Мир не становится безопаснее ни для США, ни для американских интересов. Еще до пандемии коронавируса в Национальной оборонной стратегии 2017 года говорилось о международной обстановке растущего мирового беспорядка, длительной стратегической конкуренции, быстрого распространения технологий и сведении на нет военного превосходства США. Для защиты США необходимо выработать стратегию глубокой обороны — то есть стратегию, согласно которой следует выявлять и решать глобальные проблемы там, где они возникают, а не ждать, когда угрозы достигнут берегов США.
Для обеспечения глубокой обороны недостаточно одного лишь укрепления вооруженных сил США и решения еще более актуальной задачи укрепления американской дипломатии и других невоенных составляющих национальной мощи. Укрепление национальной безопасности должно начинаться с признания простой истины, согласно которой США не могут защитить себя или свои интересы без помощи других. Международное взаимодействие позволяет Соединенным Штатам видеть и действовать на расстоянии по мере накопления угроз, а не ждать, пока они примут такие масштабы, когда отражение этих угроз в конечном итоге будет сопряжено с гораздо большими затратами и опасностью. Победа над возникающими угрозами, в частности, ставит на первое место наличие вдали от нашей страны возможности видеть и наблюдать, что позволяет заблаговременно получать предупреждения и быстро адаптироваться к непредвиденному развитию событий.
Какими бы боеспособными и эффективными ни были американские вооруженные силы, главных противников США сдерживает не столько военная мощь США, сколько сеть их альянсов. Но дальнейшая неспособность адекватно инвестировать средства в отношения с союзниками и партнерами и сотрудничать с ними с тем, чтобы оказывать влияние на международную обстановку, чревата ослаблением этой сети, из-за чего сад, за которым долго ухаживали, начнет зарастать сорняками. Что еще хуже, это может привести к появлению других, конкурирующих сетей альянсов, что будет предвестником установления международного порядка, из которого США будут исключены и не смогут влиять на развитие событий попросту по причине своего отсутствия.
Сегодня США подрывают основы международного порядка, явно обеспечивающего преимущество американских интересов, что свидетельствует об элементарном незнании того, в какой степени прочные альянсы и международные институты обеспечивают жизненно важную стратегическую глубину. На практике принцип «Америка — прежде всего» означает «только одна Америка». Он подорвал способность страны решать проблемы до того, как они достигнут территории США, и, таким образом, усугубил опасность, которую представляют собой возникающие угрозы.
Опасности принципа «только одна Америка»
Сторонники стратегии нынешней администрации, по-видимому, полагают, что у других стран не будет иного выбора, кроме как соглашаться с желаниями США и сотрудничать на их условиях. Это заблуждение. У суверенных стран всегда есть выбор — идти на компромисс с агрессорами, предпринимать действия, противоречащие интересам США, отказываться помогать, когда Соединенным Штатам нужна помощь, или сотрудничать друг с другом в деятельности, из которой Соединенные Штаты исключены. Думать иначе — значит придавать смелости противникам и провоцировать их, побуждая испытывать на прочность готовность США выполнять свои обязательства.
Даже США недостаточно сильны, чтобы защитить себя самостоятельно. По сути, им нужна помощь, чтобы сохранить свой образ жизни. Сотрудничество с государствами-единомышленниками в целях сохранения международного порядка взаимной безопасности и процветания является экономически эффективным способом обеспечения такой помощи. Но это означает не поддаваться соблазну добиваться максимальной выгоды для США за счет стран, которые разделяют их цели, и вместо этого использовать силу влияния и воодушевления, чтобы увеличить количество стран, которые взаимодействуют с Соединенными Штатами для достижения общей цели.
Для сохранения этих союзнических отношений также необходимо следовать стратегии «передовой обороны», стратегии опережения — присутствия американских дипломатов и вооруженных сил в Азии, Европе и на Ближнем Востоке — чтобы там поверили в готовность США выполнять свои обязательства. Это присутствие вместе с отношениями, которые оно укрепляет, создают защиту от угроз, «амортизатор» и систему раннего предупреждения, благодаря которому у нас будет время и пространство, чтобы смело встретить опасности, когда они возникнут. Отстранение США от участия в сегодняшних процессах в Афганистане, Ираке и других странах как вмешательства в «бесконечные» или «вечные» войны (как это делают и президент Дональд Трамп, и избранный президент Джо Байден), а не поддержки дружественных правительств, пытающихся установить контроль над своей собственной территорией, означает непонимание главного. В интересах США повысить потенциал этих стран для борьбы с угрозами, которые беспокоят американцев. Дело это непростое, и для этого потребуется время, но это является инвестицией, позволяющей повысить безопасность и укрепить отношения. Для США это лучше, чем бесконечно находиться в положении страны, которой приходится бороться с угрозами своими силами.
Кроме того, союзники усиливают военную мощь США. Национальная оборонная стратегия 2017 года была разработана из расчета, что реальное ежегодное увеличение расходов на оборону будет составлять 3%-5%. Этот расчет не был подкреплен политическими реалиями, но новый акцент на партнерстве — на подходе к безопасности как к командному виду спорта — может сократить требования к вооруженным силам США. Для этого необходимы значительные инвестиции, с помощью которых можно будет получить эффективных и готовых к сотрудничеству союзников, вести переговоры и коллективно применять международные правила и практику, которые сдерживают противников, и поддерживать промышленную базу, которая может обеспечить оборонные потребности США и помочь удовлетворить потребности их наиболее важных союзников. Со временем такие инвестиции окупятся с лихвой, поскольку они позволят союзникам взять на себя больше расходов и задач.
Есть много веских причин инвестировать в такие инструменты. По мере того, как вооруженные силы отходят от своих основных функций, они становятся менее боеспособными и менее легитимными. Министерство обороны может помочь в таких вопросах как укрепление безопасности дипломатов за рубежом и поддержка гражданских властей в стране, оказывая помощь в таких областях, как логистика, обращение с биологически опасными химическими веществами или работа на договорной основе в чрезвычайных ситуациях. Но оно должно оставаться организацией, оказывающей поддержку, а не нуждающейся в поддержке — и оно должно всеми силами не допускать, чтобы его воспринимали как политизированную структуру, как это было в случае, произошедшем на площади Лафайет в июне прошлого года с Трампом. Естественно, такое «перераспределение портфеля» безопасности США уменьшит значимость военных составляющих без ослабления обороны США за счет предоставления более разнообразной и эффективной помощи из невоенных источников. Кроме того, это предотвратит чрезмерную зависимость от вооруженных сил в результате обесценивания американских традиций гражданского управления и преимуществ свободного общества.
Однако такая переориентация подхода США к национальной безопасности также необходима в вопросе сохранения сети альянсов и партнерств США. Милитаризация национальной безопасности США может ослабить интерес к американской модели, благодаря привлекательности которой другим странам легче поддерживать политику США. Это также способствует вредному для отношений «разделению труда» между союзниками, когда США берут на себя несоизмеримо большую долю риска для достижения результатов в военной сфере, а их союзники вносят свой вклад в основном в таких сферах, как содействие развитию или управление.
Конец политики, основанной на принципе «Америка — прежде всего»
Главной внешней угрозой, стоящей сегодня перед США, является агрессивный и ревизионистский Китай — единственный противник, который потенциально может подорвать основы американского образа жизни. Тем не менее, целью США должно быть не только сдерживание и предотвращение войны между великими державами, но и стремление к миру и сотрудничеству великих держав в продвижении общих интересов. В достижении этой цели особое значение имеют союзы и партнерские отношения США.
Для реальной поддержки передовой военной стратегии США в Азии потребуются изменения и положительные сдвиги по целому ряду направлений — повышение эффективности ядерного сдерживания, расширение возможностей в космосе и киберпространстве, значительное повышение способности проецировать военную мощь и возобновление готовности перенаправлять ресурсы на решение более важных задач. Поскольку Китай использует асимметричные стратегии и технологические инновации, Соединенным Штатам также необходим комплексный подход к восстановлению того, что должно быть и, как правило, было их относительными преимуществами. После окончания холодной войны характер конкуренции резко изменился — раньше борьба за господство в области технологий велась в секретных национальных лабораториях и других засекреченных, финансируемых правительством областях. А сегодня современные технологии с военными приложениями разрабатываются в основном в коммерческом секторе, причем прогрессом движет не указания правительства, а потребительский спрос. Такие технологии необходимо ускоренными темпами интегрировать в системы вооружений и другие оборонные платформы для расширения возможностей реализации новых оперативных концепций и доктрин.
Также крайне важно поддерживать прочные альянсы в Азии, особенно с Австралией, Японией и Южной Кореей. Укреплять отношения с такими партнерами, как Индия, Индонезия и Вьетнам, которые разделяют интерес к сохранению свободного и открытого региона. И в более полном объеме участвовать в международных организациях и работать над их совершенствованием, чтобы Китай не мог манипулировать ими в ущерб США. Эти партнерские отношения также важны в вопросах укрепления и диверсификации важнейших цепочек поставок и снижения зависимости страны от Китая в отношении важнейших товаров и материалов (особенно редкоземельных материалов), что стало ясно в условиях пандемии и вызывает тревогу.
Крайне важно, чтобы США не оказывали давления на страны, требуя от них сделать окончательный выбор между двумя державами. Подход, основанный на принципе «с нами или против нас», играет Китаю на руку, поскольку экономическое процветание союзников и партнеров США зависит от прочных торговых и инвестиционных отношений с Пекином. Вместо того чтобы относиться к странам как к пешкам в конкурентной борьбе великих держав, эффективнее было бы подчеркивать общие нормы поведения и способствовать тому, чтобы государства открыто говорили о своем видении суверенного будущего своей страны и о видах партнерских отношений, которые им необходимы для его достижения. Это также расширило бы пространство сотрудничества, в котором все страны, поддерживающие основанный на правилах порядок, могли бы работать вместе для продвижения общих интересов. Сотрудничество между различными идеологическими системами является трудным, но необходимым, и необходимо обеспечить возможности для сотрудничества с Китаем в областях совпадающих интересов, таких как борьба с пандемией, изменение климата и ядерная безопасность.
Мы надеемся, что в январе, когда президент Джо Байден и его команда по национальной безопасности начнут пересматривать внешнюю политику США, они оперативно пересмотрят стратегию национальной безопасности. И исключат из нее принцип «Америка — прежде всего», а на его место вернут готовность обеспечивать коллективную безопасность, которая приносила огромную пользу Соединенным Штатам на протяжении многих десятилетий.
Наилучшей стратегией обеспечения безопасности и процветания является повышение военной мощи США с помощью укрепления гражданских инструментов и восстановления сети прочных альянсов — для обеспечения глубокой обороны необходимо и то, и другое. Пандемия должна стать для нас напоминанием о том, какая наступает беда, когда мы ждем, что на нас обрушатся проблемы.
