Хотя большинство книг о холодной войне оставляют за бортом морской шпионаж, он позволил обоим блокам использовать океаны и порты для наблюдения и проникновения во вражеский лагерь. Отрывок из «Холодной войны и морского шпионажа» (Guerre froide et espionnage naval).
Во время визита Черчилля в Москву в октябре 1944 года Сталин заявил ему, что Гитлер допустил серьезную ошибку, решив завоевать Европу без мощного флота, которому было бы по силам соперничать с объединенными военно-морскими силами его противников.
Некоторое время спустя Сталин распорядился подготовить новую морскую программу, которая бы следовала основным направлениями его плана 1938 года. После войны СССР намеревался восстановить свою промышленную базу, чтобы стать морской державой мирового масштаба. Научно-технический прогресс стал абсолютным приоритетом страны, несмотря на высокую цену для населения, которому уже итак пришлось пройти через тяжелейшие испытания. Такая политика позволила обеспечить скорейшее развитие судостроительной инфраструктуры, в которую были включены полученные в Германи технологии и оборудование. Научно-исследовательские центры и конструкторские бюро направили все ресурсы на разработку нового оружия, и в первую очередь ракет, которые должны были сыграть ключевую роль в нападении на вероятного противника. Изучение немецких технологий и полученной по ленд-лизу союзнической техники показало СССР степень его отставания. Сталин лично принял решение сделать создание ракет приоритетной задачей. 19 мая 1946 года он подписал постановление о формировании специального комитета по их разработке.
Содержание этого документа говорило о полной зависимости СССР от немецких технологий и разведданных: «Создать Специальный комитет по реактивной технике при СМ СССР...», «...Обязать Специальный комитет... определить как первоочередную задачу воспроизведение с применением отечественных материалов ракет типа Aggregat 4 (A4) («ФАУ-2») (дальнобойной управляемой ракеты) и Wasserfall («Вассерфаль») (зенитной управляемой ракеты)...»,
Читайте также: Рекорды немецкого подводного флота
«Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике:
а) полное восстановление технической документации и образцов.. A4 ("ФАУ-2'),.. Wasserfall («Вассерфаль»), Rheintochter («Рейнтохтер»), Schmetterling («Шметтерлинг»);
б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам «ФАУ-2», «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Шметтерлинг» и другим ракетам;
в) подготовку кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет «ФАУ-2», зенитных управляемых ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет...» «...Обязать министерства (далее перечислены восемь министерств) подготовить базы для размещения немецких конструкторских бюро и специалистов...», «...Разрешить Специальному комитету по реактивной технике и министерствам заказывать в Германии различное оборудование и аппаратуру для лабораторий научно-исследовательских институтов и Государственного полигона реактивного вооружения в счет репараций...», «...Поручить Специальному комитету представить СМ СССР предложения о командировании в США комиссии для размещения заказов и закупки оборудования и приборов для лабораторий научно-исследовательских институтов по реактивной технике...», «...Считать работы по развитию реактивной технике важнейшей государственной задачей и обязать все министерства и организаций выполнять задания по реактивной технике как первоочередные».
В 1947 году Сталин отправил в отставку командующего флотом из-за его несогласия с запланированными реформами. Кузнецова понизили в звании до вице-адмирала, а год спустя обвинили в передаче британскому адмиралтейству технологии немецкой акустической торпеды Т-5. На самом деле все это было грубым подлогом, потому что Сталин лично подписал письмо, в котором английским специалистам разрешалось провести осмотр этого оружия. Как бы то ни было, генералиссимус уважал Кузнецова и в феврале 1950 года передал ему командование V Тихоокеанским флотом. Заместителям адмирала повезло гораздо меньше: их либо разжаловали, либо отправили за решетку. Нужно сказать, что и сам Сталин не был особенно доволен собственными реформами. Как он и опасался, армия по-прежнему относилась ко флоту как к некой вспомогательной силе, что в корне противоречило роли, которую советский лидер намеревался доверить ВМФ. 26 февраля 1950 года Сталин создал специальное министерство и штаб флота. В июле 1951 года он снял обвинения с Кузнецова и назначил того Народным комиссаром военно-морского флота. Решение Сталина свидетельствовало о его уважении к Кузнецову и его стремлению к независимости флота, в основу которого должны были лечь крейсеры.
Также по теме: По 100 граммов в день против Сталина
Генералиссимус намеревался добиться тесного сотрудничества флота с авиацией, что должно было дать ему весомое преимущество на подступах к СССР. Кроме того, нужно было обеспечить подготовку офицеров для судов дальнего плавания. Тем не менее, как отмечает историк Наталия Егорова, десятилетний план столкнулся с серьезными трудностями, и к концу 1949 года министерство все еще не могло его выполнить. Таким образом, в случае войны роль сталинского флота в очередной раз свелась бы к поддержке сухопутных сил в прибрежных зонах.
В таких условиях, упомянутые в 1951 году боевые крейсеры должны были стать краеугольным камнем второго десятилетнего плана развития флота, который должен был завершиться в 1956 году. Тем не менее, Сталин и Кузнецов преследовали иную цель: создать свой вариант линейного корабля времен холодной войны, платформу, которая могла бы принести победу всего лишь одним ударом. Речь шла об атомной подводной лодке. Дело в том, что из США поступали тревожные сведения насчет строительства подводного судна, которое больше не нуждалось в воздухе: настоящей подлодке на атомной тяге с системой для получения кислорода из воды. 9 сентября 1952 года ЦК Компартии принял особое постановление, которое дало толчок ускоренной разработке атомной подводной лодки. Проект 627 не был простой копией американского Nautilus: в его арсенале имелась 27-метровая торпеда с ядерным зарядом, наиболее вероятной целью которой был главный портовый город противника, Нью-Йорк.
Питер Хухтхаузен, бывший военно-морской атташе США в Белграде, Бухаресте и Москве.
