Как известно, политический кризис между Россией и Украиной достиг пика с оккупацией Крыма Россией. На самом деле этот кризис всплыл на поверхность еще в процессе распада Советского Союза. Во многих сюжетах, начиная от стратегий расширения НАТО и заканчивая целями ЕС по прирастанию новыми членами, Украина всегда была проблемой между западным миром и Россией.
Фоном всех событий, включая оранжевую революцию, произошедшую на Украине в начале 2000-х годов, была эта борьба. Теперь проблема, которая существовала в течение длительного времени, стала еще глубже. Наряду с политическим кризисом до предела обострился и религиозный кризис. Константинопольский патриарх Варфоломей в гуще споров о правомочности или неправомочности признал независимость Православной церкви Украины.
К тому же президент Украины Петр Порошенко принял участие в церемонии подписания соответствующего документа.
Хорошо, но что значит это решение? Как Турция относится к этому событию, и какими могут быть его возможные последствия? Давайте вместе попытаемся найти ответы на эти вопросы.
Прежде всего коротко обратимся к историческим измерениям проблемы между церквями России и Украины.
Славянские народы поселились на территории Украины к концу V века. С 882 по 1132 годы Киев был столицей Киевской Руси, которая считается родоначальницей Белоруссии, России и Украины. В 988 году князь Владимир, приняв христианство, сделал его государственной религией. Украина, которая много лет находилась под контролем Польши и Австро-Венгрии, во время Первой мировой войны была причиной борьбы за передел между Россией и Австро-Венгрией. С распадом Советов в 1991 году на Украине возникло три православных церкви. Первой из них была Киевская митрополия, которая подчиняется Московскому патриархату начиная с XVI века. А националисты, не признающие российской юрисдикции, создали Киевский патриархат и Украинскую автокефальную православную церковь. Главным основанием этого раскола была враждебность к России, которая возникла на Украине с давних пор вместе с проблемой идентичности. Такая позиция, как «быть против России, но близко к Западу», принесла с собой и разделение церквей. На самом деле межцерковный раскол правильнее расценивать не столько как отражение различий в толковании религии, сколько как политическую позицию. Наряду с этим оккупация Крыма Путиным тоже в некотором смысле была проявлением как религиозной, так и политической гегемонии через Киевскую митрополию. Россия давно полагает, что с отрывом Украины будет поставлено под сомнение ее лидерство в православном мире и отделение 40 миллионов человек негативно повлияет на нее во всех сферах.
Одним из элементов церковных войн между Россией и Украиной стала Турция — через Константинопольский патриархат. Это событие вновь подняло на повестке дня спор о его вселенском статусе. Как известно, Турция не признает вселенский статус патриарха Варфоломея и расценивает такие вещи как вмешательство в ее суверенитет и Лозаннский договор. Но подписание томоса и есть в некотором смысле негласная реализация такого статуса. Как Турция отреагирует на это событие в период, когда в турецко-российских отношениях царит весна, пока неясно. Изменится ли взгляд России на Турцию — это мы тоже со временем увидим.
Турция, которая сближается с Россией на фоне событий на Ближнем Востоке, но в вопросе Крыма ее позиция совпадает с позицией Украины, не желает портить отношения ни с Россией, ни с Украиной. Но Турция обязана сказать что-либо по поводу этого угрожающего ее собственному суверенитету подписанию томоса. В этих условиях разве нас не должен волновать не столько межцерковный конфликт как таковой, сколько вопрос о том, что Турция обретет и потеряет в этой ситуации?
