Только что завершилась Лондонская книжная ярмарка. Россия в этом году - ее почетный гость, и потому гостей и событий из Москвы приехало столько, что даже обширные павильоны выставочного центра Earl's Court и продолжавшаяся три дня с утра до вечера программа не сумели вместить все намеченное.
Ярмарка расплескалась по всему Лондону. Мне пришлось даже ехать на весьма далекую окраину - в библиотеку района Хендон на севере Лондона. Вместе с московскими гостями - писателями Александром Гарросом и Анной Старобинец – мы, честно говоря, недоумевали: неужели там кому-то будет интересно слушать о том, что пишут, в общем-то, мало кому в Британии известные молодые авторы.
Однако народ собрался - пусть и немного - и встреча вылилась в оживленную и заинтересованную дискуссию о судьбах русской литературы, о свободах и несвободе в России и о крутых поворотах российской истории.
Эта скромная встреча вместе со многими другими событиями организованного Academia Rossica и поддержанного правительством РФ российского присутствия на лондонской книжной ярмарке сложились в общую картину, которая была призвана служить одной главной задаче, которую сформулировал один из высоких официальных гостей - специальный представитель президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой.
«Выход на большой англоязычный рынок – серьезная задача. Она имеет и, как бы сказали раньше, производственное, индустриальное, и, безусловно, духовное значение, - сказал он. - Сегодня в России есть литература, живая литература. Через нее можно понять, чем современная Россия живет, и для нас это в высшей степени важно. Кроме того, такого рода акции укрепляют доверие между народами, между людьми, между государствами. Одна из проблем сегодня в отношениях между Россией и Великобританией – определенный дефицит доверия. И через такого рода культурные события этот дефицит можно восполнить».
Как найти новых Акуниных?
Задача проникновения на англоязычный рынок, как выразился Михаил Швыдкой, очень серьезная. Наскоком ее не решить. Удачных примеров пока, увы, крайне мало. Один из них - Борис Акунин. По-настоящему успешный автор, переводы книг которого на английский язык продаются очень внушительными тиражами. Он был даже автором дня в один из трех дней ярмарки.
Я спросил у Григория Чхартишвили - именно так, как известно, по-настоящему зовут писателя, что еще, помимо таланта, необходимо, чтобы успех таких авторов как Борис Акунин был случаем не единичным.
«Российские издатели очень мало заинтересованы в том, чтобы книги их авторов продавались за границей. И вот этим – продвижением своей культуры в мире – в большей степени, на мой взгляд, должно заниматься государство. Это задача государственных институций. К сожалению, у нас пока этим занимаются мало, а если занимаются, то с каким-то идеологическим уклоном, что в этом случае только вредит делу», - ответил Акунин.
«Россия, как и другие ведущие страны, должна тратить серьезные деньги на материальное стимулирование литературных переводов современной русской литературы. Только ни в коем случае не составляя рекомендационные списки, а действуя по каким-то другим критериям. Нужно, как это делают Британский совет, Французский институт, японцы, американцы – стимулировать кружки русского языка по всему миру. Посылать хороших преподавателей, организовывать обмен стажерами и так далее. То есть стимулировать интерес к русскому языку и русской культуре», - полагает писатель.
Государственной важности задача
Нельзя сказать, что ничего в этом плане не делается. Та же Academia Rossica вот уже несколько лет вручает премию за лучший перевод художественной литературы с русского языка на английский. Теперь к финансированию этой премии подключилось - как того и хотел Борис Акунин - и государство в лице направленного на распространение русского языка и культуры за пределами России фонда «Русский мир».
Вот что мне рассказала об этом представитель фонда Татьяна Бокова: «У нас создана грантовая программа переводов. С помощью нашего партнера Academica Rossica мы ведем в Великобритании переговоры с крупнейшими английскими издательствами. Наши специалисты отбирают произведения, которые, как нам кажется, могут представлять для них интерес. Составляется синопсис, делается перевод небольшого – на 20-30 страниц фрагмента. И эти файлы передаются на выбор зарубежным издательствам. Если им это нравится, если они хотят это переводить, то они могут стать участниками грантовой программы фонда «Русский мир». Если конкурсная комиссия поддерживает их проекты, сочтет их важными, то они получат деньги на перевод».
С одной стороны, фонд «Русский мир» - та самая государственная организация, осуществляющая ту самую государственную поддержку переводов русской литературы, о необходимости которых говорил Борис Акунин. С другой стороны, помните, как оговорился Акунин: заниматься этим нужно без идеологического уклона. Русская интеллигенция к инициативам властей в области культуры относится традиционно настороженно, да и власти для такой настороженности дают более чем достаточно оснований.
Преодолеть раскол
Неудивительно, что рядом со стендами «Русского мира» разместился и стенд поощряющего переводы русской литературы частного фонда Михаила Прохорова и тут же павильон «Неизвестная Россия». Во главе его – издатель и главный редактор журнала и издательства «Новое литературное обозрение» Ирина Прохорова. Основная задача всей ее работы - окончательный слом до сих пор до конца не преодоленных барьеров между литературами России и эмиграции, между официозом и андерграундом.
«Недавно литературная премия «Нос», после избрания Владимира Сорокина «писателем года», провела эксперимент. Если бы «Нос» существовал в 1973 году, кого бы он выбрал? - задается вопросом Прохорова. - 1973 год возник по ряду причин: конец оттепели, начало процессов над диссидентами и эмиграции, начало застоя и окончание надежд. И в то же время выход постмодернизма на литературную арену. В тот год Солженицын опубликовал первый том «Архипелага ГУЛАГ», Шаламов закончил писать «Колымские рассказы», Веничка Ерофеев написал «Москва-Петушки», вышли новые книги Аксенова, Андрея Синявского. И связи совершенно другие, и ряд людей. Мы соединили впервые нонконформизм с тем, что было напечатано в советской России – там ведь были Трифонов и Стругацкие. Еще жил и писал Набоков. Тут же рядом и «Крутой маршрут» Лидии Гинзбург, и Нина Берберова. «Пушкинский дом» Битова был опубликован лишь годом раньше. Это совершенно другой ряд людей, и другая традиция, и другая литература. Это настоящий ренессанс. Я как издатель не понимаю: где книги обо всем этом, о другой традиции? В этом смысле мы действительно совершенно не понимаем, чем владеем и что наследуем».
В представленной Ириной Прохоровой программе «НЛО» прошли дискуссия «Русский Данте» об умершем в 2007 году поэте и писателе Дмитрии Пригове и вечер «История русского литературного нонконформизма» в лондонском Пушкинском доме с участием таких столпов нового искусства, как Лев Рубинштейн, Зиновий Зиник, Владимир Тарасов, Гриша Брускин.
Правильно ли потрачены средства?
Приезд интересных и ярких гостей вызвал немалый интерес как британских специалистов, так и многочисленных русскоязычных лондонцев. Впрочем, главный редактор журнала «Иностранная литература» Александр Ливергант считает, что затраченными на это грандиозное мероприятие средствами можно было бы распорядиться более разумно.
«Потрачены огромные деньги: Британского совета, Агентства по печати, то есть министерства. Приехало очень много людей, живут в прекрасной гостинице, устраиваются приемы. На эти деньги можно было бы перевести на английский язык много книг. А русская литература сегодня очень интересная. Есть очень много разных писателей, которые мечтали бы попасть на самый мощный книжный рынок. Ведь если хорошего русского писателя переведут на хинди или на финский или на язык пушту – он ничего от этого не выиграет. Он не станет известен в мире. А как только тебя переведут на английский язык – ты в дамках. Это же совершенно очевидно. Если книжка выйдет хотя бы тысячным или двухтысячным тиражом, да в Америке, да в каком-нибудь престижном издательстве, да получит пяток рецензий - это уж что-то», - полагает он.
Впрочем, сам Александр Ливергант, хоть и считает средства на организацию приезда гостей потраченными неразумно, сам все же в Лондон тоже приехал.
Без иллюзий
Как приехал и известный писатель Владимир Маканин. Иллюзий от возможных результатов собственного пребывания на выставке у него нет, но и относится он к этому вполне философски
«Моя личная судьба считается очень счастливой. Меня переводят, у меня очень много книг за рубежом – 16 во Франции, под 20 в Германии. А в англоязычном мире – всего три. И то не романы, а маленькие книжечки. Со временем начинаешь понимать, что и обижаться тут нечего, такова ситуация. Угадывать, что прозвучит, а что не прозвучит – чрезвычайно неблагодарное дело. Поэтому проще смотреть на это так: писатель созидает, общество его потребляет. Может потреблять как угодно. Может его на другой день сделать знаменитым, может по капле ему выдавать, в лагерь его сослать. Но самое худшее – забвение. Но за все это писатель не отвечает. Это проблемы общества, и общество само должно их решать. Писатель не должен помогать решать эти проблемы, его навязчивость будет только раздражать. И относиться к этому надо спокойнее», - говорит Маканин.
