Ведение войны — отличительная черта США. На военные нужды уходят огромные суммы: 598 миллиардов долларов, что составляет 54% дискреционных расходов за 2015 финансовый год. Более 800 американских военных баз расположены в 80 странах по всему миру, военные расходы США превышают соответствующие совокупные расходы девяти стран следующих за США. Тем не менее, преподаватели истории, особенно из наиболее обеспеченных университетов страны, игнорируют историю военных сил Америки. В этом году преподавателями университетов «Лиги плюща», Стэнфордского университета, Чикагского университета и Массачусетского технологического института (МИТ), было предложено изучение сотен увлекательных тем от истории пуританской Новой Англии до вопроса женщин на рынке труда, и лишь шесть из них напрямую касались вооруженных сил США.
Это трагедия. Знание — сила, как отметил Фрэнсис Бэкон. Пока мы игнорируем наши вооруженные силы как объект исследования, мы начинаем хуже понимать их и делаем себя уязвимыми.
Я не сторонний наблюдатель. С 2011 года, когда я получил степень доктора исторических наук в Колумбийском университете, я время от времени вел в университете летний курс «Империя свободы: всемирная история вооруженых сил США» — обзор идей и событий начиная со времён Войны Короля Филиппа в 1675 году до операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане. Я с удивлением обнаружил, что это был первый курс по истории вооружённых сил США за много лет в Колумбийском университете. Я был поражён ещё больше, когда узнал, как мало исследований по этой теме было проведено ведущими университетами США. По иронии судьбы они являются ключевыми игроками в этой области: Колумбийский и Чикагский университеты дали нам ядерное оружие, в Гарварде был изобретен напалм, в Массачусетском технологическом институте и некоторых других университетах расположены крупнейшие военные исследовательские центры. В действительности американские историки часто преуменьшают значение военной истории, сводя ее к фетишизации страданий, фанатичной погоне за антиквариатом и посещению мест боевых сражений.
«Это обнаруживается каждые десять-пятнадцать лет», — сообщил Брайан МакАлистер Линн (Brian McAllister Linn), профессор истории Техасского университета A&M, бывший президент Общества военной истории. В критической статье 2007 года для известного профессионального журнала American Historical Review Роберт Ситино (Robert М. Citino) из Университета Северного Техаса написал, что «след военной истории в преподавании постепенно пропадает, и этот предмет уже исчез из расписания многих элитных университетов».
За последние десятилетия профессиональные историки значительно расширили поле исследования, они занялись изучением таких в прошлом игнорировавшихся тем, как гендерная идентичность, история городов и многие другие. Военные историки некоторое время отказывались идти в этом направлении. «Как я говорю, я занимаюсь тактикой», — писала автор Маргарет Этвуд (Margaret Atwood) в своей поэме «Одиночество военного историка» в 1995 году. Кен Джексон (Ken Jackson), колумбийский историк, отметил, что на протяжении многих лет его кафедра «хотела создать факультет колониальной истории, истории женщин, экономической истории, истории культур, политической истории, афроамериканской истории, урбанистической истории, истории дипломатии, истории иммиграции, истории Гражданской войны и Реконструкции и истории труда». Однако, отметил он, «я не помню, чтобы военная история когда-либо упоминалась даже как дополнительное поле исследований».
Времена меняются. В своей статье в 2007 году Роберт Ситино заявил, что «новая военная история» отошла «от ограниченного изучения мест боевых столкновений, чтобы сделать акцент на взаимодействии войны и общества». Перемена была настолько обширной, писал историк, что «кажется глупым говорить о "новой" военной истории». Историки сейчас рассматривают военные события в контексте экономических, социальных, культурных и экологических вопросов. В 2005 году Общество военной истории избрало своего первого президента — женщину, Кэрол Рирдон (Carol Reardon) из Пенсильванского университета. Говоря о недавних событиях, вспомним, что над январским выпуском 2016 года издания Journal of Military History работали историки Дэнис Дэвидсон (Denise Davidson), Кристин Хейнз (Christine Haynes) и Дженнифер Хьюер (Jennifer Heuer).
Тем временем, американские военачальники сделали вооружённые силы открытыми для общества. Пентагон не только является работодателем для огромного количества людей (1,3 миллиона мужчин и женщин числятся на действительной службе и 742 тысячи состоят на гражданской службе), но он также начал с 2011 года принимать на службу лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов. В 2015 году женщинам стали доступны все офицерские должности в войсках США. Программа по военной подготовке офицеров-резервистов теперь предлагается во всех университетах «Лиги плюща», Стэнфордском университете и Массачусетском технологическом институте.
«Я думаю, важнейшая проблема нашей страны заключается в том, что люди больше не учат историю», — сказал Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld) в 2006 году. Наука ненавидит вакуум, и этот конкретный пробел попробовала заполнить политическая наука. Эндрю Басевич (Andrew Bacevich) из Бостонского университета охарактеризовал последствия следующим образом: «Это приводит к тому, что детали войны нивелируются, войны лишаются контекста и упрощаются, чтобы соответствовать нуждам неких конкретных моделей». В 2014 году Биддл и Синтино так прокомментировали происходящее по ту сторону кафедры: «Жажда знаний наших студентов создаёт большие возможности для кафедры истории. Недавний спад породил упадок в главных гуманитарных дисциплинах… Администрация университетов, в частности деканы и заведующие исторической кафедры могут найти успокоение в привлекательности военной истории».
Американские студенты должны иметь шанс узнать о военном прошлом своей страны, учитывая его огромное влияние на их жизни и жизни людей по всему миру. Высокий уровень продаж книг и фильмов на военные темы демонстрирует сильную заинтересованность этим предметом. Возможно, расширив «военную историю» и сделав её «историей вооруженных сил» (не ограничиваясь только курсом «война и общество»), историки смогут достичь необходимой гибкости мысли, чтобы придать этой дисциплине новые силы. Удача, как заметили многие историки, сопутствует храбрым.
