Недавний визит нового лидера Китая Си Цзиньпина в Москву был характерен, прежде всего, тем, что в России ему предшествовала мощная пиар-кампания, явно призванная подтвердить верность стратегических приоритетов, обозначенных в новой российской «Концепции внешней политики».
В этом документе настойчиво педалируется мысль о том, что исторический Запад сегодня находится в состоянии упадка, а центр мировой силы и развития перемещается на Восток, в Азиатско-Тихоокеанский регион.
Отсюда делается вывод, что для России ключевым партнером, а желательно, и главным стратегическим союзником становится Китай, а Европа, в частности, Евросоюз, хотя и остается важным фактором, но все-таки превращается в нечто второстепенное.
Кремль тут же постарался продемонстрировать этот тезис на практике, благо, подвернулся удачный случай – почти одновременно с Си Цзиньпинем в Москву приехал председатель Еврокомиссии Жозе-Мануэл Баррозу. Китайского лидера принимающая сторона едва ли не облизывала: Си Цзиньпин побывал в Госдуме, прочел лекцию студентам МГИМО и стал первым иностранным лидером, посетившим Центр оперативного управления вооруженными силами.
А вот Баррозу в Москве, можно сказать, зашпыняли (даже «слоном» обозвали, хорошо еще не «козлом», по примеру батьки Лукашенко). Свою роль сыграл, конечно, кипрский кризис, столь болезненно ударивший по загадочным российским «госструктурам». Накопились и другие проблемы, вроде нежелания ЕС предоставлять безвизовый режим обладателям «синих паспортов», то есть потенциальным фигурантам очередного «списка Магнитского».
Представляется, однако, что главным побудительным мотивом было все же неудержимое, подростковое по своей природе желание показать кукиш надменным европейцам. Дескать, плевали мы на вас, мы теперь вон с каким паханом корешимся.
Перевод: Наилита.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Недавний визит нового лидера Китая Си Цзиньпина в Москву был характерен, прежде всего, тем, что в России ему предшествовала мощная пиар-кампания, явно призванная подтвердить верность стратегических приоритетов, обозначенных в новой российской «Концепции внешней политики».
