Скольким террористам из Ирана удалось совершить теракты в США? Сколько террористов прибыло в США из Судана? Из Ирака и Сирии? Или из Йемена? Или из Ливии? Разумеется, все эти вопросы с подвохом, потому что ответа на них нет. Теракты совершались пакистанцами, выходцами из Центральной Азии, был один сомалиец, пара египтян и огромное множество выходцев из Саудовской Аравии. Сомали попало в список государств, чьим гражданам теперь запрещен въезд на территорию США, однако граждане остальных государств этого списка никогда не совершали терактов и, тем не менее, лишились права приезжать в Америку. Между тем, Пакистан и Саудовская Аравия, где к американцам относятся крайне негативно и откуда к нам прибыло наибольшее число террористов, в этот список не вошли.
В пятницу, 27 января, Дональд Трамп подписал указ «О защите страны от иностранных террористов, пытающихся въехать в США». Некоторые критики утверждают, что ряд мусульманских стран не попал в список, потому что в этих странах у Дональда Трампа имеются инвестиции, но я не думаю, что это действительно так. Трамп поднял вопрос иммиграции и беженцев еще летом, и в этой области его взгляды вполне последовательны. Я считаю, что текущий план является продолжением реакционной и не до конца продуманной политики, которая висела в воздухе с момента терактов 11 сентября и в рамках которой благонадежность мусульманских государств определяется скорее политикой их властей, чем реальностью того, откуда к нам прибывает наибольшее число террористов. Те семь стран, о которых идет речь, были названы «проблемными» еще при президенте Обаме, и уже тогда за ними начали вести пристальное наблюдение. В прошлом году Конгресс подготовил законопроект, в котором предлагалось прекратить принимать в США беженцев из Сирии и Ирака до тех пор, пока не удастся удостовериться в том, что вновь прибывшие не представляют угрозы для безопасности. Этот законопроект так и не стал полноценным законом, однако он оказался проявлением всеобщей убежденности в том, что мы предпринимаем недостаточно эффективные меры для качественной проверки благонадежности тех, кого мы пускаем к себе в страну.
Запрет на въезд в США на основании национальности — несмотря на то, что люди выполняют все требования для получения визы США — может оказаться незаконным, согласно действующему иммиграционному законодательству, и указ президента в настоящее время рассматривается судами. Некоторые эксперты также указывают на то, что, если бы цель действительно заключалась в обеспечении национальной безопасности на основании подтвержденных фактов, тогда запрет на въезд в США и дополнительные проверки лиц с уже действующими визами должны были коснуться саудовцев и пакистанцев, а вовсе не иранцев или суданцев. И почему мы забываем об Афганистане, где было убито множество американцев, хотя, стоит признать, там не совершались теракты против США как государства?
Этому президентскому указу поистине недостает обыкновенной порядочности, которая вполне могла бы там присутствовать, ни в коем случае не ослабляя его содержания. В нем можно и нужно было разрешить въезд в страну тем лицам, у которых уже есть виза или гринкарта и которые уже едут или находятся у границ США. То горе и разочарование, которое переживают разлученные члены семей и возлюбленные, оказавшиеся заложниками ситуации, неприемлемо, и мировые СМИ сейчас активно обсуждают эту тему. Только в воскресенье, 29 января, администрация все же немного смягчилась и заявила, что владельцы гринкарт имеют право въехать в страну.
Однако все это не дает нам веских оснований считать этот президентский указ совершенной ошибкой. Семь стран, о которых было упомянуто выше, за исключением Судана и Ирана (которые были включены в этот список, потому что по совершенно непонятным причинам ранее их назвали спонсорами терроризма), действительно сталкиваются с серьезной проблемой радикализации населения, о чем было сказано в ежегодном докладе Госдепартамента, посвященном терроризму. Поэтому вполне разумно на время запретить гражданам этих стран въезжать на территорию США, пока не будут разработаны и внедрены эффективные процедуры, позволяющие отсеивать потенциальных и реальных боевиков, пытающихся попасть в США. В настоящее время заграничные посольства ограничены в возможностях проведения тщательной проверки потенциальных туристов или иммигрантов. Стоит отметить, что администрация Обамы настаивала на том, что в стране действует система чрезвычайно тщательной проверки беженцев, иммигрантов и туристов, однако она не могла объяснить, как именно эта система работает.
Следует исходить из того, что такие группировки, как ИГИЛ и «Аль-Каида» (террористические организации, запрещенные на территории РФ — прим. ред.), будут счастливы просочиться в ряды беженцев, иммигрантов и туристов, направляющихся в Западную Европу и США, что превращает американские посольства и консульства в критические пункты, способные помешать террористам попасть в США. Поскольку я лично работал с визами в американских консульствах за рубежом, я понимаю, насколько сложно оставаться справедливым по отношению к честным путешественникам и отсеивать тех, чьи намерения менее благородны. В консульствах сначала обращается внимание на имя и дату рождения человека, подающего заявку, и проверяется, нет ли такого человека в списках лиц, которым на тех или иных основаниях въезд запрещен. Если имя и дата рождения человека совпадает с данными в списках, ему автоматически отказывают в выдаче визы, несмотря на то, что в этих списках огромное множество неточностей, и поэтому они отсеивают больше невинных людей, чем настоящих террористов. Лица, которые ездили в Иран, Ирак, Судан или в Сирию с 2011 года, или являются гражданами этих стран, подвергаются дополнительной проверке.
Для лиц, которые прошли первоначальную скрининговую проверку и которые не являются гражданами одной из 38 стран — в основном европейских — пользующихся программой безвизового въезда, следующим шагом является подача заявки на получение гостевой визы В-2. На этом этапе консульство должно определить, действительно ли у потенциального гостя есть веская причина для посещения США, есть ли у него средства, чтобы оплатить свою поездку, и вернется ли он домой до момента истечения срока визы. На этом этапе проверяются документы, среди которых можно назвать выписки с банковских счетов, справки о занятости, о составе семьи и имуществе.
Однако по документам практически невозможно определить, как человек относится к Америке, ненавидит он ее или нет. В некоторых странах к этим документам могут добавиться отчеты полиции, если местное правительство готово сотрудничать. В некоторых консульствах работают следователи, зачастую бывшие полицейские, которые проверяют находящиеся в открытом доступе документы в тех случаях, когда возникают сомнения в биографии и намерениях заявителя на получение визы, однако правительства большинства стран не разрешают доступ к официальным документам. В последнее время проверка анкетных данных иногда включает в себя проверку активности заявителя в интернете, которая позволяет определить, заходит ли он на сайты военизированных группировок и как часто он обсуждает политические темы в сети. Разумеется, если заявитель на получение визы хочет стать гражданином США, проверка становится гораздо более жесткой и занимает намного больше времени.
Выдача гостевых и иммигрантских виз, тем не менее, является в определенной мере субъективным процессом, потому что она основывается на документах, поданных заявителем, а также на том, что и как заявитель рассказывает о себе в ходе собеседования. Во многих странах слабым звеном являются официальные документы, поскольку их очень легко подделать или довольно просто достать, заплатив коррумпированным чиновникам. Если нет возможности обратиться в органы, выдавшие документы, для их проверки, то установить подлинность этих документов просто невозможно. Так что делать сотрудникам консульств, когда к ним обращаются заявители из стран, охваченных войной — таких как Ирак, Сирия, Ливия или Йемен — у которых вообще нет никаких документов? Или когда людей, которые ищут убежище или хотят получить статус беженца, не пара десятков, а целая лавина? Все становится гораздо сложнее, и Трамп прав, заявляя, что мы должны отказывать абсолютно всем до тех пор, пока не будут отлажены и внедрены механизмы проверки этих людей.
Лично я считаю, что у США есть моральное обязательство принимать у себя значительное число беженцев из стран, где они проводили свои военные кампании. Вашингтон также подписал соглашения ООН о переселении беженцев, что стало источником еще одного непрекращающегося потока иммигрантов, который Трамп в настоящий момент блокирует. Большую часть процедур проверки беженцев сейчас проводит ООН — и эти процедуры нельзя назвать совершенно прозрачными — переселение людей, которых приняли различные страны, проводится по квотам, и США являются главной принимающей страной: ожидается, что в 2017 году США должны принять 100 тысяч беженцев, но Трамп хочет уменьшить это число примерно вдвое.
Между тем, нынешняя политика в отношении беженцев подразумевает, что США должны принимать множество людей из тех стран, где они проводили свои военные кампании. Некоторые из этих людей неизбежно затаили злобу на Запад и Америку в частности и хотят им отомстить, то есть США принимают у себя достаточно много людей, имеющих веские причины не любить эту страну. Все это выливается в проблему, которая наглядно проявляется в судах, где большинство лиц, признанных виновными в совершении преступлений террористической направленности, — это уроженцы иностранных государств. 100 тысяч сомалийских беженцев, попавших в Америку, стали особенно серьезной проблемой, потому что многие из них возвращаются на родину, чтобы вступить в связанную с «Аль-Каидой» группировку «аш-Шабааб».
Есть еще ряд вопросов, которые не были затронуты в указе Трампа. Многие из наиболее радикально настроенных мусульман в настоящее время имеют европейские паспорта, и, хотя некоторые из них уже подверглись дополнительной проверке по причине их места рождения, они все же способны путешествовать относительно свободно. Кроме того, выделение представителей «религиозных меньшинств» в качестве тех, к кому стоит относиться более благосклонно, и встретившаяся в тексте несколько раз формулировка «радикальный исламистский терроризм» станут дополнительным оружием в руках тех, кто уже искренне верит, что «война с терроризмом» — это война с исламом. Стоит также добавить, что запрет на въезд граждан отдельных стран может повлечь за собой ответные меры, и другие страны, недовольные таким шагом Трампа, вполне могут ввести дополнительные процедуры проверки американских туристов, подающих заявки на получение виз.
Главная проблема, которой Трамп должен заниматься и уже занялся, заключается в неспособности федерального правительства проводить настолько эффективные проверки заявителей на получение виз, иммигрантов и беженцев, чтобы он отвечали требованиям и нуждам национальной безопасности. Это упущение федерального правительства даже заставило некоторых консерваторов пожаловаться, что политика Белого дома состоит в том, чтобы «захватить мир и пригласить мир к себе». Требование Трампа отказать множеству туристов и потенциальных резидентов может показаться — и во многих смыслах является — чрезмерно бурной реакцией, и, возможно, в этот указ стоит внести некоторые изменения, чтобы он не был таким унизительным для потенциальных гостей США и стал более удобоваримым для мировой общественности. Но пока в иммиграционной системе не будет наведен порядок, президент скорее прав, чем неправ.
Филип Джиральди — бывший офицер ЦРУ, а ныне исполнительный директор Совета по национальным интересам США.
