Интервью с министром иностранных дел Латвии Эдгарсом Ринкевичем

— Определена ли цель по отношению к России, чего хотите добиться? Смены власти? Подчинения требованиям Запада?

— Смена власти в России — это внутреннее дело самой России. Если послушать российские пропагандистские каналы, то выходит, что ЕС, Америка, НАТО и еще какие-то нечестивцы только этого и хотят — сменить российскую власть. Это неправда. Наша цель — добиться, чтобы Россия соблюдала нормы международного права.

и принципы международного права. Противозаконная аннексия Крыма, нарушение Будапештского меморандума, нескольких двусторонних договоров с Украиной, в большей мере также принципов заключительного акта Хельсинского совещания о территориальной целостности и суверенитете государств показывает, что Россия в настоящее время превратилась в ревизионистское государство — не только в отношении того порядка, который сформировался после Второй мировой войны и был отшлифован к концу холодной войны, фактически произошла ревизия  международного права. Одно дело — организовать в Крыму референдум в присутствии международных наблюдателей и заблаговременно сообщить время его проведения, при обеспечении равных правах сторон дискутировать за или против участия в том или ином государстве с соблюдением принципов территориальной целостности Украины, что было бы нелегко. Совсем другое дело, когда появляются зеленые человечки, референдум сначала объявляется на конец мая, затем переносится, если не ошибаюсь, на апрель, а потом внезапно проводится 16 марта. Мы хорошо помним, какие там были «наблюдатели» и откуда они. Мы не наивны, знаем, что завтра Россия из Крыма не уйдет. Вместе с этим политика непризнания Крыма с различными запретами на экономическое сотрудничество сохранится на протяжении длительного времени.

Второй целью, несомненно, является стабилизация на востоке Украины. То есть выполнение Минского соглашения.

За этим следует дискуссия, которая, думаю, еще некоторое время продолжится как вопрос евроатлантического сообщества, — о том, какова вообще наша стратегия по отношению к России. На мой взгляд, в основном нужно ориентироваться на два элемента. Первый — диалог, сотрудничество, что мы не можем прервать, потому что в таком случае у нас исчезнут каналы коммуникации, чтобы говорить о соблюдении Минского соглашения. Есть и такие легитимные вопросы, в решении которых заинтересованы и ЕС, и Россия, — такие, как Иран, Сирия или ситуация в Афганистане. И второе: мы видим, как оказывается давление на отдельные государства «Восточного партнерства» в виде экономического эмбарго, различных политических инструментов, и поскольку не выполняется Минское соглашение, задействуется механизм санкций, экономического давления.

В контексте обороны стран-членов НАТО — размещение дополнительных сил, учения в государствах Балтии. Это ясно демонстрирует, что 5-й параграф существует, и какие-либо дальнейшие действия будут встречены тем, что называется сдерживанием.

— Есть ли уверенность, что 5-й параграф в случае необходимости будет действовать?

— Да, у меня есть такая уверенность. Вижу, что сюда направляются солдаты и не только из США. Очень хорошо помню выступление президента Обамы в Таллине. Знаю, какое мнение звучит на совещаниях министров иностранных дел НАТО. Многие понимают, что безопасность государств Балтии и Польши — это словно лакмусовый тест: если здесь 5-й параграф не будет работать, то НАТО настанет конец. Это понимают все, и расставаться с НАТО не хочет никто, даже те, для кого нет прямой угрозы.

— Если цели ясны, эффективно ли мы продвигаемся к их реализации? Есть ли смысл в санкциях?

— Во-первых, санкции никогда не дают сиюминутного результата. Однако я считаю, что они уже обеспечили свой позитивный эффект. Их введение летом прошлого года стало ясным сигналом, что ЕС может быть единым. Россия заблуждалась, думая, что этого не будет. Санкции были довольно эффективными касательно отдельных отраслей российской экономики. Конечно, к этому еще добавилось падение цен на нефть и курса рубля. Думаю, что санкции притормозили возможное желание дальнейших авантюр в направлении Мариуполя. Не зря, с одной стороны, мы слышим, что «мы не беспокоимся по поводу санкций, будем стоять до конца», а с другой стороны, рассказывается, что «вы пострадали больше». Это не совсем так — это уже немного пропаганда. Второе: разумеется, это не дает никакого эффекта сразу, но ситуация на востоке Украины на данный момент законсервирована. Третье, что имеет долгосрочный характер, это то, что я говорил о политике непризнания оккупации Крыма. Санкции дали определенный эффект, но будем реалистами — мы никогда не говорили о применении военной силы, у нас есть такие инструменты, как экономические санкции, политические переговоры, политическое давление со стороны международных организаций.

(Публикуется с небольшими сокращениями).