Киновзгляд на советскую утопию

В ослепительном фильме Дзиги Вертова «Человек с киноаппаратом» (1929 г.), который называют «городской симфонией», кинооператор появляется повсюду – на крыше дома, в кружке пива, и тем самым жизнерадостно утверждает власть и силу кинокамеры. Вертов (его имя и фамилия это псевдоним, вызывающий ассоциации с шумом и вращением) начинал как поэт, изучал медицину, был поклонником Уолта Уитмана и Владимира Маяковского. А в итоге он навсегда изменил документальное кино, создав такие работы, которые до сих пор поражают воображение радикальными идеями о том, как кинематограф может трансформировать восприятие и влиять на социальные перемены.

Несмотря на обширное влияние Вертова, понять значимость его достижений в полной мере трудно до сих пор. В беспрецедентной серии «Дзига Вертов» Музей современного искусства представляет кинематографические эксперименты этого мастера, начиная с новаторских немых и первых звуковых фильмов и кончая малоизвестными поздними творениями, а также показывает их связь с другими работами коллег и соперников -  и художников, которых он вдохновлял. Кинопоказ был организован куратором музея Джошуа Сигелем (Joshua Siegel) и Юрием Цивьяном из Чикагского университета в сотрудничестве с Австрийским музеем кино.

«Мы работали над ретроспективным показом несколько  лет, - рассказал по телефону Сигель. – И счастливое стечение обстоятельств позволило нам показать творчество Вертова во всей его глубине, проследив всю его карьеру – включая восстановление «Человека с киноаппаратом» в изначальной полнокадровой версии. Кроме того, представлено беспрецедентное количество многих редких картин Вертова, которые окажутся новинкой буквально для всей западной аудитории».

Денис Аркадьевич Кауфман родился в 1896 году в Белостоке (который в то время входил в состав Российской Империи). Взяв псевдоним Вертов, он в 1918 году начал работать на советское государство в журнале хроники «Кинонеделя». В 1922 году Вертов создал киножурнал «Киноправда», а к 1925 году снял уже 23 эпизода, представив в них новую и весьма драматичную форму репортажа. При помощи монтажа он бросил вызов времени и пространству, иногда вставляя в фильмы динамичные промежуточные титры Александра Родченко. В своих настойчивых заявлениях Вертов выражал презрение к художественным фильмам и призывал снимать новое кино фактов. «Я, машина, показываю вам мир, который вижу только я», - писал он.

Его идеи о возможности способного к совершенствованию, всевидящего «Кино-глаза» раскрывать новую действительность живо проявились в «Человеке с киноаппаратом», который снимался в Москве, Киеве и Одессе. Музей современного искусства показывает версию, восстановленную Голландским институтом кино EYE, в которой можно увидеть прославленные конструктивистские композиции так, как Вертов и его брат, кинематографист Михаил Кауфман, хотели их показать. Туда также включена сцена родов, которая из некоторых копий была вырезана. Говорит Сигель: «Это поразительно, и в то время это действительно вызывало огромную полемику. Благодаря этим усилиям удалось восстановить фильм в том виде, в котором его показывали в 1929 году».

Многие картины для этого кинопоказа были предоставлены Австрийским музеем кино, где хранится самая крупная в мире коллекция работ Вертова. Сигель рассказал, что основавшие этот музей Петер Конлехнер (Peter Konlechner) и Петер Кубелка (Peter Kubelka) наладили сотрудничество с режиссером и вдовой Вертова Елизаветой Свиловой. «Благодаря ей, а порой благодаря собственной храбрости, они сумели вывезти часть материалов из России, чтобы сохранить их».

Теоретик кино и режиссер-экспериментатор Кубелка руководил окончательной реставрацией первого звукового фильма Вертова «Энтузиазм (Симфония Донбасса)». Это динамичная по своей композиции и ритму хвалебная песнь первой советской пятилетке. Благодаря магии комбинированной киносъемки под звуки работающих станков и оригинальной музыкальной аранжировки содрогаются маковки церквей и взлетают на здания флаги. В этой шедевральной пропагандистской симфонии рабочие трудятся со сверхчеловеческой энергией, а дымящиеся трубы приветствуют «достижения социализма». Среди других выдающихся работ была показана восторженно встреченная картина «Три песни о Ленине» (1934/38 гг.). Вертов получил тогда указание смонтировать ее заново, чтобы фильм понравился Сталину.

Главная задача кинопоказа – это изучение непреходящего влияния Вертова. Исследователи и творческие работники будут обсуждать вертовские работы, а также представят собственные фильмы. Среди них неординарный кинорежиссер из Канады Гай Мэддин (Guy Maddin), чей безумный короткометражный фильм на шесть минут «The Heart of the World» (Сердце мира) (2000 г.) появился благодаря вдохновению от раннего советского кино. Там будет представлено и творчество Кена Джекобса (Ken Jacobs), чьи фильмы в формате 3-D радикально расширяют восприятие. Работающий в различных видах искусства Уильям Кентридж (William Kentridge) проводит интригующие параллели между Южной Африкой и Советским Союзом в первые десятилетия его существования.

На кинопоказе будут также представлены забытые работы женщин-режиссеров, таких как Свилова и Эсфирь Шуб, включая фильм Шуб «Падение династии Романовых» (1927 г.). Это мрачная хроника краха царской России, в которой сохраненные кадры кинохроники и любительской съемки имперской элиты перемежаются со сценами тяжкого труда бедняков. Сигель замечает: «Вертов и сам был немного феминистом. Мне кажется, его женские портреты обворожительны, особенно для своего времени».

Есть там также и фильмы младших братьев Вертова – Бориса и Михаила Кауфманов. Михаил разошелся с Вертовым из-за политического давления и эстетических разногласий, и его работы создают особенно интригующий контраст. Восхитительная картина «Весной» (1929 г.) это видение метафорического возрождения. Фильм был снят на Украине во время весеннего паводка в 1929 году. Его герои светятся жизненной энергией на фоне яркой текстуры из снега, льда и бурного половодья.

Последнюю крупную работу Вертова «Колыбельная» (1937 г.) быстро положили на полку. Он умер в 1954 году, оставленный всеми и озлобленный на удушающую бюрократию советской киноиндустрии. «Удивительный момент в работах Вертова, - говорит Сигель, - заключается в  том, что они дают исключительную возможность для ознакомления с бурным и яростным периодом истории 20-го века фактически в процессе развертывания событий. Они также позволяют понять нагрузку и давление на его собственную творческую жизнь, поскольку, будучи страстно независимым и мечтательным художником, он был вынужден действовать в рамках государственного заказа, чтобы выжить». Та утопия, которую помогал создавать Вертов, оказалась иллюзорной, но его художественная концепция и видение мира сохранились.