Небывалая волна протестов захлестнула Белоруссию после президентских выборов 9 августа. Нынешний президент Александр Лукашенко заявил о своей победе с долей голосов 80,1%. Протестующие вышли с требованием справедливых и прозрачных подсчетов голосов, их в стране не было уже 20 лет. В последующие дни полиция держала под стражей в ужасных условиях тысячи протестующих, применяла к ним психологические и физические пытки. Еще сотни были избиты и ранены. Однако, несмотря на это, белорусы продолжают выходить на улицы своих городов, требуя, чтобы правительство признало фальсификацию выборов и начало переговоры по трансферу власти.
Протестующие в Белоруссии не организовывают беспорядки, не вступают в стычки с полицией, не атакуют правительственные здания и не обворовывают магазины. Вместо этого по ночам они строят баррикады, а утром идут на работу. Однако спецназ применяет к демонстрантам слезоточивый газ, водометы, резиновые пули, светошумовые гранаты и даже, этому есть очевидцы, боевые патроны. Спустя несколько дней задокументированной жестокости вечером 14 августа правительство отпустило тысячи задержанных.
Протестное движение объединилось вокруг трех простых требований. Правительство должно отпустить всех политических заключенных, включая бывших кандидатов в президенты Виктора Бабарико и Сергея Тихановского. Полицейское насилие должно быть расследовано и виновные привлечены к ответственности. А затем власти должны или признать Светлану Тихановскую победительницей голосования, или провести новые выборы, на которые зарегистрируют всех кандидатов и куда допустят новостные СМИ и независимых наблюдателей.
Непрошеный совет
Прочитав, как освещают протесты в ведущих западных, российских или украинских СМИ, о волнениях в Белоруссии можно понять немногое. Эти издания увлечены, сравнивая события в Белоруссии с мирными революциями или провальными переворотами в бесконечной цепи других стран. Когда спустя 3 дня плохой связи или ее отсутствия интернет был восстановлен, высокопоставленный европейский дипломат саркастично написал в Facebook: «Я с удивлением обнаружил среди своих иностранных друзей множество специалистов по протестам в Белоруссии». Позже он удалил этот пост и принял более официальный тон, однако многие белорусы разделяют его раздражение.
Советы и возмутительные сравнения полились со всех сторон. Демократически настроенные россияне и украинцы из лучших побуждений предлагают белорусам уроки стратегических действий. Менее доброжелательные люди, такие как официальный аккаунт в социальных сетях пресс-службы российского президента, издеваются над их нерешительностью. «Если бы Фидель Кастро боролся за Кубу только по вечерам после работы, он никогда бы не получил ее», — написали в Telegram представители официального пула журналистов Кремля. Американцы, поглощенные собственными проблемами, проецируют на Белоруссию свой внутренний нарратив. The New York Times заключила, что президент Александр Лукашенко «потерял ауру непобедимого народного лидера», не потрудившись критически оценить, существовала ли она вообще в последние десять лет. CNN называет уличные протесты «бунтами», придавая им оттенки жестокости. «Кто впустил Билла Барра и Дональда Трампа в Белоруссию?» — написал в Twitter настроенный против Трампа The Lincoln Project, разместив видео жестоких действий белорусской полиции, и добавил, что «полицейский бандитизм» — это «новинка американского экспорта».
Еще в июне Виталий Шкляров, политический аналитик, живущий в Вашингтоне, называл белорусские протесты «самыми необычными в мире». Никто не мог предсказать, что обычный белорус выйдет на улицы, написал он в Foreign Policy, однако как оказалось, «беспокойство нарастало на таком глубоком уровне, что большинство людей его не замечало. Понадобилось одно дестабилизирующее событие значительного масштаба — пандемия, — чтобы оно вышло наружу». Шклярова арестовали в Белоруссии в июле и обвинили в нарушении общественного порядка.
На самом деле в белорусских мирных протестах нет ничего необычного, да и причина их кроется не в пандемии. И как бы Белоруссия ни делилась с соседями на юге и востоке, свой опыт она пережила иначе. В стране существует длинная история гражданской кооперации и мирного выражения, которая развивалась на фоне захватывающего дух государственного насилия. Почти каждый третий белорус погиб во время Второй мировой войны от рук нацистов или коммунистов. Советский лидер Иосиф Сталин уничтожил интеллектуальную элиту страны, убивая ее светлейшие умы сотнями. Травма, нанесенная в ХХ веке, все еще сказывается на каждой белорусской семье. Сегодняшние власти умело манипулировали этой памятью, обещая белорусам мир и стабильность, которых не было в неспокойных постсоветских странах.
Советы активистов российской оппозиции кажутся многим в Белоруссии еще более проблемными. Десятилетиями во время существования Советского Союза Россия представлялась остальным республикам как «старшая сестра», предполагалось, что общество там более развито. Затем, когда СССР пал, Россия унаследовала большую часть энергетических ресурсов, богатства и политическую силу в регионе. Пользуясь всем этим, она требовала от Белоруссии уступок. Российский президент Владимир Путин не скрывает, что желает «более глубокой интеграции» двух стран или даже объединения. Российская оппозиция не дала белорусам повода поверить, что воспрепятствует такому будущему. Российский оппозиционный лидер Алексей Навальный никогда открыто не оспаривал позицию правительства насчет Крыма, например.
Более того, белорусские активисты знают о нескольких примерах локальной гражданской активности в России, и они кажутся далекими от ситуации в Минске. Жители российского города Хабаровска, например, требуют выпустить из тюрьмы и восстановить в должности выбранного губернатора их региона. Активисты в Бресте, Белоруссия, выразили солидарность с этими протестами и наоборот. Однако длительные протесты в Хабаровске также иллюстрируют пропасть между странами. В Белоруссии местные чиновники всегда являются представителями правящей элиты, а полиция усмирила бы любой протест, распространяющийся только на один город. Вследствие этого советы из России кажутся оторванным от белорусского опыта.
Нарушенный контракт
Действующий режим установился в Белоруссии 26 лет назад. В 1994 году Лукашенко победил на свободных и честных выборах, набрав впечатляющие 80,6% голосов. Два года спустя он предложил внести в конституцию изменения, которые гарантировали бы ему практически неограниченную власть. Парламент воспротивился, Лукашенко его распустил и назначил новых депутатов. После этого он убрал ограничение на количество президентских сроков, проведя референдум. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе не признала ни одни выборы в Белоруссии с 1994 свободными или справедливыми.
Под властью Лукашенко белорусское правительство закрыло или подвергло цензуре независимые новостные СМИ в стране и арестовало сотни политических оппонентов. В 1999 году два оппозиционных политика и бизнесмен мистическим образом исчезли, дела так и остаются открытыми. В это же время Белоруссия становилась все более зависимой от России. Формально белорусский язык имеет равные права с русским, но он маргинализован, его считают «языком оппозиции». Уровень жизни на большей части территории страны низкий. Однако, несмотря на все ограничения такой жизни, белорусы получают хорошее образование и путешествуют. До пандемии белорусы были первыми в мире по количеству полученных шенгенских виз на душу населения.
Когда в марте коронавирус пришел в страну, Лукашенко публично отказался признавать его серьезность, ровно как бразильский президент Жаир Болсонару. Однако население самоорганизовалось, чтобы обеспечить больницы средствами индивидуальной защиты, будь то напечатанные на 3D-принтере защитные экраны или переориентация фабрик на пошив защитных костюмов. Эти действия были особенно поразительными, если учесть факт того, что белорусское правительство препятствует работе государственных предприятий с некоммерческими организациями. Оно считает их потенциально политическими или связанными с Западом.
Дух взаимной поддержки, пробужденный пандемией, продолжает оживлять эти нестабильные дни. Волонтеры пускают протестующих в свои дома и дают им доступ к Wi-Fi, снабжают их едой и питьем, выстраиваются в длинные очереди, чтобы встретить выпущенных на свободу задержанных и отвести их домой. До недавнего времени большинство белорусов побоялись бы так поступить.
Белорусы видели достаточно, чтобы понимать, — стремительные перемены совсем необязательно улучшат их жизнь. В Украине, Молдове, Грузии и Армении путь к демократии был полон препятствий: коррупция, экономические трудности и даже военные конфликты. Однако белорусы, выходившие на протесты до выборов, рассказывали журналистам, что они хотят свободы слова и соблюдения конституции правительством. Почти никто не говорил, что выходит требовать увеличения оплаты труда или что ненавидит существующий режим. Эта сдержанность, возможно, означает, что протестующие хотят мирного ухода правительства и не собираются вынуждать их сбежать, как это было с бывшим президентом Украины Виктором Януковичем или бывшим президентом Киргизии Курманбеком Бакиевым (кстати, последний прятался от нового киргизского правительства в Белоруссии, где ему предоставили гражданство). Тем не менее, власти ответили им разжиганием страха и нечеловеческим отношением к гражданам. Поступая так, белорусское правительство разорвало свой выдержавший четверть века контракт с обществом — защищать его от конфликтов.
Белорусы дают властям последний шанс прислушаться и к голосам тех, кто раньше молча соглашался с их политикой, и к голосам более яростных противников режима. Впервые с начала 90-ых работники государственных фабрик и заводов остановили производство и вышли на протесты. Даже работники минского метро присоединились к протестам в центре города. Премьер-министр Белоруссии Роман Головченко, вероятно потрясенный действиями тех, кто раньше считался лояльной базой режима, вышел к работникам, пытаясь предотвратить национальную забастовку. Министр внутренних дел выступил на государственном телевидении и попросил прощения за «случайные» раны и травмы пострадавших невиновных.
Кандидат в президенты от оппозиции Светлана Тихановская, находящаяся сейчас в Литве, недавно прервала молчание. Тихановская верит в свою победу на выборах 9 августа. В видео, размещенном на YouTube, она потребовала, чтобы местные власти позволить провести 16 августа демонстрации во всех городах страны, а затем вступили в диалог по организации мирного трансфера власти. Более 200.000 человек прошли по улицам Минска в тот день, еще десятки тысяч вышли в других городах. Некоторые протестующие исчезли после того, как их насильно посадили в автобусы без номерных знаков. Однако впервые с начала протестов они не встретили открытого полицейского насилия. Сами протестующие также не прибегли к насилию, несмотря на то, что правительство привезло на встречу с президентом в центр Минска его сторонников со всей страны. По данным Reuters их было 5000, а по официальным подсчетам белорусской полиции — 65.000. Если вторая часть плана Тихановской будет столь же успешной, как и первая, Белоруссия докажет миру, что ее общество поистине не жестоко. Это оправдает гимн страны, начинающийся со слов: «Мы, белорусы, — мирные люди».
