Люди часто спрашивают меня, как следует поступить с Владимиром Путиным, как будто этот человек вдруг взял и превратил уступчивую и благожелательную Россию в злобного рычащего медведя. Но Путин не взялся из ниоткуда. Он популярен в России, будучи эффективным лидером страны, которая считает себя великой державой. Он борется за ее положение, честь и самостоятельность в современном мире. Поступая таким образом, он продолжает традиции не только советских лидеров, но и русских царей.
Как и любой другой народ в кризисной ситуации (включая британцев), русские ценят руководителя, способного поддерживать порядок внутри страны и безопасность вовне. Мы часто забываем, что последние 30 лет Россия переживает серьезный и продолжительный кризис, подвергший огромной угрозе внутренний порядок и внешнюю безопасность. Распад Советского Союза в 1991 году породил чрезвычайную ситуацию, в которой регионы России отделялись от нее, а внутри страны возникали серьезные конфликты. В 1993 году она оказалась на грани гражданской войны.
В начале 1990-х годов Россия пыталась создать демократию по западному образцу и свободный рынок, вверив свою судьбу международным институтам, в которых доминировал Запад (ООН, МВФ и так далее). Результат оказался катастрофическим: очень скоро пустившаяся в свободное плавание экономика пала жертвой нечистоплотных олигархов, а простые россияне лишились значительной части своего материального благосостояния. Для многих «демократия» стала олицетворением нестабильности и ужасающей нищеты.
Россия превратилась в нищее и чрезвычайно слабое государство, чей военный альянс Организация Варшавского договора была распущена. В то же время, НАТО не только выжила, но и двинулась на восток, претендуя на бывших членов Варшавского договора. В 1999 году Североатлантический альянс без разрешения ООН бомбил Сербию, чтобы предотвратить геноцид против косовских албанцев. Русские посчитали это нарушением норм международного права и посягательством на свою традиционную сферу влияния. Затем началось американо-британское вторжение в Ирак, опять же, без весомого мандата ООН. Отчуждение России достигло кульминационного момента, когда НАТО пришла в бывшие прибалтийские республики и объявила, что скоро пригласит к себе Украину и Грузию.
Все эти действия Запада спровоцировали Путина на откровенную дипломатическую атаку против США на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года. Экспансия НАТО, объявил он, «представляет собой серьезную провокацию, снижающую уровень взаимного доверия». США, добавил Путин, пытались создать однополярный мир, в котором американские интересы берут верх над нормами международного права и международными соглашениями. «И это, конечно, крайне опасно. И ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности. Я хочу это подчеркнуть — никто не чувствует себя в безопасности».
Путин предпринял соответствующие действия. В марте 2014 года в ответ на поддержанный Западом переворот на Украине (как считала Москва) Россия оккупировала украинскую территорию Крым, где размещается российский Черноморский флот. Это было грубое нарушение международного права. Когда я спросил об этом одного российского дипломата, он согласился с этим, но заметил: «Это также посягательство на американскую монополию в деле нарушения норм международного права».
К тому времени стал очевиден конфликт между Россией и западными странами во взглядах на международные дела. Путин, как и многие россияне, пришел к выводу, что международные институты не могут гарантировать России безопасность. Следовательно, посчитали они, мы вернулись в 19-й век, когда великие державы боролись друг с другом за власть и богатство.
Таким образом, Россия вернулась к давно знакомой царской геополитической и военной стратегии, считая, что все великие державы обеспечивают себе безопасность путем формирования и утверждения грубой силы. Согласно такой точке зрения, поражение одной стороны является победой для другой. Ситуации взаимного выигрыша в ней не предусмотрены. Отсюда следует, что государство имеет право и обязано сплачивать и мобилизовывать все ресурсы общества. Экономика, культура, средства массовой информации, наука и техника — все это считается принадлежностью государства, которое может использовать эти ресурсы в противостоянии между великими державами. Именно это имеет в виду Путин, говоря о «суверенной демократии» и об «информационной безопасности».
Со времен Петра I в начале 18-го века и до Николая II в начале 20-го столетия цари неизменно проводили мобилизацию военной мощи, а также направляли свои дипломатические навыки и усилия разведывательных служб на создание и поддержание «великодержавного» статуса России среди нестабильных и соперничавших с Москвой европейских держав, в первую очередь, Великобритании, Франции, Австро-Венгрии и Пруссии. Так, Александр I в 1812 году разгромил Наполеона, потому что Россия превзошла его по всем трем вышеуказанным направлениям. Путин пытается сделать так, чтобы сегодняшняя Россия добилась таких же результатов.
Но в отличие от царей, Путин ввел в действие идеологический элемент — российскую версию мягкой силы. Ее официальная пропаганда во взаимодействии с православной церковью критикует мультикультурализм, однополые браки, массовую иммиграцию и утверждает, что Россия отстаивает интересы семьи и традиционные ценности в борьбе с упадническим Западом, который потерял ориентиры и пытается развратить Россию. Такая точка зрения находит мощный отклик на Западе, став реакцией неприятия финансовой олигархии, которая господствует в глобальной экономике. В Венгрии усиливается Фидес — Венгерский гражданский союз, во Франции «Национальный фронт», в Британии «Партия независимости Соединенного Королевства», а в США президент Трамп. Если хотите, здесь присутствует элемент холодной войны, хотя на смену Коммунистическому Интернационалу пришло международное движение альтернативных правых. Но сегодня идеологический элемент — это скорее средство достижения цели, а не господствующее течение, как это было в годы холодной войны.
Путин не одинок в своих представлениях. У его преемника, скорее всего, будут аналогичные взгляды. Нам придется иметь дело с такой Россией, какая она есть. Поэтому нам не следует фантазировать на тему того, какой она была бы без Путина. Нам надо отстаивать то, во что должен верить Запад — свободу слова, власть закона, демократию — и защищать интересы, которые чрезвычайно важны для нашего образа жизни. А поскольку многие россияне тоже очень хотят свободы слова, власти закона и демократии, мы можем себе позволить твердо отстаивать данные идеалы.
Но мы также должны понимать чувства и отношения россиян. Они с уважением относятся к готовому сражаться противнику, но они также готовы говорить с ним и договариваться. Очень трудно найти компромисс между твердой верой в себя и готовностью серьезно относиться к российским проблемам. Но это необходимо, если мы хотим ослабить конфронтацию с Россией, поскольку эта конфронтация совершенно неожиданно может принять угрожающие масштабы. Мы имеем дело не только с несговорчивым Путиным, но и с крупной европейской державой, у которой есть свой собственный взгляд на мир.
