На этой неделе исполняется три года соглашениям, окончательно лишившим Украину дешевого российского газа. Многие эксперты и политики — от полуофициальных российских агентов до националистов — преподносят это как национальную катастрофу и, соответственно, считают своей наипервейшей задачей любой ценой опять, хоть ненадолго, обеспечить стране дешевый газ. Отличие только в том, что первые видят выход в Таможенном союзе (ТС), вторые — в диверсификации и собственной добыче, а правительство мечется между обоими вариантами. Между тем естественный и наиболее эффективный ответ на этот исторический вызов — асимметричный: со стороны экономики — снижение потребления газа, а со стороны правительства — создание условий для раскрытия истинно наших, украинских, конкурентных преимуществ, прежде всего, связанных с талантами нашего народа.
Для этого необходимо подняться над прямолинейным мышлением, свойственным, в частности, привыкшим все оценивать в терминах «ресурсов» экономистам и руководителям советской школы. Ведь если посмотреть шире, то окажется, что, вероятно, дешевый газ принес Украине больше вреда, чем пользы. Конечно, выгода от него легко измерима и осязаема (и, что еще важнее, присваиваема), а ущерб — косвенный. Но воистину огромный! В частности, газовая рента позволила власть имущим обойтись без неприятных — прежде всего, для них — реформ, которые могли бы принести во много раз больший экономический и социальный эффект. Не говоря уже о том, что в свое время псевдопатриотичные носители «ресурсного» мышления фактически помогли кремлевским «имперцам» заложить под экономику Украины настоящий политэкономический фугас, который Путин торжественно и взорвал три года назад. Дальнейшее преклонение перед ресурсами еще опаснее: оно грозит надолго привести Украину в заботливо подготавливаемую для нее камеру обновленной «тюрьмы народов».
Читайте также: Переговоры Кожары и Лаврова в Черновцах
Однако, к счастью, реальная мощность «углеводородной бомбы» оказалась куда меньше, чем принято считать: последствия ее «подрыва» вдвое меньше ущерба от последнего кризиса. Да, тяжело, но ведь пережили же и то и другое? Более того, если бы ответом было кардинальное улучшение условий ведения бизнеса, то за прошедшие три года ускорение роста могло бы полностью перекрыть потерю газовой ренты, а заодно и заложить основу для будущего «чуда».
«Ресурс» против таланта
Как известно, для успеха в любом деле необходимы разного рода ресурсы, стимулы и талант. Их недаром называют «факторами», то есть, математическим языком, сомножителями. Ведь при отсутствии одного из них результат «множится на нуль» в буквальном смысле слова. Но при этом факторы успеха, как правило, могут друг друга не только дополнять, но и замещать, тем более что все они имеют свою цену. Например, для производства необходимы труд и капитал. Но для одной и той же работы в богатой стране, где любой труд стоит дорого, выгоднее купить сложную технику, которую обслуживает один оператор, а в бедной — нанять вместо этого десятки рабочих с примитивными орудиями. Это, кстати, пример того, как избыток ресурсов (в данном случае — трудовых) тормозит то, что обычно считается прогрессом.
К большому сожалению, экономическая наука никогда не уделяла достаточного внимания таланту. Наверное, потому, что его невозможно измерить. А вот вокруг стимулов и ресурсов сложились две мегашколы. Одна, «либеральная», акцентирует внимание на первых; другая, «левая» — на вторых. Например, для ускорения роста либералы рекомендуют конкуренцию и отбор, а левые — низкие процентные ставки. Сторонники ресурсно-ориентированного подхода исходят из существующей структуры экономики и озабочены ее «защитой» и «поддержкой». А либералы обращают внимание, прежде всего, на предпринимательство и на гибкость, которую оно придает экономике. В этом смысле плановая экономика — это доведенный до логической завершенности «ресурсный» подход, отсюда и соответствующее мышление, характерное для советской экономической школы.
Также по теме: Неоколонизация Украины Россией
Нетрудно видеть, что стимулы и ресурсы, как это часто бывает в экономике, не только дополняют друг друга, но и входят в противоречие: что-то менять, да и вообще работать обычно приходится именно потому, что «ресурс» дорожает. В частности, сторонники «ресурсного» подхода обычно принимают объемы потребления как данность, иногда делая ритуальные реверансы в сторону энергосбережения. Но в действительности экономика снижает энергоемкость не в ответ на призывы правительства и не благодаря государственным программам, а под действием стимулов. Например, сколько ни уговаривай утеплять дома, это невыгодно делать при нынешних тарифах: окупаемость около десяти лет. А при реальной цене на газ она снизится до трех-пяти, утепление станет массовым явлением, и за пару лет потребность в газе резко упадет, как это случилось у наших западных соседей и в странах Балтии или же в отечественной металлургии.
Более того, если рассматривать талант как особый «человеческий ресурс», то в соответствии с описанным выше принципом он не только дополняет другие факторы, но и может их замещать или, наоборот, ими замещаться. Как гласит русская поговорка, «сила есть — ума не надо!». Бытует мнение, что «любой дурак», сполна наделенный ресурсами, может успешно заменить талантливого человека. Соответственно, если для достижения заданного результата ресурсов хватает даже в исполнении пусть не совсем уж дурака, но просто послушного, хотя и не блещущего талантом руководителя, то нет смысла искать талантливого, мириться с его амбициями и своеволием. А в масштабах экономики — создавать условия для конкуренции и отбора, призванных дать дорогу талантам, которые по праву считаются главным ресурсом любой страны, точнее, нации. «Ресурс» вытесняет талант.
Именно здесь надо искать корни известного с конца 1990-х феномена «ресурсного проклятья»: вопреки расхожему мнению, богатые ресурсами страны в среднем развиваются медленнее, чем обделенные ими. Конечно, есть примеры ОАЭ и Норвегии, но ведь есть и Нигерия, Ангола, Венесуэла… Этот парадокс имеет несколько хорошо изученных объяснений, подтвержденных количественным анализом.
Читайте также: Нужна ли Украине «скидка» на газ?
На поверхности лежит «голландская болезнь»: экспорт легко добываемого сырья приносит валютные поступления, которые — если их продавать на внутреннем рынке — завышают курс национальной валюты. В результате теряют конкурентоспособность и приходят в упадок трудоемкие отрасли, где зарплаты (выплачиваемые, естественно, в местных деньгах) составляют основную статью затрат. С точки зрения макроэкономики все, вроде бы, нормально: страна реализует свои сравнительные преимущества, и это должно только увеличивать доходы. Но рынки сырья изменчивы, а сырьевая экономика становится очень уязвимой к колебаниям цен. Это повышает риски, а значит, и цену инвестиционных средств, то есть тормозит накопление капитала.
Еще хуже, что трудоемкие отрасли или гибнут, высвобождая массу хронических безработных, которые садятся на шею налогоплательщику, или получают протекционистскую защиту, порождая массу зависимых от государства неэффективных работников. В обоих случаях стране грозит обостренная форма детской болезни популизма, которой чаще всего страдают молодые демократии и диктаторы, пришедшие надолго. Обещания и подачки, щедро раздаваемые на пике конъюнктуры, оказываются несостоятельными в периоды спада. В итоге страна периодически ныряет в пучину инфляции или залезает в долги. Самый известный пример такого рода, Эквадор, правда, периодически объявляет по ним дефолт, однако это не помогает ему расти. И неудивительно, поскольку макроэкономическая нестабильность, да еще и дополненная социальной, еще больше усугубляет проблему инвестиций, а популизм разрушает стимулы к труду.
Заметим, что все это активно мешает реализации талантов, потому что для добычи сырья (а тем более перепродажи дешевого импортного газа или продукции из него по рыночным ценам) особого таланта не требуется. В результате недоиспользованный человеческий потенциал деградирует, и это подрывает долгосрочные перспективы роста.
Также по теме: Украина отложила вступление в Таможенный союз
Впрочем, если бы так было всегда и всюду, то примеров успешных стран, богатых природными ресурсами, не было бы вообще. От чего же, в конечном счете, зависит результат? Как показали многочисленные исследования, от институтов. Все примеры успехов относятся к странам с очень устойчивыми и высококачественными институтами: либо традиционными (как в ОАЭ и Ботсване), либо модерными (как в Норвегии, Австралии или Канаде). А для институционально слабых государств (к которым, увы, относится Украина) ресурсы — это проклятье.
Но хуже всего то, что наличие ресурсов замедляет институциональный прогресс, а то и обращает его вспять. В частности, как установили М.Амин и С.Дьянков, наличие природных богатств даже с учетом других факторов значительно уменьшает шансы на проведение реформ, улучшающих деловой климат. Происходит это потому, что природные ресурсы в лучшем случае обеспечивают поддержку неэффективной власти (Егоров, Гуриев и Сонин, например, нашли, что чем дороже нефть и чем большую долю она занимает в экономике, тем меньше свободны СМИ). А то и вообще становятся яблоком раздора — войны за контроль над ресурсами много веков истощали Европу, а сейчас не дают подняться Африке. Но даже если до крайности не доходит, ресурсы практически всегда и везде дают возможность власть имущим сохранить столь милые им привилегии «ограниченного доступа», а населению, соответственно, патернализм. И тем и другим — избежать тягот и рисков перехода, не говоря уже о тяжком труде и болезненной психологической ломке, сопровождающих этот процесс. Ну и, конечно, отложить реформы, способствующие раскрытию талантов в ущерб «власти» и привилегиям.
Читайте также: Цена на газ зависит от «настроя» украинской власти
«Ресурс» против реформ
Именно поэтому реформы в богатых ресурсами странах происходят не тогда, когда их можно провести с наименьшими потерями, незаметно и безболезненно, а только когда клюнет жареный петух — заканчиваются или резко падают ресурсные доходы. При этом ни о какой компенсации проигравшим речь, естественно, уже не идет. Еще хуже, что пока необходимые реформы откладываются, место между ушедшей вперед реальностью и окостеневшей формальностью занимают паразитные структуры, которые потом успешно сопротивляются реформе, искривляют и извращают ее. Например, покойный СССР до последнего дня пытался контролировать все и вся, несмотря на неуклонно падающую эффективность власти. В результате в «серой зоне» расцвели неформальные полулегальные явления — блат, фарцовка, цеховики, рэкет и прочие предшественники нынешних «кланов». А ведь исчерпанность советской экономической системы стала очевидной для части высшего руководства страны уже в середине 60-х, и именно тогда еще, наверное, сохранялся шанс провести демонтаж плановой экономики относительно плавно и мягко (как в Китае). Возможно, без западносибирских нефти и газа из этого что-нибудь и получилось бы. Но ресурсы позволили консерваторам победить и отложить перемены на четверть века.
Выросшая за это время элита, в том числе и украинская, уже не мыслила себя без пресловутого «ресурса», и на этом все последующие годы успешно играли и продолжают играть «евразийцы» и прочие «имперцы». Страны Балтии отказались вступать в СНГ и немедленно получили энергоносители по мировым ценам. К чести их народов, они это восприняли как окончательное «пшел вон!» от бывшего «старшего брата», мужественно пережили холодную зиму, крах советской промышленности и скачок цен, зато потом успешно и беспрепятственно ушли в ЕС и НАТО. Лишение ресурса послужило хорошим стимулом.
Также по теме: Украинский нефтепровод «ушли на пенсию»
Наша элита, наоборот, до последнего цеплялась (и до сих пор продолжает цепляться) за ренту. Даже когда в середине 90-х за газ — о, ужас! — пришлось платить, украинские власти нашли «замену» в виде девственно чистой кредитной истории страны и начали экспортировать… облигации. На минуточку, выручка от их продажи шла в бюджет по статье «поступления», наравне с налогами! Впрочем, пирамида вскоре рухнула, а вот газовая рента осталась, ведь фактическая цена (с учетом расплаты по бартеру) все же была куда ниже мировой. Кроме того, оставалась, конечно, и плата за транзит — тоже бартером.
Но ведь это был не наш газ, рентой просто «по-братски» делилась Россия? Да, и недаром! У нее был свой расчет: она платила за нашу зависимость. С одной стороны, знающие люди поговаривают, что Кремль сумел материально заинтересовать украинских президентов, до Ющенко включительно, причем с «откатом» себе, чтобы не светить в некрасивых схемах «Газпром», ставший к тому времени публичной компанией.
С другой стороны, подсадив местный бизнес на газовую «иглу», он позволил Украине не просто сохранить несвойственные ей, а значит, критически зависимые от его доброй воли энергоемкие отрасли, но и обеспечил им преимущества над остальными. Ведь сверхдоход, получаемый экспортером от разницы внутренних и мировых цен, был пропорционален энергоемкости товара. В результате вопреки всякой экономической логике именно энергоемкие отрасли, несмотря на резкий рост относительных цен на энергоносители, гораздо лучше пережили спад 90-х и образовали мощнейшее газозависимое промосковское лобби. Тем временем родное правительство активно помогало «старшему брату» взращивать «пятую колонну»: из более чем 1600 нормативных актов, касавшихся энергопотребления и принятых до 2000 г., 63% были направлены на обеспечение ресурсами — списание долгов, удешевление и т.д., 22% — на энергосбережение (увы, в основном пустые призывы и, снова-таки, выделение средств, которых в итоге не оказывалось в наличии) и только 14% — на установление платежной дисциплины, которая создала бы стимулы для реального энергосбережения.
Читайте также: Не газопроводом единым
В результате такой политики обделенная энергоресурсами Украина в полной мере пала жертвой «ресурсного проклятия». За счет «особых» цен на газ и доходов от транспортировки страна получила за все время около
100 млрд. долл. ренты — в среднем около 8% ВВП в год (приблизительная, скорее, заниженная авторская оценка, основанная на разнице цен газа в Украине и Германии в соответствующий период времени). Но они были частично выброшены на ветер, частично осели в карманах, точнее, офшорах «олигархов», чем в немалой степени способствовали установлению их владычества. Наверное, отсюда происходит сакральный культ Газа и Трубы, который они через разные каналы распространили на всю страну.
Между тем уже разве что самые фанатичные сторонники партии власти не видят, что эта энергозависимая олигархия (не просто крупный бизнес, а именно монопольный, сращенный с властью и криминалом) стала главной опорой «ограниченного доступа», а значит, кандалами на ногах нации. В том числе и с их подачи газовая рента стала для власти привлекательнее, чем развитие предпринимательства.
А ведь именно предпринимательство (как полноценный процесс роста и развития бизнеса, а не просто способ обеспечить самозанятость безработным) обеспечивает реализацию самого главного в современном мире ресурса страны — человеческого. В этом смысле предпринимательский талант — первый среди равных, поскольку без него все остальные не имеют шансов. Без продюсера или издателя о гениальном произведении искусства знают только друзья автора, без инвестора гениальное изобретение остается на бумаге, а гении, вместо творчества, вынуждены «брать лопату» и возделывать огороды. И все потому, что в стране предпринимателей не жалуют, а инвестиции дороги. Именно к этому закономерно привела Украину ставка на природные ресурсы.
Также по теме: Российский газ - главная тема украинских выборов
Что почем на самом деле
Между тем кажущаяся огромной цифра в 8% ВВП заметно тускнеет на фоне 62-процентного спада и последующего 82-процентного роста, закончившегося почти 15-процентной рецессией. В то же время исследователи Всемирного банка во главе с С.Дьянковым установили, что при прочих равных условиях страны из верхней четверти рейтинга Doing Business, куда попадают те, кто сделал ставку на предпринимательство, в том числе упомянутые выше страны Балтии, растут в среднем на 2,3 процентного пункта быстрее и куда стабильнее стран из нижней четверти, из которой не выходит Украина. Причем для нас выигрыш мог бы быть намного большим, ведь остальное — образование, инфраструктура, даже физический капитал — есть, и именно рыночные институты остаются самым узким местом. Это значит, что если бы вместо того, чтобы полагаться на дешевые энергоресурсы, правительство в начале и середине 90-х вынуждено было осуществлять быстрые и последовательные рыночные реформы, страна сейчас жила бы минимум в полтора раза богаче. И это не фантастика, ведь те, кого тогда «сбросили» с «иглы», теперь действительно живут даже не в полтора — в несколько раз лучше нас!
На этом фоне попытки заманить нас в Таможенный союз ресурсной «морковкой» выглядят просто смешно. Глазьев обещает 9 млрд долл. дополнительного дохода? Это же одна двадцатая нашего ВВП! 5% — прирост за один, не самый удачный, год или прибавка от предпринимательства — за два! Отечественные сторонники ресурсного подхода вместе со своими российскими коллегами подсчитали, что к 2020 г. членство в ТС дало бы возможность вырасти дополнительно «аж» на 6%? Даже если верить этим подсчетам, то предпринимательство дало бы за тот же период втрое больше (почему одно с другим плохо совместимо — отдельный разговор)! Причем ресурсная рента рано или поздно закончится, поскольку Россия всерьез намерена уже в ближайшие годы довести внутренние цены до мирового уровня, а значит, и Украине с Беларусью нечего рассчитывать на поблажки. А предпринимательский климат и соответствующая прибавка к темпам роста останутся навсегда.
Читайте также: Украина, Россия и «Северный поток»
Конечно, легкой жизни никто не обещает. Но и кричать на всех углах о «непопулярных мерах», которые якобы неизбежны при отказе от патернализма, по меньшей мере, глупо: как любил говорить Михаил Саакашвили, «нет непопулярных реформ, есть плохо спланированные и плохо разъясненные».
Сразу отбросим разговоры о несчастной доле отечественной промышленности: у энергоемких предприятий есть конкретные владельцы, и цена газа — это их сугубо частное дело. Забота правительства должна сводиться к решению инфраструктурных вопросов, коль скоро трубопроводы пока в государственной собственности. При таком подходе собственники успешно (опыт показывает — куда успешнее, чем государство!) решат своипроблемы. А не смогут — так, в самом крайнем случае, продадут свои заводы.
Однако есть еще повышение тарифов на газ и тепло для населения, которое якобы призван отсрочить (не предотвратить!) ТС. Но если посмотреть с другой стороны, это же долгожданный стимул сберегать энергию! Откуда взять «ресурс» на переоборудование? Ну, например, продать магистральный газопровод (пока его не «отжал» «Газпром») на открытом, конкурентном, аукционе с условием соблюдения Энергетической хартии ЕС. Вместе с хранилищами он потянет как раз на те 40 млрд долл., которые, по оценкам жилищников, необходимы для капремонта всей страны. Только не раздавать эти деньги напрямую, обеспечивая «ресурсом» строителей (которые его привычно разворуют), а создать (как поступают все нормальные страны, которым повезло с ресурсами) «фонд будущих поколений» — в нашем случае, как первую ступень накопительной пенсионной системы. И эти «длинные» деньги естественным образом пойдут на энергосбережение как самый нужный сейчас бизнес. А потом обернутся полновесными пенсиями и снижением налогового пресса.
Также по теме: Распад Украины и российская интервенция
Естественно, нет ничего плохого и в том, чтобы современные технологии позволили Украине добывать на замену российскому шельфовый и сланцевый газ (если, конечно, разговоры об экологических последствиях действительно преувеличены). Но даже если все получится, надо помнить, что недра по Конституции считаются собственностью народа Украины. Поэтому рента от их разработки должна поступать в бюджет, замещая налоги, а не доставаться потребителям дешевого газа. Приоритетом истинно патриотического правительства должно стать создание условий для развития предпринимательства и обеспечения гибкости экономики, а на этой основе — для развития отраслей, основанных на реальных конкурентных преимуществах нашей страны, а не ее соседей. Тогда дорогой газ станет не катастрофой, а шансом для Украины стать по-настоящему независимой (к радости национал-демократов), свободной страной, страной талантов и возможностей их реализовать. Вот только любители делить «ресурс» при этом останутся не у дел…
