Анатомия апатии

Кто угодно, побывавший в частной квартире в любом месте постсоветского пространства, пережил некоторые схожие ощущения. Сначала ты идешь сквозь череду одинаковых высоких зданий прежде, чем, наконец-то, доходишь до правильного адреса. Потом заходишь в старый, плохо освещенный подъезд, с неокрашенной лестницей с кучей граффити и полный туалетных запахов. Ощущения, как на поле боя. После, гостеприимные хозяева открывают дверь в чистую, уютную и дружелюбную квартиру, полную хорошей музыки, вкусной еды и тепла.

Что это за сильный контраст между грязным общим миром и теплой ячейкой частного владения?  Может быть, это происходит в силу того, что три поколения людей выросли в коммунистическом государстве, в котором значимость общественного равномерно падала. В самом начале советское общество было страшно общественным и коммунальным. А потом, если не было специального приказа, то желания объединить свои усилия, чтобы поменять перегоревшие лампочки в подъезде, не возникало. Гораздо лучше на ощупь добираться до рая собственной квартиры.

Отдых в собственных квартирах позволял советским гражданам сохранить психическое здоровье и обходить систему. Особенно на окраинах СССР это культивировало индивидуализм, нонконформизм, вложения в развитие семьи. Это была хорошая стратегия выживания.

Но данные особенности не пригождаются, когда пытаешься построить новое государство. Разделение на частное и общественное может многое объяснить в вопросе неразвитой политической системы Советского Союза.

Профессиональные союзы и ассоциация слабы. Граждане продолжают тратить большую часть времени и сил на неуплату налогов и стоимости услуг. Родители почти не имеют права голоса в развитии школ, где учатся их дети. В бизнес партнерами идут близкие друзья и члены семьи. Правительство олицетворяет собой постфеодальный строй, который может быть или не быть избранным, но при получении власти больше не отчитывается перед общественностью.

Я редко вижу глубокий анализ данного вопроса, потому новое исследование Кавказского исследовательского центра в Тбилиси привлекло мое внимание. Работа называлась «Оценка социального капитала в Грузии». Авторы приводят определение социального капитала: «горизонтальная сеть, которая позволяет людям разных социальных групп работать вместе». Это не сумма институтов, поддерживающих общество, а клей, что держит общество вместе. Дав определение, авторы указывают на то, что социальный капитал относится, но не идентичен идее «социального общества»,  понятие которого ввел Вацлав Гавел. Настоящее социальное общество также слабо в пост-коммунистическом государстве и, к сожалению, слишком близко ассоциируется с финансируемыми грантами не государственными организациями. Одними из лучших «активистов за социальное общество» являются демократические мыслители, но чаще всего это профессиональные проедатели грантов, которые попросту поменяли советские НИИ на западных доноров, как источники выживания.

Социальный капитал спонтанен.  Он позволяет предпринимателям, учителям, фермерам, адвокатам, резидентам и незнакомцам преследовать общие интересы. В Грузии, отмечает Центр, явление имеет еще слабый эффект. Уверен, тоже самое происходит на всей территории бывшего СССР. Грузины мало участвуют в организациях, социальные антрепренеры встречают жесткое сопротивление. Согласно опросу, 15% грузин уверены, что не контролируют ход своей жизни. В США это примерно 3% населения.

Данная информация помогает понять одну из политических загадок постсоветского мира: почему, когда такое количество людей живет в бедности и социальное различие столь ощутимо, левоцентристские партии не набирают поддержку. Видимо, требуется более сильное государство и более глубокое ощущение социальной солидарности с согражданами, чтобы поверить западноевропейскую социал-демократическую модель. Это позволяет правительствам принимать законодательные акты, еще больше усиливающие расслоение общества. В настоящее время они могут выиграть за счет бедных, давая им сказочные обещания скорого улучшения ситуации, о которых забывают на следующий день после выборов.

Такой вид цивилизованной культуры нельзя создать искусственно. Авторы исследования отмечают некоторые положительные изменения в Грузии. Они также отмечают необходимость «показательного эффекта», если бы некоторые представители ассоциаций или профсоюзов участвовали в процессах, это могло бы задавать целое направление. Но другой необходимостью для господства социального капитала является обещание правительство никак не вмешиваться. А это еще один огромный культурный шаг для страны.