Atlantico: Хотя Барак Обама и пообещал новые санкции против России после драмы в Одессе, пророссийские активисты продолжают наступление на востоке Украины. Европа же никак не может прийти к единому мнению насчет дальнейших шагов. Как такая нескоординированность обостряет ситуацию?
Жан-Бернар Пинатель: Хотя в западном лагере и, в первую очередь, в Европе определенно нет единого мнения о том, каким должен быть следующий шаг, мне не кажется, что недостаток координации является главным объяснением текущих рисков. В настоящий момент существуют две главные действующие силы: это киевское правительство и пророссийские активисты с востока, чьи действия, что бы нам ни говорили, вовсе не являются всего лишь результатом манипуляций тех или иных игроков. Хотя сейчас мы, безусловно, имеем дело с логикой конфронтации, как это видно на примере Одессы и других городов, Москва совершенно не заинтересована в дальнейшем обострении ситуации. То же самое относится к Германии и ряду центральноевропейских государств. Неоднозначность дипломатической позиции Берлина прекрасно проиллюстрировали недавние заявления бывшего канцлера Герхардта Шредера, который выступает за стратегию диалога с Путиным. Он, как и многие немцы, прекрасно понимает потенциальные последствия спирали экономических санкций, которые нанесли бы тяжелейший удар по торговле с востоком. Франция Франсуа Олланда, в свою очередь, продолжает послушно следовать директивам Вашингтона и придерживается воинственной позиции, которая мало чем отличается от позиции самих США. Европа совершенно очевидно не может действовать едино и, следовательно, сама обрекает себя на бессилие.
В целом, как мне кажется, стратегия Москвы после аннексии Крыма носит скорее оборонительный характер, так как чрезмерный подъем пророссийских настроений может привести к разделу Украины и закреплению Киева, исторической колыбели России, на орбите Европейского Союза и НАТО. Москве было бы гораздо выгоднее сохранение целостной Украины в качестве «новой Финляндии», то есть приграничного государства с нейтрально-положительным отношением к России. Предложение Владимира Путина о скорейшем обсуждении в Москве украинского вопроса в рамках ОБСЕ, по всей видимости, тоже подтверждает это стемление успокоить страсти.
Для Вашингтона конечная цель заключается в том, чтобы не допустить расширения России на запад и формирования евразийского блока, который мог бы стать противовесом для мощи американского флота. Эта теория, к созданию которой приложили руку влиятельные советники вроде Збигнева Бжезинского, до сих пор во многом определяет задачи американской стратегии в регионе. Американцы стремятся к тому, чтобы как можно глубже вогнать в Европе украинский «клин».
— Наступательную американскую стратегию в Европе во многом объясняют теорией «Великой шахматной доски» Бжезинского. Но не ограничивают ли этот курс США менее воинственные цели?
Читайте также: Украинская революция по-прежнему заслуживает нашей поддержки
— Совершенно очевидно, что Барак Обама, президент от Демократиеской партии, хотел бы посвятить второй срок разрешению внутренних американских проблем, а не пускаться в новые военные авантюры. Тем не менее, ему приходится считаться с мощью американского военно-промышленного лобби и его стремлением сохранить образ «внешнего врага» для оправдания роли американской администрации, которая зачастую вызывает критику внутри страны. Финансовые вопросы напрямую связаны (по крайней мере, в представлении многих ведущих американских политиков) с вопросами безопасности на международной арене. Лоран Фабиус и Франция в целом полностью поддерживают такое мировоззрение. Как бы то ни было, некоторые из назначенных Обамой политиков (в частности, это относится к нынешнему министру обороны Чаку Хэйгелу, прим.ред.) весьма скептически относятся к российской угрозе и считают главным сосредоточиться на американских интересах в Тихоокеанском регионе, чья стратегическая роль для США сегодня на порядок важнее Европы.
— В американском общественном мнении наблюдается все больший раскол по этим вопросам: лишь 53% выступают за санкции против Москвы, тогда как 62% категорически против военного сценария. Белому дому все труднее отстаивать интервенционизм среди своих избирателей?
— У американцев есть политическая память (в отличие от французов): они прекрасно помнят об обмане насчет оружия массового поражения в 2003 году. За ним последовали сотни гробов с американскими солдатами, которые каждый год возвращались на родину. В таких условиях у американского общественного мнения нет ни малейшего желания поддерживать вмешательства, которые практически не представляют интереса для США в обозримой перспективе. Раз американские граждане становятся все менее восприимчивыми к использовавшейся до недавнего времени стратегии давления, Вашингтону будет все труднее проводить внешние операции без внутренней поддержки.
— Как далеко может зайти Путин в этой проверке границ западной дипломатии?
— На самом деле Владимир Путин оказался в очень стесненном положении из-за нынешней ситуации, так как не может оставить совсем без внимания националистические порывы русских и русскоязычных украинцев на фоне провокаций Киева (военные операции, попытка запретить русский как второй официальный...). Обострение ситуации может привести лишь к разделу Украины, который, повторюсь, будет означать присоединение Киева к западному блоку и присутствие НАТО у самых российских границ. Главные козыри Москвы сегодня — это политика и экономика. На Украине сегодня висит огромный государственный долг и чудовищный дефицит бюджета, который Брюссель и МВФ вряд ли смогут покрыть без драконовских реформ. А их сейчас украинские власти провести не в силах. Грядущие выборы будут крутиться вокруг двух основных вопросов: ситуации с бюджетом и цен на газ. Нужно сказать, что по этим темам у Москвы есть явное стратегическое преимущество. С учетом важности происходящего для российского общественного мнения, Путин, по всей видимости, готов выложить на стол немалые деньги, чтобы добитсья прихода к власти в Киеве правительства, которое было бы наименее отрицательно настроено по отношению к нему.
— Нынешний министр обороны США Чак Хэйгел заявил 2 мая, что «28 членам НАТО нужно, несмотря на финансовые трудности, увеличить свои оборонные бюджеты для противостояния с Москвой, которая в долгосрочной перспективе будет пытаться проверить на прочность Североатлантический альянс». Стоит ли нам готовиться к военному подъему в Европе?
— К сожалению, нужно отметить, что сейчас речь скорее идет о сокращении оборонных бюджетов в Европе и в частности во Франции. Подобные американские заявления звучали еще во время конфликта в Ливии, когда в Вашингтоне с горечью признали, что лишь Лондон и Париж способны провести достойную внешнюю операцию, да и то при условии логистической поддержки флота США. Таким образом, сейчас сложно представить себе некий европейский «подъем», особенно после того, как западные лидеры поняли, что Россия сейчас не придерживается логики военной агрессии. Как во внешней, так и во внутренней политике, у Олланда больше нет военных и экономических средств для подкрепления своих заявлений.
Жан-Бернар Пинатель, генерал, признанный специалист по экономическим и геополитическим вопросам.
