Российский генерал в отставке говорит, что отношения между США и Россией сейчас более опасны, чем были во время холодной войны.
Пол Сондерс (Paul Saunders), соиздатель «Национального интереса» (The National Interest), взял интервью у российского отставного генерала Евгения Бужинского. Бужинский ушел в отставку из вооруженных сил России в 2009 в звании генерал-лейтенанта.
Пол Сондерс: Вы недавно сказали, что конфронтация между Великобританией и Россией в связи с отравлением Сергея Скрипаля и его дочери в Солсбери «могла привести к последней войне в истории человечества». Что Вы хотели этим сказать?
Евгений Бужинский: Прошу прощения, но корреспондент «Би-би-си» (BBC) меня неправильно понял. Не между Россией и Великобританией, а между Россией и так называемым коллективным Западом, возглавляемым, между прочим, США. Этот инцидент был преступлением. При расследовании такого рода преступлений любой следователь должен задать несколько вопросов: кто от этого выиграет? Каков мотив? Потому что, поверьте мне, президент Путин — это последний человек на Земле, который попытался бы сделать такую ужасную вещь накануне российских президентских выборов и чемпионата по футболу в Москве. Это вопиющая провокация, но какова цель этой провокации? Я не знаю, слышали ли вы «экстренные новости» о том, что британская военная лаборатория не нашла никаких улик, которые свидетельствовали бы, что этот яд российского производства, и это меня ничуть не удивляет. Так что ни доказательств, ни свидетельств — однако, британское правительство сказало, что «они собрали информацию» — какую информацию?— «и на основе этой информации пришли к убеждению, что преступление было совершено русскими».
— В своем заявлении, однако, Вы, мне кажется, предположили, что существует возможность реального конфликта между Россией и Западом. Как что-то такое может произойти, по Вашему мнению?
— Первое место, где может произойти подобный конфликт, — это Сирия. Недавно, несколько дней назад, когда русские поговорили с Данфордом (председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд (Joseph Dunford)) после того, как американцы пригрозили нанести удар в центр Дамаска, Россия сделала официальное заявление, что если Соединенные Штаты ударят по центру Дамаска, где находятся российские военнослужащие и где находится штаб-квартира российской полиции и советников, то Россия нанесет ответный удар по крылатым ракетам и носителям крылатых ракет. На мой взгляд, это очень опасно, так как крылатые ракеты США запускаются с кораблей.
— Так Вы считаете, что это заявление генерала Валерия Герасимова, начальника генерального штаба вооруженных сил России — очень серьезная угроза?
— Да, это серьезно. И я не думаю, что он шутил или сделал заявление лишь для того, чтобы удивить каких-то американцев. Нет, я абсолютно уверен, что он говорил всерьез.
Раз уж мы говорим о Сирии, есть еще вопрос химического оружия. Я ценю, что наша объединенная разведка сигнализирует и может предупредить мир о том, что это террористы, а не сирийское правительство, размещают химическое оружие в определенных местах в целях провокации. В результате телевизионные команды оказываются в правильном месте в правильное время, предотвращая такие провокации. Но я думаю, что при таких противоречивых обстоятельствах Соединенные Штаты действительно могли бы решить нанести удар по Дамаску.
— И в такой ситуации, российские военные действовали бы согласно заявлению генерала Герасимова? Многие люди в США сказали бы, что у России действительно очень мощные вооруженные силы, но президент Путин — в конечном итоге очень прагматичный человек, который знает, что объем российской экономики составляет менее 5% от общего объема экономик США и Европы, и он никогда не пошел бы на риск такой войны.
— В случае войны экономика не имеет значения. 5%, 2%, 3% — это неважно. Потому что если все закончится войной, это будет очень короткая война. Вы думаете, Россия вступит с США в войну, которая будет длиться месяцы и годы? Конечно, нет.
— Вы полагаете, что это будет ядерная война, или все закончится очень быстро из-за природы современных способов ведения войны и конвенционального оружия, которое есть в распоряжении Соединенных Штатов и России?
— Это очень трудно предугадать, но я уверен, что любая военная конфронтация между Соединенными Штатами и Россией закончится использованием ядерного оружия. Я не верю, что ядерная конфронтация может быть контролируемой. Это иллюзия, питаемая американской стороной.
— Вы видите еще где-нибудь опасность, помимо Сирии?
— Возможно, Украина, если США вмешаются. Украина начала это, Россия ответила. Но я не думаю, что это очень вероятно.
— Возвращаясь к диспуту вокруг господина Скрипаля, Великобритания призвала к солидарности своих союзников. Большинство стран НАТО также выслали российских дипломатов. США, без сомнения, исключили очень значительное число дипломатов, а также закрыли консульство в Сиэтле. Как Вы думаете, какое действие это имело внутри России? Какое послание российское правительство и российский народ извлекли из этого сильного, скоординированного ответа?
— Прежде всего, я повторю: то, что случилось с господином Скрипалем — это спланированная провокация. Я не знаю, одна ли Великобритания это планировала, но это явственная провокация в целях демонизировать и изолировать Россию. Найти предлог для высылки российских дипломатов. Вот почему я не уверен, куда этот путь конфронтаций может завести. Что станет следующим?
Например, сейчас США думают над своим ответом, они вышлют следующую порцию российских дипломатов. Россия вышлет еще 50. США снова вышлют 50. И что потом? Замораживание дипломатических отношений?
— Возвращаясь назад, Вы упомянули идею, что все это началось с британской провокации, и это, кажется, весьма распространенная в России идея, что инцидент — это какая-то провокация. А каков, по вашему мнению, мог быть мотив у британского правительства делать что-то в этом роде?
— Ну, без обид, но я полагаю, что действия Терезы Мэй были согласованы с Вашингтоном. Многие российские эксперты и наблюдатели так считают. Каков был мотив? Я не знаю, возможно, это была попытка отвлечь внимание от внутренних проблем, с которыми сейчас сталкивается Тереза Мэй. Например, каков был первый пункт повестки дня во время последнего саммита ЕС? Условия Брексита, включая те, что для Великобритании неблагоприятны. А после провокации? Россия, а также дискуссии насчет европейской солидарности вместо разговоров о Брексите. Может быть, это и было настоящим мотивом.
— Можете себе представить, очень мало кто в США и Великобритании считает правдоподобным, что британское правительство могло совершить что-то в этом роде. Как Вы думаете, есть ли какие-то свидетельства, которые подтверждали бы такой сценарий, помимо Вашего мнения, что у России мотива для такого поступка на самом деле нет, а у Великобритании есть?
— Я вам откровенно скажу: я знаю кое-кого из наших разведывательных служб, и они очень обеспокоены. Потому что господина Скрипаля обменяли в рамках системы обмена нелегальными шпионами, и есть опасения, что этот инцидент может разрушить весь механизм обмена. Какой смысл в этой системе, если людей потом убивают? Так что с российской стороны нет никакого мотива. А насчет британской стороны мы можем только догадываться.
