Сплетни средств массовой информации о телефонных разговорах президента Трампа с зарубежными коллегами на прошлой неделе заметно активизировались, когда стали известны некоторые детали его беседы с Владимиром Путиным. Анонимные, как это обычно бывает, источники утверждали, что когда Путин поднял вопрос о договоре СНВ-3 от 2010 года, Трамп спросил помощников о его содержании, а потом заявил, что это одна из тех плохих договоренностей Обамы, в которую он намерен внести изменения.
Если это так, то Трамп верно понял суть данного соглашения. С американской точки зрения, СНВ-3 — это отвратительная сделка, панацея из времен холодной войны, направленная на ослабление ядерной напряженности. Правильно задуманные и составленные соглашения о контроле вооружений должны быть похожи на Московский договор от 2002 года (Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов), заключенный Джорджем Бушем, который краток (всего три страницы), дает широкие возможности для выхода из него и имеет вполне конкретные сроки.
Хотя значительную помощь в обеспечении этого дипломатического провала Обаме оказала тогдашняя госсекретарь Хиллари Клинтон, Россию тоже нельзя назвать безвинной. Москва впоследствии воспользовалась недостатками этого договора для восстановления и модернизации своего арсенала ядерных боезарядов и баллистических ракет, пока Обама безучастно наблюдал за этим. Республиканские сенаторы выступили против ратификации СНВ-3 (26 голосами против 13, трое не голосовали), как и кандидат в президенты 2012 года Митт Ромни. Поэтому замечания Трампа по поводу этого договора в основном совпадают с точкой зрения его партии.
Но совсем не так обстоит дело с комментариями Трампа (или, по крайней мере, с логическими выводами из них) о политическом и военном авантюризме Путина в Европе. Многих республиканцев тревожит то, что вместо усиления международных экономических санкций против России, введенных из-за ее враждебных посягательств на восточную Украину и аннексии Крыма в 2014 году, Трамп может ослабить или вообще отменить их.
Это важный момент. Конгресс должен рассмотреть вопрос о законодательном оформлении действующих санкций. Обе партии подавляющим большинством выступают «за» их утверждение, и аналитики считают, что вето в таких условиях нереально. Комментаторов интересует, не рухнет ли прочная солидарность республиканцев, которую они продемонстрировали при назначении на должности выдвиженцев Трампа, если политика в отношении России станет первым вопросом, по которому новая администрация вступит в противоборство с республиканским большинством в конгрессе.
Европа уже подвергает нападкам санкции, введенные против России за ее вмешательство на Украине. Германия, Франция и другие страны близки к тому, чтобы поддаться очевидному искушению и пожертвовать геостратегическими интересами ради экономических. Проходящие в этом году по всей Европе выборы могут дать еще более благоприятные для Москвы результаты (не исключено, что отчасти из-за российского вмешательства в избирательный цикл). В отличие от них, страны Прибалтики и другие члены НАТО в Восточной и Центральной Европе встревожены тем, что российский авантюризм может усилиться, если агрессия против Украины будет забыта, а санкции сняты.
Но несмотря на громкие заявления прессы о предполагаемом увлечении Трампа Путиным, ясно одно: политика администрации Трампа в отношении России и даже ее стратегические оценки этой страны пока еще не сформированы. И самое важное: если СМИ верно сообщают содержание комментариев Трампа о СНВ-3, оно показывает, что американский президент согласен далеко не со всем из путинского списка пожеланий, причем не впервые.
Так, Трамп однозначно против обамовской ядерной сделки по Ирану. 1 февраля советник по национальной безопасности Майкл Флинн уведомил Иран о том, что соглашение с ним дышит на ладан. Это подчеркивают новые американские санкции против Тегерана. Согласно поступающим сообщениям, Белый дом рассматривает вопрос о том, чтобы включить Корпус стражей исламской революции (КСИР) в список зарубежных террористических организаций, что надо было сделать еще много лет назад. Такой шаг будет иметь значительные политические и экономические последствия для российского военно-промышленного комплекса, и в частности, для компании «Рособоронэкспорт», которая занимается поставками оружия за рубеж.
Вашингтон также должен противодействовать попыткам военного и политического вмешательства Москвы в ситуацию на Ближнем Востоке, в ходе которого она в качестве тарана использует сирийский конфликт. Дипломатические усилия Москвы по «урегулированию» сирийского конфликта это в значительной мере попытка «помочь» Европе в решении проблемы сирийских беженцев. Они дают колеблющимся европейцам еще один побудительный мотив для того, чтобы снять санкции. Если возникнет хотя бы малейшее ощущение слабости США в вопросе санкций, это придаст России новые силы для дальнейшего проникновения на Ближний Восток. В свою очередь, это породит опасные и дестабилизирующие последствия от негласного альянса Москвы с Тегераном.
Очень важны слова Трампа о том, что он не знает, какие у него в конечном счете сложатся отношения с Путиным. Он наверняка понимает, что в основе внешнеполитического курса великих держав лежат национальные интересы, а не личные симпатии. Америка не жертвует основополагающими интересами национальной безопасности из-за того, что иностранные лидеры ей ласково улыбаются.
Поэтому давайте порадуемся тому недовольству, которое Трамп проявляет в отношении СНВ-3, не говоря уже о иранской ядерной сделке. Будем надеяться на дальнейшие шаги в этом направлении. Новый президент должен расширить санкции, успокоить союзников по НАТО (одновременно заставив их выполнять свои обязательства по военным расходам), а уже потом отправляться пить кофе с Владом. Переговоры надо вести только с позиции силы.
Джон Болтон — старший научный сотрудник Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute), автор книги «Капитуляция — не выход: защищая Америку в ООН и на международной арене» (Surrender Is Not an Option: Defending America at the United Nations and Abroad).
