостью его дали. Но из-за санкций этого не произошло. Таким образом, спад и последствия финансового дефицита намного более значительны, чем могли бы быть без санкций.


— Господин Масопуст, меня интересует одна вещь. Ясно, что санкции не продлятся вечно. Насколько тяжело сейчас поддерживать торговые отношения в условиях, когда нельзя вести торговлю в определенных отраслях, но в будущем, по всей вероятности, уже будет можно?


— Я соглашусь с вами в том, что это очень трудно, но боюсь за будущее торговли. Как я уже сказал, россияне стараются замещать то, что импортировали и закупали за рубежом, собственным производством. Туда, куда мы перестали экспортировать из-за санкций, приходят другие. Поставки осуществляют те страны, которые не включены в санкционный цикл. Как я уже сказал, это Индия, Южная Корея, Китай, растет и торговый оборот между Россией и Японией… Так что, однажды покинув российский рынок, мы с большим трудом будем туда возвращаться, потому что уже нашлись новые поставщики. Наши фирмы все время прилагают усилия, чтобы сохранить контакты, но, к сожалению, нет новых крупных контрактов. Случаются небольшие сделки, которые, однако, нашим экспортерам, которые раньше активно работали с Востоком и Россией, не могут увеличить производство. Вернуться на российский рынок будет очень трудно.


— Давайте рассмотрим ситуацию, которая сейчас сложилась в России, и ощущения у российских граждан. Как по-вашему, поняли ли в России «логику», что во всех проблемах, связанных с подорожанием и ослаблением рубля, виноваты именно санкции?


— Преимущественно да. Конечно, это проходило красной нитью через все выступления руководства страны. Но поскольку Россия — весьма открытое общество, в том числе в политическом отношении, хотя некоторые и отрицают это, то, разумеется, высказываются и другие мнения. Некоторые открыто говорят, что, мол, «мы сами виноваты, потому что на протяжении 20 лет не делали того, что должны были делать; мы не готовили и не улучшали нашу экономику, не совершенствовали нашу промышленность». Однако первый вариант аргументации (что «санкции виноваты в наших проблемах»), я бы сказал, распространен среди 80%.


— Не кроется ли здесь большой опасности для будущего с точки зрения дальнейших отношений между Россией и остальным миром? Не приведет ли это снова к российской изоляции, которой, пожалуй, никто не хочет?


— Я не думаю, что это приведет к изоляции. Ведь когда санкции снимут, выходить на российский рынок будет проще. В частности потому, что откроются пути для тех фирм, которые могут предложить свои передовые технологии. Однако они предлагаются за деньги, продаются. А сегодня их продать невозможно, потом что у потенциального российского партнера или заказчика на них нет денег. В ряде случаев российская сторона понимает, что не все может произвести сама. Осенью мы организовали в рамках Машиностроительной выставки в Брно конференцию «Бизнес-день Российской Федерации». Там выступал заместитель министра промышленности РФ, который сказал, что импортозамещение — не самоцель. Они хотят начать производство на экспорт. Россия благодаря кризису, в котором оказалась, осознала массу вещей, в том числе то, что необходимо модернизировать промышленность, что нужно устранить зависимость от экспорта нефти и газа, что нужно производить качественные и высокотехнологичные продукты с высокой добавленной стоимостью, чтобы они вызывали интерес на зарубежных рынках. И в этом кризис и санкции россиянам помогают.


— Из того, что вы рассказываете, следует, что есть и позитивные моменты. Итак, на ком санкции сказались больше — на России или на Европейском Союзе?


— Конечно, больше на России, потому что тот финансовый кризис, который случился, конечно же, отразился на всем: на всех отраслях, на всех секторах и на всех уровнях, включая население. Девальвация рубля нанесла страшный удар. Люди потеряли деньги и до сих пор с трудом встают на ноги.