Владимиру Путину. И давайте честно признаемся: Западу она безразлична.

Сегодня, когда российские «гуманитарные конвои» и, как говорят, бронетехника движутся по территории Украины, когда украинская армия с огромным трудом пытается подавить пользующееся поддержкой Кремля вооруженное восстание, есть ли хоть какая-то надежда на политическое урегулирование и прекращение войны в Европе, которая еще год тому назад казалась абсолютно немыслимой?

Во вторник украинский президент Петр Порошенко и российский президент Владимир Путин провели встречу совместно с европейскими лидерами, чтобы попытаться найти ответ на данный вопрос. Но в таких обстоятельствах никто не ждет прорывных решений; в лучшем случае, такая встреча может заложить основу для дальнейших переговоров. Сами по себе они стали бы крупным шагом вперед, ибо данный кризис, как и любой другой такой кризис, закончится дипломатическим урегулированием. Единственный вопрос это контуры такого урегулирования. А они в значительной мере будут зависеть от тех ресурсов, которые готова потратить каждая из сторон, и от тех жертв, которые она готова понести ради достижения своих целей. Как в этом плане обстоят дела сегодня?

Русские продемонстрировали, что они готовы пожертвовать многим ради отстаивания своих жизненно важных интересов, как они им видятся: не допустить перемещения Украины на орбиту Запада. Хотя западные санкции не нанесли пока большого ущерба, Кремль понимает, насколько велика угроза для его оказавшейся в состоянии застоя экономики, которой просто необходима диверсификация и модернизация. Встречные санкции Путина, такие как запрет на импорт некоторых видов западных продуктов питания, скорее всего, больше навредят России, нежели ее врагам, приведя к росту розничных цен и ограничив покупательский выбор. А еще возникает такое бремя как работа по интеграции Крыма, которая, по оценке Путина, до 2020 года обойдется стране в 20 с лишним миллиардов долларов (конечно, это большая недооценка, если учитывать колоссальные перерасходы финансовых средств по инфраструктурным проектам в России).

Тем не менее, российская элита по-прежнему ведет себя вызывающе непокорно и проводит некую политику самоизоляции, пытаясь сдержать урон от будущих западных действий. А поскольку Путин сегодня противостоит Западу, рейтинг его популярности поднялся до невиданной с 2007-2008 годов отметки (то время, как мы помним, тоже было периодом колоссальной напряженности в отношениях с Западом). И нет почти никаких признаков того, что эта демонстрация патриотического энтузиазма скоро закончится.

Воодушевляющее празднование Дня независимости в Киеве в воскресенье, когда по улицам столицы прошла боевая техника, направленная затем прямо на восточный фронт, показало, что украинцы тоже готовы к значительным жертвам ради защиты своей территориальной целостности и суверенитета. Несмотря на все более отчаянное положение в экономике страны, которая не развивается с 2011 года, а в последние месяцы продемонстрировала резкий спад, украинские войска воюют на востоке с пророссийскими сепаратистами с возрастающей целеустремленностью и успехом. Судя по всему, добровольческие силы особенно упорно защищают свою страну, нанося повстанцам одно поражение за другим.

Но военный конфликт — это лишь один элемент невероятно трудной и долгосрочной задачи, которую предстоит решать украинцам в деле обеспечения национального единства, построения эффективной политической системы и восстановления экономики. Их руководителям необходимо срочно отыскать правильный баланс между продолжением войны на востоке и решением этой гораздо более масштабной задачи. Какой бы курс они ни выбрали, жертвы будут огромны.

А что же Запад? Несмотря на высоконравственное возмущение, западные страны четко указали те пределы, до которых они готовы идти в противодействии российской агрессии в защите Украины. Еще в самом начале они исключили возможность применения силы, отдав предпочтение политическим и экономическим санкциям. Затем они выстроили свои санкции таким образом, чтобы покарать Россию, но при этом постарались свести к минимуму риск потерь для собственной экономики. Соединенные Штаты настаивают на более решительных санкциях, но они рискуют гораздо меньше своих европейских партнеров, поскольку объем американской торговли с Россией в 10 раз меньше европейской.

Конечно, сведение к минимуму собственных потерь это весьма благоразумный подход со стороны Запада, однако введенные на сегодня санкции практически никак не запугали Россию. А те санкции, которые могли бы ее устрашить, например, запрет на экспорт российских энергоресурсов, несут в себе огромные опасности для европейской экономики, которая пока еще не оправилась от мирового кризиса 2008-2009 годов и во многом полагается на Россию в вопросе обеспечения энергией. Ни одно европейское государство не готово пойти на такой риск.

Кроме санкций, Украине нужна поддержка Запада в решении нарастающих экономических проблем. В этом году до начала кризиса украинские лидеры провели расчеты и заявили, что в 2014-2015 годах им понадобится 35 миллиардов долларов на закрытие ожидаемых финансовых брешей, не говоря уже о дополнительных десятках миллиардов на восстановление и модернизацию экономики. И даже в этом случае Украина будет по-прежнему очень сильно зависеть от поставок российских энергоресурсов, которые составляют значительную долю в ее энергетическом балансе, и от российского рынка, куда она поставляла свои неконкурентоспособные в Европе товары. Пока Запад колеблется, опасаясь давать крупные суммы денег оказавшейся в расстройстве и замешательстве власти, чья легитимность до сих пор сомнительна, и чей правящий политический класс погряз в коррупции. Опять же, это, видимо, благоразумный подход, но одновременно такая позиция свидетельствует о пределах западной поддержки Украине.

Показательно то, что на всем протяжении кризиса ни один западный лидер не посчитал возможным сделать важное заявление и объяснить, что поставлено на карту на Украине, а также потребовать значительных жертв ради продвижения целей Запада. На самом деле, только рост общественного возмущения в связи с уничтожением рейса МН17 и осквернением места крушения вынудил европейские страны согласиться на введение более жестких секторальных санкций против России. Однако это возмущение идет на убыль, и теперь власти и общество все чаще отдают предпочтение решению собственных наиболее заметных внутриполитических и экономических проблем, не желая тратить ресурсы на наказание России и помощь Украине.

Путин знает все это, а вот многим кабинетным генералам из Вашингтона это невдомек. Такой баланс интересов, ресурсов и жертв означает, что Западу и Киеву ради разблокирования кризиса придется идти на некоторые компромиссы с Россией, особенно в вопросе геополитической ориентации Украины и российского влияния на ее восточные регионы. Многие на Западе будут против любых компромиссов, видя в этом поощрение России за ее агрессию. Однако такова реальность, с которой сталкивается Запад и Киев, учитывая скудость ресурсов украинского государства и нежелание западных стран идти на жертвы. В моральном плане такой исход не может показаться удовлетворительным, и он далеко не идеален; однако он даст украинцам возможность сосредоточиться на решении исключительно сложных и важных задач по восстановлению экономики и проведению политических реформ в изоляции от жесткого геополитического соперничества и восстания на востоке. И это не самый плохой исход.

Томас Грэм — управляющий директор фирмы Kissinger Associates, специалист по проблемам России и Евразии.