Встреча Дональда Трампа и Владимира Путина, по всей вероятности, состоится 16 июля в столице Финляндии Хельсинки. Первоначально в качестве возможной даты встречи называлось 15 июля. Но тут вмешался чемпионат мира по футболу. Путин наверняка хочет присутствовать на финальном матче первенства, а он как раз выпадает на 15-е. Даже если встреча началась бы утром, российский президент рисковал бы не успеть на матч, если бы саммит из-за каких-то непредвиденных накладок продлился дольше запланированного, или вдруг в Хельсинки была бы нелетная погода.
Еще раньше распускались слухи, будто Трамп вообще планирует встретиться с Путиным перед саммитом НАТО, который должен состояться в Брюсселе 11-12 июля. Но слухи эти слишком явно восходили к источникам, аффилированным с Кремлем. Путину, конечно же, было бы очень выгодно, чтобы Трамп встретился с ним еще до саммита с союзниками по Североатлантическому Альянсу. Такая встреча означала бы колоссальный дипломатический афронт по отношению к Брюсселю. Европейские коллеги твердят, что Россия — это главный потенциальный противник НАТО, а до того, как встречаться на высшем уровне с таким потенциальным противником, в дипломатической практике прежде принято поговорить с союзниками и объяснить им, о чем пойдет речь на предстоящих переговорах, чтобы они были уверены в том, что их интересы не будут принесены в жертву ради достижения каких-то соглашений с недругом. Очевидно, Трамп и его окружение это понимают, и на столь шокирующий контакт с Путиным идти не готовы.
О чем же будут говорить лидеры двух крупнейших ядерных держав? Если конечно, будут. Все еще существует небольшая вероятность, что саммит отложат. Посетивший Москву советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон упомянул, что до саммита Трамп — Путин состоится еще встреча госсекретаря США Майкла Помпео и главы российского МИДа Сергея Лаврова. Теоретически можно допустить, что в случае, если что-то пойдет не так, Трамп, как и в ходе переговоров с Ким Чен Ыном, может объявить об отмене саммита. Однако подобное развитие событий представляется крайне маловероятным. Когда американский президент готовил свою встречу с северокорейским лидером, он был заинтересован в конкретном результате — согласии Кима на денуклеаризацию Корейского полуострова. И объявление об отмене саммита было средством давления на него. От встречи же с Путиным Трамп явно никаких прорывных решений не ждет. Эта встреча — скорее некий символический жест — что вот, наконец, через полтора года президентства американский президент встретится с российским в формате один на один, а не на полях разного рода коллективных саммитов.
О чем они будут говорить, более или менее понятно. По словам вице-президента Майкла Пенса, президенты обсудят «экономические связи с США и Россией и странами мира», а также вмешательство в американские выборы. По первому вопросу позиции сторон вряд ли сблизятся, так как развитие российско-американских экономических отношений напрямую зависит от решения ряда политических проблем. А вот по второму вопросу Путин и Трамп наверняка согласятся с тем, что российское вмешательство не оказало влияния на ход и исход президентских выборов в США в 2018 году. Разница будет только в том, что Путин будет категорически отрицать сам факт российского вмешательства в выборы, а Трамп, принимая во внимание позицию Конгресса, ФБР и министерства юстиции, будет настаивать, что вмешательство все же было. Но обе эти темы, про экономические связи и вмешательство в выборы, носят чисто ритуальный характер. Гораздо важнее темы политические, по которым стороны, по крайней мере, хотели бы прояснить детали позиций друг друга. Это — Украина и Сирия. От разрешения данных конфликтов, особенно украинского, напрямую зависит снятие американских экономических санкций с России. Но нет никаких признаков, что позиции стороны по поводу этих двух ключевых проблем хоть в чем-то сблизились.
Сейчас распространяются слухи, будто Трамп готов предложить Путину следующую сделку: американцы уходят из юго-западных районов Сирии, вблизи израильских границ, а в обмен Путин и Асад гарантируют, что туда не будут допущены иранские и союзные с ними шиитские формирования. Однако такая сделка представляется невероятной. Не говоря уже о том, что для США она означала бы фактическую капитуляцию и колоссальную потерю престижа, российский и сирийский президенты дать требуемых гарантий при всем желании не смогут. Асад держится у власти только благодаря поддержке российской авиации и соединений регулярной армии Ирана (в виде КСИР) и союзной с ним «Хезболлы». Вариант, при котором войска Асада и российские летчики будут сражаться с иранцами, можно заранее исключить.
Что же касается Украины, то здесь характерно то, что Болтон в Москве опроверг слухи о том, что Трамп будто бы признал Крым российским, и подтвердил, что США не признают аннексию полуострова. На Донбассе американская позиция сводится к созданию международной военно-гражданской администрации на оккупированных территориях, что должно привести к их возвращению в состав Украины. Россия же категорически против сценария с международной администрацией для Донбасса. Поэтому здесь возможности какой-либо сделки тоже не просматриваются.
Но главное на самом деле в другом. С 14 мая голодает режиссер Олег Сенцов, требующий освобождения всех украинских политзаключенных в России. 16 июля будет уже 64-й день его голодовки. Если, конечно, не произойдет страшное до российско-американского саммита. А вероятность такая существует, если Сенцова не освободят раньше (то, что Путин пойдет на освобождение всех украинских политзаключенных, даже в обмен на всех россиян, задержанных на Украине, как-то не верится). А Трампу в случае негативного сценария с Сенцовим и той антипутинской кампании, которая развернется в связи с этим по всему миру, проводить саммит с российским лидером будет не с руки. Сам по себе американский президент к проблеме прав человека достаточно равнодушен. Но негативный эффект он, как прагматик, не может не учитывать. Поэтому я не исключаю, что Болтон привез в Москву какие-то предложения по Сенцову. И очень надеюсь, что до 16 июля украинский патриот все же выйдет на свободу.
