Кадры видеоролика: ружейный ствол, торчащий из заднего окна блестящего черного седана «Лада», который медленно проплывает по проспекту Путина – новому бульвару чеченской столицы, города Грозного, где расположились модные бутики. Увидев двух молодых женщин в длинных юбках, но с непокрытой головой, пассажиры машины открывают по ним стрельбу. Пешеходки вскрикивают; впрочем, остаются на ногах. По блузке одной из девушек растекается красное пятно; это пейнтбольная краска. Автомобиль уносится прочь; девушки спасаются бегством в ближайшем магазинчике.
Так выглядит очередная атака чеченских блюстителей чистоты моральных норм ислама. Под лозунгом борьбы с терроризмом президент Рамзан Кадыров объявил войну всему, что он расценивает как публичное совершение непристойных действий. «Моя мечта – чтобы все наши женщины, в соответствии с законами шариата, носили косынки», - заявил он недавно журналисту из NEWSWEEK. В борьбе за претворение своей мечты в жизнь, за исправление того, что считается немусульманским поведением, президент в прошлом году учредил собственную полицию нравов в стиле Талибана, Центр духовно-нравственного воспитания и развития. В помощь новым организациям рыщет по улицам чеченская милиция на черных машинах и в черной форме, борясь не только с непокрытыми головами, но и с майками с короткими рукавами, короткими юбками и общественным проявлением эмоций. Игнорируя прозвучавшие в последние месяцы многочисленные жалобы чеченских женщин на то, что они были обстреляны из пейнтбольных ружей, Кадыров отметает все подобные обвинения, пеняя на тех, «кто хочет очернить его политику».
34-летний Кадыров раз и навсегда стал флагманом кремлевских усилий по восстановлению порядка на мятежном Северном Кавказе. Его жестокий и бесцеремонный стиль руководства помог хотя бы в некоторой мере восстановить в Чечне законность и порядок, и именно этот его успех обусловил доверие к нему в Кремле. История сопротивления контролю Москвы в этом регионе насчитывает не одно столетие; однако в последние лет десять, по мере того, как во всем мире поднялась волна исламского экстремизма, и здесь отмечается рост и распространение насилия. «У нас в России свой Афганистан», - говорит Маша Липман из московского Карнеги-центра. В результате захвата чеченскими боевиками московского театра в 2002 году и школы в Беслане в 2004 году погибли сотни мирных жителей. В этом году террористы-самоубийцы устроили взрыв в московском метро, унесший жизни сорока человек; волна подобных инцидентов – более ста пятидесяти случаев – прокатилась по Северному Кавказу. Жестокая тактика российских военных и их местных приспешников лишь подогрела симпатии к мятежникам.
Сейчас руководители страны пытаются применить новый подход. Смысл его в том, чтобы среди примерно 20 миллионов россиян, исповедующих мусульманство, активно пропагандировать его более мирную ветвь. С этой целью Кремль вложил 300 миллионов долларов в открытие семи новых исламских университетов в России и финансирует сотни студентов, давая им возможность продолжать обучение в известных университетах Сирии и Саудовской Аравии. Российский президент Дмитрий Медведев публично поддержал авторитет официальных представителей духовенства, имамов, заявив, что они занимают «особое место» в кавказском обществе, и призвал их помочь Кремлю «бороться с терроризмом с помощью духовности и высоких этических стандартов». Военные, между тем, продолжают выслеживать и уничтожать мятежников и радикалов на Кавказе.
На первый взгляд, Кадыров может показаться прекрасным, удобным для Кремля инструментом. Российский лидер Владимир Путин (Кадыров называет его «мой кумир») назначил его президентом Чечни в 2007 году, как только Кадыров достиг возраста, позволяющего ему законно занимать этот пост. Пропагандируемый им вариант ислама – это отнюдь не ваххабизм, пришедший из Саудовской Аравии и поддерживаемый многими чеченскими мятежниками - и Усамой бин Ладеном. Кадыров придерживается эклектической смеси суфизма (традиционно пацифистской, мистической ветви суннитской ветви) и старинных чеченских традиций, например, такой, как зикр, гибрид молитвы и танца-кружения. Его отец, Ахмад Кадыров, был главным муфтием (духовным лидером) Чечни в 1990-х годах, когда эта маленькая горная республика попыталась разжать мертвую хватку России; в итоге он, однако, пошел на мировую с Москвой – и погиб в 2004 году в результате теракта. Сегодня молодой Кадыров пытается представить себя духовным и политическим преемником своего отца: он носит традиционное облачение суфийского учителя и читает собраниям религиозных студентов и учащихся длинные проповеди. Недавно он решил сменить титул «президента» на «мекх-да», что на чеченском языке означает «отец нации»; так называли легендарных имамов, возглавивших сопротивление российской оккупации в XIX столетии. При личном общении он предпочитает обращение «Падишах», что на фарси означает «император».
В соответствии с пожеланиями своих кремлевских покровителей, Кадыров пропагандирует свою собственную оригинальную версию исламского права вместо ваххабитского диктата, исповедуемого врагами Москвы. Беда только в том, что разницу между этими направлениями мусульманской религии не так-то легко заметить. «Сестры, мы хотим вам напомнить, что каждая женщина-мусульманка обязана носить паранджу», - говорится в широко распространенном проспекте, который выпускает чеченский государственный информационно-издательский центр «Путь», название которого, кстати, созвучно фамилии Путина. «Сегодня мы метим вас краской – не заставляйте нас прибегать к более суровым методам!» Кадыров вложил миллионы в строительство мечетей по всей Чечне, строго ограничил продажу алкоголя и ввел обязательное ношение традиционной мусульманской одежды в чеченских школах и университетах. Он взял на себя лично руководство «полицией нравов»; по сообщениям правозащитников из группы «Мемориал», члены этой организации наказывают подозреваемых в проституции женщин, сбривая им волосы на голове и брови и раскрашивая череп в зеленый цвет – цвет ислама. Кадыров публично выступил в защиту убийства «падших» женщин как «убийства чести»: «Если женщина ведет распутную жизнь, и если мужчина с ней вместе ведет распутную жизнь, они оба погибли», - заявил он в прошлом году. Ко всему прочему, его просветительская политика в области образования решительно не поощряет доступ к «вредным» влияниям внешнего мира, в частности, к Интернету.
Домашняя жизнь Кадырова – причудливая смесь суфийской набожности и экстравагантной роскоши военного диктатора старого образца. Он любит собирать своих сторонников, до тысячи человек одновременно, в своем частном поместье (Кадыров гордится построенной здесь его собственной мечетью, зоопарком и парком, в котором живут ламы); они исполняют зикр, который длится в течение пяти часов кряду. По щекам чеченского властителя катятся слезы, когда он рассказывает о своем паломничестве в Мекку в июле прошлого года. Кадыров рассказывает, что король Саудовской Аравии Абдулла дал ему и его 27 спутникам специальное письменное разрешение для посещения святая святых Ислама, Каабы – священного черного куба в сердце города. Кадыров говорит, что был настолько переполнен там чувством «эйфории» и «полного счастья», что по возвращении приказал 117 чеченским семьям прекратить тянущуюся десятилетиями кровную вражду и официально примириться во имя Аллаха.
Кадыров энергично пропагандирует свой вариант ислама как противоядие тому, что он называет «чертовой так называемой ваххабитской верой». Он лоббирует Кремль, добиваясь, чтобы чеченские имамы получили право надзора над всеми муфтиями России, составляя и обеспечивая чтение во всех российских мечетях ежемесячной молитвы с упоминанием всех религиозных и политических проблем. «Если люди в России не пойдут по пути традиционного, истинного суфийского ислама, Россия проиграет, - говорит Кадыров. – Все другие вероисповедания, вроде ваххабизма, это новомодные для нашей страны изобретения; у нас такого никогда не было, и мы никогда их не примем». Однако творец нового подхода Кремля к исламу, ученый-немусульманин, Юрий Михайлов, предостерегает, что было бы чудовищной ошибкой поддерживать суфизм Кадырова или любую другую отдельную форму ислама, ставя ее выше других, поскольку это неизбежно приведет к священной войне между разными направлениями.
Москва, тем временем, продолжает проводить в регионе жестокую политику, противодействуя своим же собственным усилиям по восстановлению мира и гармонии. Известные ученые, финансируемые Кремлем, вроде Олега Симакова, заместителя директора Фонда поддержки исламской культуры и образования, в своем стремлении отлучить российских мусульман от экстремизма, обращаются к поддержке юристов-специалистов в области мусульманского права из исламских университетов Катара, Египта, Омана и Малайзии. Но в Чечне и соседних с ней республиках существует обширный очаг напряженности, сформировавшийся за долгие годы постоянного угнетения. Дома селян продолжают гореть, хотя теперь чаще от рук чеченской милиции, чем российских солдат. Жестокое обращение в тюрьмах стало практически повсеместной практикой. «Каждый арест, каждое обвинение в уголовном преступлении на Северном Кавказе влечет за собой пытки и тяжкие избиения арестованных», - говорит Олег Орлов, московский директор правозащитной группы «Мемориал».
В горах, всего в нескольких километрах от модных бутиков проспекта Путина, продолжает гореть пламя мятежа. В конце августа несколько десятков повстанцев напали на родную деревню Кадырова Центорой; они подожгли машины и дома, убили семь полицейских, служивших личной охраной Кадырова. Через несколько дней состоялся ответный рейд, которым руководил лично сам Кадыров; но мятежникам удалось бежать; Кадыров обещал награду в 3 миллиона долларов за информацию о руководителях набега. В соседних с чеченской границей дагестанских деревнях практически не осталось молодых мужчин: они ушли в горы, чтобы там присоединиться к мятежникам, вместо того, чтобы подвергаться смертельному риску из-за рейдов эскадронов смерти, которых поддерживает Кремль.
Российские власти делают все, что в их силах, стараясь не афишировать практически ежедневные сообщения о столкновениях и взрывах в этом регионе. Возможно, насаждение кадыровской версии ислама, наряду с продолжением старой практики пыток и исчезновения людей без судебного разбирательства, и сможет стать временным средством, которое поможет Кремлю обуздать национализм кавказских мятежников. Однако, если эти действия приведут к радикализации мусульман России, то восстановление прочного долгосрочного мира в регионе от этого только пострадает. Кадыров, со своей стороны, особенного беспокойства не выказывает. «Пока Путин меня поддерживает, я могу делать все, что угодно, - говорит он. – Аллах Акбар!»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
34-летний Кадыров раз и навсегда стал флагманом кремлевских усилий по восстановлению порядка на мятежном Северном Кавказе. Его жестокий и бесцеремонный стиль руководства помог хотя бы в некоторой мере восстановить в Чечне законность и порядок, и именно этот его успех обусловил доверие к нему в Кремле.
