Никто не вспоминает, как Ельцин расправлялся с противниками с помощью танков и артиллерии.

Идея о том, что нынешнее кремлевское подавление оппозиции – «худшее со времен падения коммунизма», стала общим местом. Достаточно заглянуть в доклад Freedom House или в редакционную статью Washington Post, чтобы убедиться: все серьезные люди «знают», что использование Путиным судов и полиции против политических оппонентов – это самое жестокое, репрессивное и скверное из всего, что случилось с тех пор, как Россия перестала быть Советским Союзом и стала Россией.

Я не собираюсь защищать путинские действия (потому что они не заслуживают защиты, и ничего хорошего в них нет). Я хотел бы только вежливо отметить, что они блекнут в сравнении с масштабным насилием против политических оппонентов, к которому прибег Борис Ельцин во время конституционного кризиса 1993 года. Этот маленький неприятный эпизод не любят вспоминать по двум причинам: 1) Ельцин оказался абсолютно чудовищным президентом - самоуверенным пьяницей, которому нельзя было доверять управление не только страной, а даже небольшим магазином 2) Запад полностью, безоговорочно и беззастенчиво поддержал его в борьбе с Верховным Советом.

История кризиса 1993 года – крайне запутанная тема, и о том, кто несет основную вину за эскалацию конфликта, до сих пор идут жаркие споры. Было бы наивно считать прожженных политиков Хасбулатова и Руцкого пай-мальчиками, руководствовавшимися лишь бескорыстной любовью к родине, и в Верховном совете действительно имелись малосимпатичные персонажи. Однако в итоге российский президент просто разогнал непокорный парламент, применив грубую военную силу. Процитирую один из репортажей из Москвы, опубликованный осенью 1993 года:

«После жуткой 10-часовой перестрелки, в ходе которой танки пробивали дыры в фасаде Белого дома, отступили все, кроме некоторого количества отчаянных снайперов.

Беспорядочный обмен огнем оставил сотни раненых. Число погибших неизвестно. Обращенная к реке часть здания загорелась, целые этажи обращены в руины».

Отправлять ОМОН разгонять протесты плохо. Судить панк-рокерш и бросать их в тюрьму плохо. Красть деньги налогоплательщиков плохо. Применять против политических противников пулеметы, танки и тяжелую артиллерию, убивая попутно неизвестное количество мирных жителей, намного хуже. Все, что происходит сейчас в Москве, и все, что происходило в ней с тех пор, как Путин пришел к власти, не идет ни в какое сравнение с 1993 годом по масштабу насилия и кровопролития. Это просто две разные шкалы.

Хотя СМИ предпочитают игнорировать 1993 год, это был очень важный эпизод. Если вы ищете событие, которое в наибольшей мере послужило причиной нынешнего политического расклада в России – то есть, чрезмерного могущества президента, который по закону обладает почти диктаторскими полномочиями, при бессильном и лишенном влияния парламенте, - вы, скорее всего, придете к конституционному кризису 1993 года и его жесткому разрешению. После противостояния с парламентом Ельцин получил непререкаемую власть. Ему помогли это сделать лояльность военных и новая конституция, принятия которой он добился в декабре – спустя два месяца после окончания кризиса.

Я не во всем согласен со Стивеном Коэном (Stephen Cohen) и считаю, что он сильно ошибается, говоря о возможности «третьего пути» реформирования экономики. Однако он абсолютно прав в том, что «дедемократизация» России началась не в 1999 году, когда Путин был избран президентом, а в 1993-1996 годах, когда Владимир Владимирович был скромным чиновником петербургской мэрии. Способность Ельцина с легкостью расправиться с политическими конкурентами, причем с помощью танков и снарядов и прямо в центре Москвы, наглядно продемонстрировала, что «реформы» будут продолжаться, и их ничто не остановит. 1996 год, в котором Ельцин и его окружение подтасовали исход президентских выборов, это подтвердил.

Поэтому когда вы в следующий раз услышите, что путинская политика – это «самые худшие», «самые жестокие» или «самые репрессивные» меры из всех, принимавшихся российским правительством с коммунистических времен, задайте себе простой вопрос: приказывает ли Путин войскам стрелять по людям? Взрывает ли он здания, в которых находятся его политические противники? Приостанавливает ли он действие конституции? Потому что, если ничего из этого он не делает, то его деятельность просто не может быть хуже того, что происходило в 1993 году.