Один из самых известных гостей кинофестиваля Jeden svět, бесспорно, Виталий Манский. В Прагу он прилетел представить свой последний фильм «Родина или смерть» — впечатляющий, визуально насыщенный и красивый портрет современной Кубы. Картину в рамках фестиваля можно будет увидеть в среду после 16.00 в малом зале Atlas.
С режиссером мы говорили не только о съемках на Кубе, которые сами по себе стали для него уникальным новым опытом, но и о современной России и о личности Владимира Путина. У Манского была возможность снимать Путина, когда он занял президентское кресло.
Мы жили на Кубе, как местные
Читайте также: Что объединяет народы бывшего СССР?
Aktuálně.cz: Почему Вы захотели снимать кино о ситуации на современной Кубе?
Виталий Манский: Я родился в Советском Союзе и прожил в нем больше половины жизни. Для меня все это пребывание на Кубе означало возможность с помощью машины времени посмотреть на свое прошлое. Но это не только возврат назад, это и своего рода послание в будущее. Сегодня в России мы не знаем, в какой стране проснемся завтра. Фильм о людях, которые всю свою жизнь живут под абсурдным лозунгом «Родина или смерть», был для меня очень принципиальным.
— Эта категоричность лозунга в Вашем фильме очень хорошо ощущается. В фильме появляются герои, у которых есть родственники в Майами или в Европе, но сами они не могут или не хотят двигаться с места.
— Да. Это не политическая картина. Она о разных подходах к миру у молодежи и у старшего поколения. Это фильм о нас, он мог быть снят и в современной России.
— Сколько времени Вы провели на Кубе, готовясь к съемкам и, собственно, снимая?
— Я был там два раза. Первый раз я поехал туда просто посмотреть, а потом на острове вместе со всей командой мы провели где-то 3,5 месяца. Мы жили в местных семьях и, помимо съемок, занимались решением тех же проблем, что и местные — где купить хлеб, молоко, бензин для машины. Мы жили той же жизнью, что и герои фильма.
— Как Вы нашли своих героев? Вы уже до съемок понимали, кто будет главными протагонистами, или Вы нашли их, когда жили там?
— Куба - очень закрытая страна. У нас было несколько сценариев, по которым мог бы развиваться фильм. В итоге мы выбрали историю небольшой группы танцоров, которые свой стиль танца Rueda de Casino развили еще до революции и сейчас продолжают чтить и развивать его традиции. Мы крутились вокруг их группы и снимали даже, казалось бы, не связанные с фильмом моменты. Там мы нашли и другие истории, развивающиеся, например, вокруг подпольной лотереи, которая работает в Гаване. Но это было сложно снимать, потому что за нами постоянно следила спецслужба. У нас были все документы, регистрация, приглашение, но на каждом шагу мы сталкивались с проблемами и должны были объяснять, почему мы снимаем то, а не это, почему нас интересует то-то, а не что-то еще. Все было, действительно, как в Советском Союзе. Или как сегодня в Китае: я был там три года назад, и все было точно так же.
Также по теме: Почему мы стыдимся кубинского паспорта
— Как Вы боролись с этим неприятным контролем государственной полиции?
— Мы отправили в госучреждения расписанный сценарий и утверждали, что снимаем историю о танце и личной жизни известных танцоров. Официальные лица, наверное, представляли себе другой фильм — прославляющий культуру танца на Кубе.
Но наше документальное кино — это что угодно, но только не классический портрет. Оно очень кинематографичное и поэтичное. Последний эпизод фильма — подготовка к торжеству, через которое в 15 лет на Кубе проходит каждая девушка. И эта молодая девочка, которая живет без перспектив какого-то лучшего будущего в бедной квартире, один раз за всю свою жизнь становится принцессой, о которой все заботятся. Последний кадр фильма показывает, как она, высунув голову из окна машины, смеется и одновременно вытирает слезы. Может быть, это слишком нескромно, но для меня в этот момент она - как Джульетта Мазина в «Ночах Кабирии».
— Что лично для Вас значило пребывание на Кубе?
— Для меня это был большой эксперимент моей жизни. Лично я ненавижу советскую эпоху, и, наверное, я мог бы назвать себя антикоммунистом. Двадцать лет назад режим исчез, но в памяти многих людей всплывают плохие воспоминания. На Кубе ко мне все это опять вернулось, и я лично для себя понял: так больше не будет никогда!
Читайте также: Глубоко укоренившееся советское наследие иссякает в Мали
Путина власть уничтожила
— Каково сегодня положение документалистов в России?
— В России каждый год снимается, как минимум, 3 тысячи документальных фильмов. Около 2,5 тысяч делаются для телевидения, но это специальные форматы об истории или о прекрасной жизни в России. Это не реалистичные фильмы. Так, 300 картин снимают при поддержке Министерства культуры, и у 10-15 из них - хорошие фестивальные сюжеты и высокий художественный уровень. А остальные — мусор. Оставшиеся 200 картин — фильмы андеграунда без какой-либо государственной поддержки, снятые практически без бюджета. И они показывают реальную жизнь. Только эти фильмы не попадают в кинотеатры, их не показывают по телевидению, и их единственная платформа для распространения — интернет.
Может быть, вам известно, что я являюсь директором фестиваля документального кино «Артдокфест», и в Москве это, возможно, единственное место для таких фильмов. В этом году на фестивале Jeden svět представлена картина «Зима, уходи!»
Это фильм об оппозиционной кампании перед последними президентскими выборами. Мы этот фильм показывали, но конкурирующий с нами фестиваль документального кино отказался от этой картины. Когда я спросил программного директора — почему, он признал, что они не хотят проблем с властью и боятся, потерять господдержку. Они боятся рисковать, но этот фильм увидели бы 50 человек в одном зале, и это совсем не то же самое, что показ по телевидению.
— За свою карьеру Вы сняли документальные портреты трех российских государственных деятелей — Горбачева, Ельцина и Путина. Не могли бы ли Вы их сравнить?
— Разница в том, что Горбачева и Ельцина я снимал после ухода с высших постов, а Путина — до его прихода к власти и в первый год его срока. Ельцин был в должности девять лет, Горбачев — пять лет, Путин был президентом 13 лет, и еще 12 нас в перспективе ждут в будущем. Я помню другого Путина. Он очень сильно изменился. Власть его уничтожила. Если бы Христос был десять лет у власти, его бы это тоже, возможно, изменило. Власть, проще говоря, губительна.
