Нашим глазам предстает труднопостижимый парадокс: чем сильнее обостряется кризис на Украине, тем больше это может сыграть на руку российской экономике, несмотря на обвал московской биржи. Об этом явлении у нас предпочитают молчать из-за его неполиткорректности, но оно ощутимо влияет на соотношение сил.

На финансовых рынках воцарилась страшная паника. Европейские биржи опасаются эскалации, которая может быть чревата самыми тяжелыми последствиями. В Париже, Лондоне, Франкфурте и Нью-Йорке падение индексов оставило 2-3%. Марио Драги установил контроль за финансовыми рынками и заявил в кулуарах, что сторонники девальвации евро в конечном итоге все же могут взять верх в случае ухудшения ситуации. «Не время играть с огнем».

Москве тоже не удалось избежать общей тенденции. Ценные бумаги потеряли 13% стоимости, а курс рубля покатился вниз, несмотря на интервенцию Центробанка.

Если оперировать чисто экономическими понятиями, то у Франции не так уж много причин для беспокойства. Такие страны как Польша, Турция, Венгрия и Румыния активно экспортируют на Украину и в Россию. Такие западные государства как Германия, Италия и Франция ведут себя осторожнее и практически не зависят от продаж на российском и украинском рынках (соответственно 4% и 3% от общего объема экспорта).

Для Франции единственные заметные невооруженным глазом последствия коснутся лишь сектора предметов роскоши. Россияне — вторые по значимости клиенты LVMH после китайцев. Они много покупают как в самой России, так и за пределами страны. Россияне (по крайней мере, богатые) много путешествуют. Дорогие гостиницы, престижные рестораны, ювелиры, производители шампанского и лучших вин — пострадать может весь этот небольшой мирок.

Кроме того, все это может затронуть сектор престижной недвижимости в Париже, на Лазурном берегу, в Куршевеле и Довиле, потому что он сильнейшим образом зависит от россиян, которые вкладывают в него часть своего состояния. Если Запад прекратит выдачу виз и даже заморозит заграничное имущество и счета богатых представителей российской и украинской диаспор, целые отрасли все равно задохнутся.

Тем не менее, сильнее всего последствия будут ощущаться в энергетике. Западная Европа импортирует из России 35% нефти и половину газа. Транзит углеводородов идет через Украину, и опасность войны привела к взлету цен за последние две недели. Цены выставляются в долларах, и, следовательно, их повышение становится лишь ощутимее на фоне падения курса рубля.

Читайте также: Не стоит относиться к российской экономике с пессимизмом

Наконец, нужно сказать несколько слов о финансовых рисках. У европейских (немецких, английских и французских) банков есть кредиты на 40 миллиардов евро в России и на Украине. У одного только Société générale набирается 13 миллиардов займов в России. В результате европейские финансовые институты стали заложниками украинского дефолта (такая перспектива сейчас не кажется столь уж невероятной), а западные банки не смогут ничего сделать с возможной заморозкой счетов, которая может стать ответом Путина на блокировку российских счетов и активов на Западе. Поэтому диалог вырисовывается весьма непростым, а европейцы вовсе не обязательно могут говорить с позиции силы. У каждой стороны найдется, чем ответить другой.

К тому же, России по силам смягчить удар. Более того, ситуация может даже пойти ей на пользу. Цены на газ, нефть и прочее сырье, на которое приходится основная часть ее экспорта, пойдут вверх. Падение рубля сыграет на руку компаниям-экспортерам, и чем хуже будут становиться отношения, тем выгоднее это будет для российской экономики.

Украина же уже сейчас тяжело больна (45 миллионов жителей зарабатывают на жизнь в среднем 300 евро в месяц) и может окончательно пойти на дно. Если Европа не предоставит ей помощь (но как можно ссудить деньги стране на грани дефолта?), а Россия перекроет ей финансирование (в конце февраля Москва уже потребовала от нее 13 миллиардов долларов за газ), Украина покатится в пропасть.

И если Украина действительно утонет, Брюсселю придется куда хуже, чем Москве, потому что европейские финансовые обязательства в стране больше российских. По всей видимости, украинский дефолт может оказаться сравнимым по последствиям с крахом Lehman Brothers.

Европа же до сих пор не смогла полностью оправиться от банкротства Lehman Brothers и просто не может позволить себе второй такой же удар за пять лет.

Жан-Марк Сильвестр, специалист по экономике на TF1, LCI и i>TÉLÉ.