Стрелки Саргсяна и Путина

После встречи в Москве Владимира Путина и Сержа Саргсяна никаких заявлений не последовало, как и пресс-конференции. Никто, даже на дипломатическом языке, не намекнул, что говорили лидеры двух государств о Таможенном союзе, Евразийском сообществе, ценах на газ, новом премьере Армении, перспективах армяно-российского военно-технического сотрудничества, о действиях, противоречащих интересам Армении, в которых в минувшем декабре Серж Саргсян вполне прозрачно обвинил Россию.
 
Неясно, в каком контексте обсуждалось начало эксплуатации степанакертского аэропорта, а также вопрос российского десанта, отношение России к углубляющемуся сотрудничеству Армении и Запада, и небывалое западное внимание к нашей стране.
 
Молчание после встречи, скорее всего, даст повод к утечке информации в прессу, и в ней появятся различные сведения о том или ином аспекте переговоров. Какая часть этой информации будет правдой, а какая нет - покажет время и события в Армении и регионе.
 
Армянской дипломатии присуща практика неожиданностей – например, подписанные армяно-турецкие протоколы, которые вдруг оказались опубликованными. Не исключено, что вдруг опубликованными окажутся и какие-то договоренности с Россией, скажем, по поводу Таможенного или Евразийского союза. Или что-то связанное со степанакертским аэропортом, например – Серж Саргсян решит осуществить обещанный первый полет, безопасность которого возьмется гарантировать Россия.
 
Но Серж Саргсян не может быть пассажиром всех рейсов. А потом может выясниться, что Россия гарантировала безопасность не всех полетов, а именно Сержа Саргсяна. В итоге может получиться так, что столкнувшийся с активным внутренним протестным движением Азербайджан попытается решить все вопросы одним ударом, но не по демонстрантам, а по самолетам, летающим в Степанакерт, вследствие чего сразу накалится обстановка на карабахском фронте, полностью изменив существующую региональную картину, которая вошла в экономико-технологический этап, где Россия оказывается не в выигрышном положении.
 
С другой стороны, молчание может быть обусловлено тем, что ни один вопрос не получил полноценного решения. Не исключено, что это и есть компромисс, на который пошла армянская сторона – хранить молчание, чтобы московская встреча оставалась окутанной тайной.
 
Во всяком случае, Серж Саргсян поехал в Москву, имея достаточно твердую почву под ногами. Здесь большая роль принадлежит Раффи Ованнисяну, который своей борьбой после выборов дал Сержу Саргсяну возможность маневра перед поездкой в Москву. Это было выгодно Сержу Саргсяну с позиций личной власти, но также и для государственных интересов Армении, так как в Москве на стол должны были быть выложены противоречащие этим интересам проекты и условия.
 
 Раффи Ованнисян своим протестным движением ослабил оппозиционную «российскую» линию в Армении и повел движение по такой платформе, которая исключает предпосылки для столкновений, лишив Россию возможности силового вмешательства.
 
Перед своей поездкой Серж Саргсян получил весомую поддержку с Запада, вплоть до вопросов безопасности. В этой ситуации армяно-российская встреча стала встречей для «сверки часов», а не глобальных решений, где были приняты, возможно, важные, но не судьбоносные решения.
 
Свидетельством этого может быть выступление Путина, вполне взвешенное, лишенное обычного принижения роли Армении, которое звучит в подобных заявлениях Кремля.