Российские тюрьмы имеют скверную репутацию, и министерство юстиции признает «унизительные условия содержания» в местах лишения свободы. Возможно, теперь ситуация изменится. После насильственной смерти Магнитского в следственном изоляторе, места лишения свободы должны быть реформированы и избавлены от сталинского наследия.
В «тамбуре» между стальной дверью и вращающейся решеткой, ведущей в помещение тюрьмы, корреспондент случайно встречает отца Константина. От этого высокого и крупного мужчины с бородой, одетого в рясу священника, слегка попахивает церковным вином. «Вам повезло, - бурчит он. – Сегодня в Бутырке праздник, мы отмечаем день святого покровителя тюрьмы».
Бутырка – это московский Следственный изолятор №2, построенный в 1771 году и имеющий дурную славу. В этом отношении Бутырка мало чем отличается от других мест лишения свободы в этой гигантской стране. Пребывание в российских тюрьмах и лагерях, как уже давно установила организация Amnesty International, можно сравнить с пыткой. Поэтому посещения журналистами этих мест связаны с очень большими сложностями.
Тюрьмы как в сталинские времена
В этом отношении Бутырка – не исключение, хотя на этот раз речь идет только о посещении организованного там музея. Ждать разрешения пришлось три недели. Задержка, возможно, была связана с тем, что как раз в это время в камере Бутырской тюрьмы умер адвокат Сергей Магнитский. Власти утверждают, что он скончался в результате сердечного приступа. Его друзья уверены в том, что причина его смерти – неоказание медпомощи. Дневниковые записи адвоката подтверждают вторую версию.
«К сожалению, праздничное богослужение уже закончилось», огорченно замечает подполковник, заместитель начальника тюрьмы по кадрам и воспитательной работе – среди персонала, разумеется, - Александр Полькин, ставший на короткое время проводником по лабиринтам Бутырки. Мы быстро проходим через вестибюль мимо закрытых дверей тюремных камер, затем поднимаемся по лестнице вверх, потом опять вниз. Мой проводник все время достает ключи, он открывает и закрывает замки. Двери с грохотом закрываются. Полькин называет это «звоном Бутырки».
Подполковник с гордостью указывает на вход в музей, расположенный в Пугачевской башне. Вход скрыт за откидной полкой. Этот музей, в котором выставлены экспонаты трех столетий, был создан еще в советское время, и с тех пор почти не претерпел никаких изменений. Центральное место занимает портрет Феликса Дзержинского, основателя ЧК – печально знаменитой секретной службы большевиков, - который в царское время сам сидел здесь в камере. Тоном экскурсовода, особенно гордящегося достопримечательностями, Полькин сообщает о том, что Сталин дважды сидел в этой тюрьме.
Никаких указаний на то, что во дворе этой тюрьмы 1 августа 1946 года генерал Власов и еще 12 высокопоставленных бывших советских офицеров были повешены за то, что они во время Великой Отечественной войны воевали на стороне немцев. Ответственный за воспитание местных охранников также ничего не говорит о том, что в покрытых кафелем подвалах Бутырки сталинские палачи расстреливали заключенных. Никаких свидетельств пребывания таких узников как Осип Мандельштам, Лидия Гинзбург или Варлам Шаламов. Варлам Шаламов – один из крупнейших русских писателей 20 века. «Шаламов? - спрашивает Полькин удивленно. – Ничего не слышал о таком, но здесь ведь столько народу побывало».
Дело Магнитского – это табу
Об Алексее Магнитском (речь идет о Сергее Магнитском – прим. пер.) он, конечно же, слышал, но говорить об этом он не хочет. Дело Магнитского, как утверждают знатоки в этой области, – типично для российской системы исполнения наказаний. Это обычное дело, когда заключенным в изоляторах отказывают в предоставлении медицинской помощи для того, чтобы таким образом добиться от них нужных показаний.
В целом условия содержания примерно 875 000 заключенных российских тюрем и 755 лагерей столь ужасны, что министерство юстиции в одном докладе само вынуждено было признать: условия, «унижающие человеческое достоинство, приводят к физическим и моральным страданиям, нарушают права человека на защиту здоровья и личной безопасности». Результат – на 100 000 заключенных в 2005 году пришлось в общей сложности 540 смертных случаев, 686 заключенных стали инвалидами. В 2010 году эти показатели должны быть сокращены до 420 и 675 соответственно.
Президент Дмитрий Медведев, юрист по образованию, после смерти адвоката Магнитского дал указание уволить десятки ответственных за этот случай чиновников. Теперь он хочет коренным образом реформировать российскую систему исполнения наказаний. Недавно назначенный на пост главы Федеральной службы исполнения наказаний генерал-лейтенант Александр Реймер, по некоторым данным, поставил перед собой амбициозную цель – избавить находящееся под его руководством учреждение от наследия сталинской эпохи. «С остатками ГУЛАГа должно быть покончено», заявил он, выступая по телевидению.
Цель – создание гуманной системы исполнения наказания
Вместо этого он хочет построить современную, уважающую достоинство человека систему. Если реформа будет успешно проведена, то тогда останется только две формы отбывания наказания. Осужденные, несущие ответственность за незначительные или средние по тяжести преступления, будут отсиживать свои сроки в простых колониях или колониях с усиленным режимом. Лица, совершившие тяжкие преступления, будут сидеть в тюрьмах. Реймер хочет строго следить за тем, чтобы эти две группы не пересекались. Это нужно сделать, так как преступный мир пополняет свои ряды в тюрьмах за счет молодежи.
Вместе с тем, Реймер не может оказать никакого влияния на систему правосудия и на ее маниакальное желание заключить подозреваемого даже в относительно мелких преступлениях в изолятор предварительного заключения. Объясняется это тем, что подозреваемые «могут скрыться или замести следы». В этих изоляторах подозреваемые проводят иногда годы в нечеловеческих условиях в ожидании решения суда.
Двигаясь к выходу, мы идем через двор по стене, высотой пять метров. В целях безопасности здесь еще и сетка с колючей проволокой. Кажется, что убежать отсюда невозможно. Последняя попытка побега была предпринята в 2001 году. Тогда трое преступников, приговоренных к пожизненному сроку заключения, сделали подкоп под стеной. Всех их позднее удалось поймать.
