В эти дни впервые настолько откровенно были обозначены идеологические принципы российского неототалитаризма

В первые дни февраля в России с большим размахом отметили 70-летие победы Красной армии под Сталинградом. Победы, следует сказать, действительно исторической. Однако весьма отличающейся от той, какой она предстала у высокопоставленных российских ораторов в Москве и Волгограде, который на это время опять получил имя Сталина. И главным из этих ораторов-мифотворцев (точнее, воспроизводителей давних и конструктором новых мифологем, касающихся не только событий 70-летней давности) был президент РФ Владимир Путин.
 
В эти дни впервые настолько откровенно были обозначены мифоидеологические принципы российского неототалитаризма. Оказывается, россияне — это народ-богоносец, спаситель человечества, победитель сил всемирного зла, носитель свободы и т.п. Впрочем, вот соответствующие формулы из выступлений Путина на торжественном приеме в Кремле 1 февраля и юбилейном концерте в Волгограде 2 февраля. А еще — в речи перед участниками Архиерейского собора РПЦ 1 февраля. Цитирую на языке оригинала, чтобы не потерять малейших нюансов:
 
«У берегов Волги был переломлен ход всей Второй мировой войны. И сделал это наш народ, советский солдат, который принес свободу Европе, спас мир от истребления и рабства... Город стал... символом духовной мощи и единства нашего многонационального народа, решимости людей ради спасения своего Отечества преодолевать запредельные, нечеловеческие испытания. Герои Сталинграда... доказали, что правда, честь, достоинство, любовь к своей Родине, к своему Отечеству — это непобедимые ценности... Отсюда, с непокоренного города начался путь наших войск на Берлин... Наверное, это единственный пример за всю Отечественную войну, когда, несмотря на то, что и с нашей стороны были ужасные потери, у противника этих потерь было еще больше... Истинная правда в том, что победу в той великой битве обеспечили советские военачальники и рядовые бойцы... В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов опора на истинные ценности вдохновляла наш народ и наше воинство, помогала нам побеждать и помогла победить. Именно сила подлинной, исторической России — России Минина и Пожарского, Дмитрия Донского и Александра Невского, Сергия Радонежского и Серафима Саровского — сокрушила нацизм и спасла мир».
 
Тезис о спасении человечества и отстоянной собственной и принесенной миру свободе в этих выступлениях повторяется неоднократно. Как и тезис о «истинных ценностях», присущих русскому народу, которые только и смогли преодолеть нацизм. О том, что на бой с нацизмом встали разные там поляки, британцы, канадцы, норвежцы, французы, греки, сербы, голландцы и другие народы (в то время как Гитлер и Сталин совместно делили Европу и крепили экономическое могущество друг друга) в речах — ни слова. Так же, как и о вкладе союзников в победу под Сталинградом — как прямом, так и опосредствованном.
 
И, конечно, в этих выступлениях прозвучали угрозы в адрес идеологических противников действующего российского режима — угрозы, как всегда прикрытые флером «борьбы с фальсификаторами истории», начатой еще Сталиным и Ждановым в послевоенные годы: «Мы должны сделать все, чтобы память о Сталинграде, правда о нем никогда не меркли. Обязаны решительно пресекать попытки искажать события Второй мировой войны, подгонять их под конъюнктурные политические лекала, бесстыдно перечеркивать подвиг тех, кто освободил мир» — и т.д., и т.п.
 
Как и надлежит неототалитарным мифологемам, произнесенные Путиным формулы имеют весьма своеобразное отношение к истине.
 
Но, прежде чем разобрать главные из них, стоит напомнить читателям об основных исторических сюжетах, связанных со Сталинградской битвой.
 
В советской историографии Сталинградская битва разделяется на два периода: наступление немецких войск (с 17 или 23 августа по 18 ноября 1942 года) и контрнаступление советских войск (с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года). В целом это соответствует действительности, только к характеристике первого периода следует добавить: «и многочисленные неудачные попытки советских войск перейти в контрнаступление». К характеристике второго периода битвы тоже стоит добавить: «и неудачная попытка Вермахта деблокировать окруженную группировку».
 
Сталинград представлял собой важный узел коммуникаций и один из главных центров производства военной продукции в СССР, а еще носил имя «вождя всех народов», поэтому закономерно стал одной из главных целей наступления войск Германии и ее союзников на Восточном фронте летом и осенью 1942 года. Наступление в общем направлении на Сталинград вела группа армий «Б», в которой на заключительных этапах были три немецких, две румынских, итальянских и венгерских армии. Непосредственно на город двигались 6-я полевая армия (командующий генерал Фридрих Паулюс) и часть сил 4-й танковой армии (командующий генерал Герман Гот). Им противостоял сначала Сталинградский, а затем и новообразованные Юго-Западный и Донской фронты. Командовали ими соответственно генералы Еременко, Ватутин и Рокоссовский. 23 августа немецкие войска вышли к Волге; в этот же день сотни самолетов Люфтваффе нанесли массированный удар по городу, фактически разрушив его и убив, по разным оценкам, от 40 до 100 тысяч гражданских лиц (точный подсчет затруднен тем, что в Сталинграде в то время было свыше 300 тысяч местных жителей и приблизительно столько же беженцев, часто без документов). Эвакуация гражданского населения началась лишь 24 августа, когда железнодорожное сообщение с городом было уже прервано. Было вывезено около 100 тысяч человек; а по меньшей мере половина гражданских, которые оставались на начало сентября в городе, погибла.
 
Колоссальными были и потери Красной армии: точные цифры потерь личного состава и техники до сих пор не названы, но, скажем, только 13-й танковый корпус за время оборонной фазы битвы потерял 550 танков (четыре раза он получал полный комплект боевой техники и терял его); в целом в этой фазе принимали участие 8 танковых корпусов и 12 отдельных танковых бригад Красной армии, и уровень потерь у них был приблизительно одинаковым. Это стало следствием постоянных попыток — по приказам Сталина — контратаковать и отбросить противника, не сосредоточив достаточных сил и не разведав местность.
 
В самом городе продолжались чрезвычайно ожесточенные бои. Сначала советские потери были традиционно значительно выше немецких из-за плохой организации; так хорошо подготовленная 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева спустя сутки после введения в бой, когда она отбила у противника довольно большую часть Сталинграда, осталась без боеприпасов — их незадолго до этого перевезли через Волгу, теперь под обстрелом их нужно было везти назад... Но главным стало то, что немецкие солдаты раньше красноармейцев перешли на ведение уличных боев хорошо «сыгранными» боевыми группами численностью 50—70 «штыков», насыщенными автоматическим оружием. Но вскоре эта тактика была позаимствована красноармейцами, и их действия стали значительно эффективнее. Этому способствовала специфика сталинградской обороны, когда в городе остались только боевые подразделения и бесстрашные командиры; те политруки и «особисты», которые предпочитали расстреливать своих бойцов за малейшую провинность, или убежали, или были уничтожены самими красноармейцами. Командиры дивизий и армий не были полностью «закрепощены» приказами Ставки — проконтролировать выполнение ее приказов на передовой посланцы Сталина не осмеливались, потому что город, по воспоминаниям участников боев с обеих сторон, превратился в настоящий ад. А вот когда нужно было выполнить конкретный сталинский приказ, потери опять становились ужасающими и бессмысленными. Так во время одной из неудачных попыток отбить основную высоту — Мамаев курган — на протяжении суток погибла только что введенная в бой хорошо подготовленная 10-тысячная стрелковая дивизия.
 
19 и 20 ноября 1942 года сначала на северном, потом на южном фланге войск группы «Б» началось мощное контрнаступление Красной армии. Удар был нанесен по позициям румынских армий, вражеский фронт был прорван, и 23 ноября войска Донского и Юго-Западного фронтов соединились, окружив 6-ю немецкую армию и часть сил 4-й танковой армии. Планировал контрнаступление и координировал действия трех фронтов образованный и лишенный хамства а la Жуков генштабист генерал-полковник Василевский, который после Сталинградской битвы стал маршалом. 2 февраля 1943 года после ожесточенных боев Красная армия сломала сопротивление последних немецких войск под Сталинградом. Сложили оружие около 110 тысяч солдат, офицеров и генералов, включая командующего 6-ой армией генерал-фельдмаршала Паулюса. В целом же в результате советского контрнаступления сложили оружие почти 240 тысяч воинов Германии и ее союзников. Красная армия успешно шла вперед до февраля 1943 года и заняла большие территории России и Украины.
 
А теперь — о путинских мифологемах. И в первую очередь — о повороте в войне. Да, Сталинград имеет отношение к повороту во Второй мировой войне, но как один из составляющих моментов такого поворота. Ведь война на то и была мировой, что продолжалась практически повсеместно — от Арктики до Антарктики, от Тропической Африки до Ближнего Востока, от Индии до Гренландии. И поворотным пунктом такой войны не могла стать одна только, даже самая масштабная, битва. Начало излома в войне — это разгром американцами японского флота возле атолла Мидуэй (июнь 1942 года). До этого японцы активно наступали в бассейне Тихого океана и были близки к установлению контроля за ним. Но, потеряв 4 тяжелых авианосца, тяжелый крейсер, 248 самолетов и 2500 человек личного состава, Япония навсегда утратила стратегическую инициативу на море и вынуждена была перейти к обороне. Казалось бы, что такое — две с половиной тысячи потерь, когда на советском фронте ежедневно погибали десятки тысяч человек. Но речь шла о лучших пилотах палубной авиации и опытных моряках, потерю которых Япония не смогла компенсировать. Второй момент такого излома — это победы союзников в Северной Африке. Речь идет о неудачных попытках Роммеля захватить Египет, перерезать Суэцкий канал и выйти в Палестину и Месопотамию, где нацистов готово было поддержать достаточно большое количество арабского населения и местных элит (вспомним лишь об очень авторитетном муфтии Ерусалима, который приехал к Гитлеру и из Берлина по радио агитировал мусульман поддерживать нацистов, вспомним об Ираке, который в 1941 году воевал с англичанами, но потерпел поражение, вспомним о настроениях молодого Гамаля Абдель Насера и его единомышленников...) А затем была высадка союзников в Северной Африке, которая позволила американцам «обкатать» свою необстрелянную армию и заставила немцев оккупировать юг Франции. И третий момент — это действительно Сталинград. Но, вопреки Путину, после Сталинграда немцы еще не потеряли стратегическую инициативу на Восточном фронте; в феврале 1943 года Вермахт перехватил эту инициативу и нанес Красной армии ряд поражений в Восточной Украине, отбросив ее от Днепропетровска и отбив Харьков (потери советских войск в результате немецкого удара составляли свыше 100 тысяч убитыми, пленными и раненными и 1130 танков).
 
Другая мифологема — что Красная армия самостоятельно добилась победы под Сталинградом. Но в немалой степени помогла Советскому Союзу в этой битве высадка союзников в Северной Африке 8 ноября 1942 года (операция «Торч»). Чтобы предотвратить следующий шаг американских и британских стратегов — высадку в Италии — Гитлер решил создать мощный плацдарм в Тунисе, и уже 10 ноября началась срочная переброска туда по воздуху и морю немецких и итальянских войск. А 11 ноября немецкие войска оккупировали до сих пор номинально свободную часть Франции, контролируемую режимом Виши. Все это отвлекло большие силы и ресурсы, а главное, внимание от Восточного фронта в критический момент боев. Развертывание группы армий «Африка» в составе немецкой 5-й танковой армии и 1-й итальянской армии продолжалось параллельно с концентрацией группы генерала Гота, которая должна была деблокировать окруженных под Сталинградом. Известно, что в целом страны Виши потеряли в Тунисе свыше 300 тысяч солдат и офицеров, из них половина была немецкими воинами. Если бы хотя бы четверть этих сил, в том числе и сотни танков, была использована для прорыва под Сталинградом, то успешное завершение битвы стало бы невозможным. И еще одна важная деталь относительно помощи союзников: по приказу президента США Рузвельта во второй половине 1942 года на территории Ирана, оккупированной британскими и советскими войсками, был создан так называемый «Персидский транспортный коридор» для перебрасывания в СССР большого количества вооружения, военного оснащения и продовольствия; до 90% полученного, по оценкам современных американских статистиков, шло прямо под Сталинград.
 
И еще одно. В 1963 году глава КГБ Владимир Семичастный подал лидеру КПСС Никите Хрущеву донесение, где содержались расшифровки зафиксированных «спецсредствами» (проще сказать, подслушанных) разговоров Георгия Жукова за рюмкой со своими фронтовыми друзьями. Самый знаменитый сталинский полководец, между прочим, сказал следующее: «Сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали... Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну... У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали. Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью. А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии».
 
В тщательным образом отшлифованных, дописанных и переписанных идеологическим отделом ЦК КПСС «мемуарах» Жукова содержится немало неправды; но в разговорах за рюмкой с людьми, которым он доверял, маршал говорил то, что думал и знал. А знал он достаточно. И что главное: его слова полностью подтверждены документами, которые в 1990-х Кремль и Лубянка имели неосторожность хотя бы частично рассекретить.
 
Поэтому победа под Сталинградом была общей победой Объединенных Наций, а не одной только советской военной и политической машины.
 
А путь на Берлин начался с контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года.
 
Утверждение относительно потерь сторон в Сталинградской битве — также типичная мифологема. Даже по официальной советской статистике, Красная армия потеряла там 1 миллион 347 тысяч убитыми, раненными и пленными, из них необратимые потери составляли 675 тысяч. Это без потерь войск НКВД, моряков Волжской флотилии и ополчения (там они были очень высокими). И без умерших в тыловых госпиталях от ран (таких тоже хватало, скажем, очень большими были потери от столбняка, так как в немецкой армии раненым в первую очередь делали соответствующую прививку, а в советской такие прививки было делать нечем...) Вместе с тем необратимые и санитарные потери войск Германии и ее союзников составляли 841 тысячу человек, а потери пленными (за весь период битвы) — 238 тысяч. Даже если учесть, что свыше 200 тысяч пленных очень быстро погибли, и даже если прибавить к числу погибших несколько десятков тысяч «хи-ви», то есть добровольцев из числа советских военнопленных, все равно советские потери значительно больше.
 
Теперь об идеалах и ценностях. Илья Эренбург, самый популярный сталинский пропагандист, писал в начале Сталинградской битвы в «Красной звезде»: «Можно все стерпеть — чуму, голод, смерть. Нельзя стерпеть немцев. Нельзя стерпеть этих олухов с рыбьими глазами, которые презрительно фыркают на все русское... Нет сейчас ни книг, ни любви, ни звезд, ничего, кроме одной мысли: убить немцев. Перебить их всех. Закопать. Тогда уснем. Тогда вспомним про жизнь, про книги, про девушек, про счастье... Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье... Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать... Если ты убил одного немца, убей другого...»
 
Речь идет не только о немецких воинах — речь обо всех жителях «окаянной Германии», как ее называл Эренбург. Поэтому, когда после капитуляции окруженных войск им в первые дни плена не только не давали хотя бы минимум пищи, но и отбирали последние запасы, когда советский майор застрелил в затылок капеллана, который наклонился над умирающим пленным, то это делалось в соответствии с тогдашними господствующими в СССР ценностями и идеалами. Что, нужно весь этот праздник сохранять и передавать в наследство потомкам?
 
В своей речи Путин противоречит не только маршалу Жукову, но и другому советскому полководцу, который воевал под Сталинградом, — маршалу Малиновскому. Тот в 1965 году утверждал: «Я считаю, что Сталинград вообще не надо было оборонять. Проще было отвести войска на восточный берег Волги. Волга — слишком серьезная преграда, чтобы немцы смогли быстро форсировать ее. Те войска, которые были перемолоты в борьбе за город, лучше было бы использовать для контрударов по флангам противника. Тогда наши потери были бы гораздо меньше немецких, а так в ходе оборонительного сражения они оказались в несколько раз больше».
 
И еще одна обязательная неототалитарная мифологема — о «единстве народа». А между тем за период Сталинградской битвы на немецкую сторону добровольно перешли свыше 52 тысяч советских солдат и офицеров, чтобы воевать против большевиков. Такие переходы случались даже после окружения войск Паулюса. Подавляющее большинство этих людей погибло (скажем, те 20 тысяч, которые попали в советский плен, были расстреляны на месте). Можно по-разному оценивать этих бойцов, но их было слишком много, чтобы их игнорировать.
 
В целом же Сталинград справедливо является символом грандиозной и ужасающей битвы, которая грохотала с августа 1942 по февраль 1943 года в этом приволжском городе и вокруг него, битвы, которая стоит в ряду важнейших во Второй мировой войне. Но в современной России Сталинград опять стал символом ряда краеугольных социальных — собственно, социально-политических и социально-исторических — мифов, на которых, среди прочих, держался советский режим и на почве которых, модифицировав их в русле «православия, самодержавия и народности», стремятся удержаться нынешние хозяева Кремля.