Азербайджан готов к большому мирному соглашению по Нагорному Карабаху, сказал глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров на пресс-конференции в пятницу. «Я согласен со вчерашним заявлением главы МИД России Сергея Лаврова об отсутствии прогресса в переговорах по нагорно-карабахскому конфликту», – сказал шеф отечественного форин-офиса. По его словам, стороны конфликта уже несколько лет обсуждают вопрос его урегулирования, но переговорный процесс до сих пор не дал результатов – министры встречаются, но нет логического завершения этих переговоров.
Есть много вопросов, которые должны быть обсуждены между сторонами конфликта, в том числе возвращение вынужденных переселенцев, вопрос определения статуса и многое другое, сказал Э.Мамедъяров.
Он также подтвердил информацию о своей предстоящей встрече с главой МИД Армении в польском Кракове 17-18 мая. Касаясь предстоящей встречи, Э.Мамедъяров сказал, что переговоры продолжаются на основе обновленных Мадридских принципов. По его словам, Азербайджан принимает эти принципы, а Армения – нет.
Эльмар Мамедъяров также отметил, что переговоры по вопросу открытия посольства Азербайджана в Израиле ведутся. «Азербайджан продолжит развивать отношения с Израилем и Палестиной», – сказал министр, комментируя итоги своего недавнего официального визита на Ближний Восток. «Это дело времени», – сказал он, комментируя перспективы открытия нашего посольства в Израиле.
Тем временем глава пресс-службы МИД Азербайджана Эльман Абдуллаев, комментируя заявление главы МИД Армении Эдварда Налбандяна о том, что Азербайджан якобы «отвергает предложения Минской группы ОБСЕ, а позиция официального Еревана, напротив, созвучна c позицией сопредседателей», сказал, что армянская сторона, как всегда, в своем амплуа – пытается всеми правдами и неправдами затянуть урегулирование нагорно-карабахского конфликта.
Отметим, что 25 апреля на пресс-конференции в Москве Э.Налбандян указал на то, что азербайджанская сторона якобы отвергла не только предложения по основным принципам урегулирования нагорно-карабахского конфликта, но и все предложения, касающиеся мер доверия, таких, как, например, вывод снайперов.
«Весь вопрос заключается в том, что если позиция Армении на самом деле совпадает с позицией МГ ОБСЕ, то она безоговорочно должна вывести свои войска с оккупированных территорий Азербайджана», – сказал Э.Абдуллаев.
По его словам, необходимо смотреть в корень нагорно-карабахского конфликта, из чего явно видно, что армянские оккупационные войска захватили и до сих пор находятся на азербайджанских землях.
«В этих условиях продвижение процесса мирного урегулирования конфликта невозможно. Также это мешает созданию доверия. Азербайджанская сторона не раз повторяла, что начало вывода армянских оккупационных войск с территории Азербайджана откроет широкие возможности для продвижения мирного процесса урегулирования», – отметил он.
«Что касается вопроса вывода снайперов с линии фронта, то опять-таки необходимо задать вопрос: «А почему они там?» Потому что это военная зона, и для того, чтобы убрать снайперов, прежде всего необходимо, чтобы Армения вывела свои войска с азербайджанских территорий», – подытожил глава пресс-службы МИД.
Все пытаются создать видимость
Честно говоря, никак не пойму все эти спекуляции по поводу так называемых мер доверия с армянской стороны и большого мирного соглашения – с азербайджанской.
Во-первых, создается впечатление, что мы являемся свидетелями беседы глухого с немым. Обе стороны обвиняют друг друга в торпедировании Мадридских принципов, разработанных сопредседателями Минской группы ОБСЕ. Но не исключаю, что речь на самом деле идет о разных предложениях. Например, вполне возможно, для Армении был приемлем первоначальный и российский, а для Азербайджана – обновленный вариант Мадридских принципов.
Мы не можем четко уловить разницу между этими вариантами по той простой причине, что экспертное сообщество не располагает соответствующими текстами, что в свою очередь создает широкие возможности для спекуляции, притом не только сторонам конфликта, но и всем участникам процесса.
Напомним, Пражский процесс, результатом которого и стали пресловутые Мадридские принципы, начался аж в 2004 году. Возникает вопрос: не пора ли поставить точку?
То есть опубликовать все варианты этих принципов – первоначальный, обновленный и российский – с соответствующими комментариями, подготовленными авторами. В первых двух случаях – сопредседателями МГ ОБСЕ, а в последнем – российским МИД. Комментарии авторов необходимы по той простой причине, что конфликтующие стороны иногда даже однозначно четко изложенные положения трактуют диаметрально противоположно. В принципе, с подобной ситуацией мы уже сталкивались накануне переговоров в Ки-Уэсте в 2001 году, когда были опубликованы практически все разработанные до этого варианты урегулирования карабахского конфликта (речь идет о пакетном, поэтапном и варианте общего государства), кроме реально обсуждаемого на тот момент.
Обществу давно пора знать, кто с чем был согласен, а с чем-нет.
Во-вторых, к сожалению, официальные лица, притом с обеих сторон, делают упор исключительно на положениях, выгодных для себя, и настаивают на первоочередной реализации именно этих предложений.
Начну с армянской стороны, исключительно для разнообразия, так как чаще поступал по диаметрально противоположной схеме. Министр иностранных дел Армении, говоря о мерах доверия, имеет в виду отвод снайперов, подписание юридически обязывающего соглашения об отказе от применения силы и угрозы его применения в урегулировании конфликта, открытие коммуникаций, восстановление экономических отношений, участие в региональных проектах и так далее. Притом даже не желает говорить об освобождении оккупированных вокруг Нагорного Карабаха территорий. Красиво, выгодно, а главное – так приятно ласкает ухо среднестатистическому армянину. Получаем почти все, в том числе и международные гарантии безопасности, за исключением статуса Нагорного Карабаха. При этом ничего не отдаем. А вот частичное освобождение оккупированных территорий возможно только в случае определения окончательного статуса Нагорного Карабаха, естественно, независимого. В Ереване прекрасно осознают, что официальный Баку не может и не пойдет на подобный вариант урегулирования конфликта, особенно с учетом существующих геополитических и экономических реалий. Так не бывает.
Но и мы поступаем не лучше. Мы делаем основной упор на необходимости освобождения оккупированных территорий. И это понятно. Однако, почти никогда не говорим о предоставлении международных гарантий безопасности армянам Нагорного Карабаха, о других мерах восстановления доверия. Только туманно намекаем. У среднестатистического азербайджанца создается впечатление, что речь идет исключительно об освобождении оккупированных территорий и ни о чем другом. И так не бывает…
Не исключаю, что на определенных этапах мирных переговоров конфликтующие стороны по каким-то тактическим соображениям, требующим сохранения существующего статус-кво, придерживались, а может быть, и сегодня кто-то из них придерживается, подобной позиции. Но сразу отмечу, что подобная позиция направлена на срыв мирного процесса, что не отвечает интересам сторон, и в первую очередь Азербайджана.
Но в целом считаю, что эти проявления «крутизны» не имеют ничего общего с реально обсуждаемыми вариантами урегулирования конфликта и рассчитаны в первую очередь на внутреннюю аудиторию. Надо же продемонстрировать, ради чего люди терпели лишения все эти годы!
Третье, честно говоря, совсем не понимаю, в чем выгода начала работы над Большим мирным соглашением. Подобная работа проводилась в 90-е годы прошлого столетия. Как известно, имеются конкретные варианты – пакетный, поэтапный и общего государства. Насколько я знаю, первый и последний были отвергнуты Азербайджаном, что вполне понятно, а второй – Арменией. Вся проблема в том, что без согласования методологии и основного принципа урегулирования конфликта начинать этот процесс не имеет никакого смысла. Результат будет тот же.
Итак, Армения настаивает на пакетном (все вопросы, в том числе и статус Нагорного Карабаха, согласуются сразу) или же, в лучшем случае, пакетно-поэтапном (все вопросы согласуются в пакеты, в том числе и как минимум способ определения окончательного статуса Нагорного Карабаха, предопределяющий независимость, но реализация происходит поэтапно) варианте.
Официальный Баку настаивает на поэтапном варианте урегулирования конфликта. То есть на первом этапе речь идет об устранении по возможности всех последствий конфликта. Одним словом, речь не идет исключительно об освобождении оккупированных вокруг Нагорного Карабаха территорий, на чем во время публичной риторики для внутренного потребления делает упор официальный Баку, а Ереван «подыгрывает», так как подобная постановка является показателем «неконструктивности» Азербайджана. Таким образом, имеются в виду и гарантии безопасности для армян Нагорного Карабаха, восстановление транспортных коммуникаций, в частности, и экономических отношений в целом, вовлечение Армении в региональные проекты, возвращение беженцев и внутренних переселенцев в места прежнего постоянного проживания и многое другое. А вот вопрос определения окончательного статуса Нагорного Карабаха оставляется открытым и на потом. Позиция официального Баку вполне логична и учитывает существующие реалии. По той простой причине, что на сегодняшний день стороны ну никак не могут договориться по вопросу согласования окончательного статуса Нагорного Карабаха. Однако, скорее всего, желание продемонстрировать «крутизну», притом не всегда в адекватном формате, мешает популяризации этого варианта на международной арене.
А геополитика не ждет
Обращает на себя внимание, как и предполагала наша газета, что все чаще политологи, притом как российские, так и американские, начинают рассматривать карабахский конфликт не как локально-автономное в масштабе Южного Кавказа явление, как было раньше, а как производное от глобально-геополитических процессов.
Взаимодействие США с Баку важнее, чем с Ереваном. С учетом этого Вашингтон может подтолкнуть Армению на вариант урегулирования конфликта, скорее, на условиях Азербайджана. Такое мнение в интервью Арминфо выразил сотрудник Российского центра Каспийско-Черноморского бассейна Андрей Арешев. В обмен на это Армения получит европейскую интеграцию, включая нормализацию отношений с Турцией.
«Однако это направление имеет для Еревана свою цену в виде Нагорного Карабаха, и Степанакерту, вполне возможно, готовят роль косовской Митровицы, а не Приштины», – сказал Арешев.
Он полагает, что Москве следует взаимодействовать с властями и оппозицией Армении, чтобы блокировать любые инициативы США по продвижению интеграционного проекта.
«Я, конечно же, имею в виду евразийский интеграционный проект, в качестве альтернативы которому будет предлагаться открытие границ с Турцией. Это связано прежде всего с интересами США, для которых нормализация армяно-турецких отношений имеет важное значение», – сказал эксперт.
Однако актуализацию «турецкого» направления сложно представить не только без урегулирования карабахского конфликта на преимущественных условиях Баку, но и без дискредитации идеи евразийской интеграции Армении, под которой подразумевается развитие связей с Россией, считает Арешев.
Российский политолог, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (РФ) Василий Колташов считает, что «Израиль и Турция являются давними партнерами США. Они никогда не воевали. Нынешнее потепление в их отношениях – результат обоюдного стремления к дележу добычи от социально-политического хаоса в регионе». Об этом он заявил Vesti.Az. «Очевидно, договариваются они и о том, кто должен оказаться лишним в процессе. Ясно, что это Иран», – отметил российский политолог. Комментируя возможное вовлечение НАТО в карабахское урегулирование, В.Колташов подчеркнул, что НАТО постарается не влезать в проблемы Карабаха.
«Опыт августовской войны Грузии и России показывает, что интерес к региону ослаб, а затраты на поддержку той или иной стороны в спорах могут оказаться дорогими. Ведущие страны ЕС и США имеют и без того много домашних – экономических проблем», – заметил эксперт. Говоря о карабахском конфликте, эксперт отметил, что Кремль не готов серьезно давить на Ереван.
«Они ясно это дали понять Баку. Однако при наличии готовности Азербайджана к сотрудничеству с Россией, экономических уступках в интересах российских корпораций Москва может занять нейтральную позицию в региональном споре. Однако из-за внутренних экономических проблем и ухудшения внешней конъюнктуры интерес России к азербайджанским природным богатствам может остыть», – подчеркнул он, добавив, что никакого развития спор вокруг Карабаха в ближайшее время не получит.
«В Россию пришел кризис, власти все внимание уделяют ему. Они определились в близости с Арменией, но собственные проблемы не позволят Москве отвлекаться на кавказские споры. Правда, их могут использовать, например, для введения визового режима, чтобы снизить социальное давление в российском обществе», – заметил он.
Российский политолог, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко, наоборот, видит в бостонской трагедии «азербайджанский план» в действиях США.
Как заявил российский политолог, незадолго до бостонского теракта Сенат США принял решение для выделения миллионов долларов для начала Израилем войны против Ирана. «Это событие прошло фактически незаметно, но это очень важное политическое событие. И еще один момент – почему кавказский след? Ведь можно было найти любого йеменца, саудовца, указать на «Аль-Каиду». А тут – кавказские радикалы. Американцы не знают, что такое Дагестан, но они вроде выучили, что такое Чечня», – заметил Шевченко.
По его словам, главная цель этой постановки заключается в том, что в следующем году начнется вывод натовских войск из Афганистана, он будет проходить через Азербайджан, а этот теракт позволяет легитимно оставить там значительные подразделения. «В частности, на севере Азербайджана, до самой станции в Габале, бывшей советской военной базы, вокруг которой шло столько дискуссий – оставлять там радар или не оставлять. Два года назад там был создан огромный современный аэродром, который может принимать военно-транспортные самолеты. И я уверен, что под прикрытием этого кавказского следа они будут иметь легитимную политическую возможность разместить в Азербайджане, на Кавказе свои боевые подразделения, и их назовут «контртеррористическими подразделениями», я считаю, что это прямая угроза интересам России. Эта постановка имела далеко идущие сценарно-политические последствия», – подчеркнул он.
Безусловно, господин Шевченко проявил талант писателя-фантаста. Оказывается, необходимо организовать теракт в Бостоне, чтобы разместить американские военные базы в Азербайджане. Нет, автор этих строк не питает никаких иллюзий по поводу «порядочности» американских спецслужб, точно так же, как и российских. Но возникает вопрос: а почему теракт не был организован в Азербайджане? В конце концов, Азербайджан не является частью Дагестана, чтобы необходимость размещения американской базы на территории нашей страны объяснить необходимостью нейтрализации террористической угрозы, исходящей из Дагестана.
Но суть не в лихо закрученном сюжете. Важно другое. Российские эксперты говорят об угрозе американского военно-политического присутствия на Южном Кавказа, а американские, о необходимости реализации подобных проектов в ближайшей перспективе. Притом и те, и другие думают в одном направлении.
В эксклюзивном интервью Salamnews известный американский политолог Ариэль Коэн отмечает, что сегодня основную угрозу для государств Центральной Азии представляют организации салафитского толка, связанные с Талибаном и «Аль-Каидой», Исламским движением Туркменистана, Исламским движением Узбекистана, сторонниками «Хизбут-Тахрира» и так далее.
«Получается такая схема: мессаджи из стран Персидского залива, а солдаты и промывка мозгов осуществляются в Афганистане, Пакистане. Сегодня задача США после вывода войск из Афганистана, равно как и задача России и Китая, не говоря уже об интересах всех стран региона Центральной Азии, – не допустить взрыва терроризма и экстремизма в регионе.
Но поскольку в Узбекистане процесс реформ не идет, то, несмотря на попытки привлечь внешние инвестиции и экспорт газа, эта страна на десятилетия отстала в своем развитии от Казахстана. Нынешний лидер «Аль-Каиды», безусловно, имеет виды на Каспийский регион: взяв вместе с движением Талибан Афганистан после вывода сил коалиции, они разовьют наступление на Туркменистан. Там, кстати, ситуация очень сложная. А из Туркменистана выход на Каспий и далее на весь регион, в том числе на Кавказ.
Сложность заключается еще и в том, что Туркменистан очень трудно идет на экономическое сотрудничество с Афганистаном, равно как и Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан. Но если сами они не пойдут на это, то в регионе появится кто-то другой, кто сделает это за них. К примеру, Россия», – считает Коэн.
Американский политолог также считает, что у господина Шевченко своеобразное восприятие мира, в том числе в его амплуа входит нагнетание страха и рассказывание страшилок про США: «Я пока про такие планы Вашингтона не слышал. Напомню, что еще Вафа Гулузаде поднимал вопрос об американской военной базе, тогда эта тема не была поддержана властями Азербайджана и не получила своего развития. Что бы ни говорил Шевченко, перед Азербайджаном сейчас две угрозы.
Первая – это Армения и Карабах, так как при попустительстве и поддержке России армяне не идут на урегулирование конфликта.
Вторая угроза – Иран. Как суверенное государство Азербайджан вправе заключать такие соглашения и проводить такую внешнюю политику, которые обеспечивают ему безопасность.
Что же касается США, то на сегодняшний день я не вижу особого желания расширять свое присутствие в регионе. Это может быть и ошибкой, так как природа и геополитика не терпят пустоты. Если США уйдут из региона, туда придет кто-то еще. Это может быть Россия или Турция, а может, и Иран».
Одним словом, и американские, и российские эксперты считают неизбежно необходимым военно-политическое присутствие США на Южном Кавказе под тем или иным предлогом в свете существующих геополитических угроз.
Подобный глобально-геополитический подход внешних игроков имеет свои как позитивные, так и некоторые негативные последствия. Начну с позитивных. Первое – у Азербайджана появляется шанс получить серьезные международные гарантии безопасности от внешних угроз. Это самое слабое место Азербайджана.
Второе – любое глобально-геополитическое противостояние ограничено временными рамками. То есть ведущие мировые игроки не заинтересованы в бесконечности подобных геополитических противостояний. Наоборот, они заинтересованы в создании системы относительной стабильности, притом по возможности быстрее, особенно в геополитически важных и одновременно взрывоопасных регионах. Одним из таковых в данный момент является Южный Кавказ.
Другими словами, мы сегодня наблюдаем тектонические движения геополитического характера, которые связаны именно со стремлением ведущих мировых игроков разобраться между собой и установить «новый порядок», то есть относительно стабильную систему взаимоотношений, может быть, и не приемлемую, но принятую всеми как данность. А этот решающий фактор должен ускорить и урегулирование карабахского конфликта как одного из элементов этой геополитической мозаики.
Существует и негатив. Геополитические «разборки» лишают воли сами стороны конфликта. То есть урегулирование конфликта происходит, грубо говоря, без оглядки на стороны конфликта, «в автоматическом режиме». В этом случае важно «подстроиться» в систему интересов «победителя» этого геополитического противостояния.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Обращает на себя внимание, что все чаще политологи, притом как российские, так и американские, начинают рассматривать карабахский конфликт не как локально-автономное в масштабе Южного Кавказа явление, как было раньше, а как производное от глобально-геополитических процессов.
