Москва – В течение четырех лет Игорь Юргенс был одним из самых близких советников российского президента Дмитрия Медведева. Сообщается, что именно 59-летний бизнесмен был одной из основных сил, поддерживавших идею выдвижения Медведева на второй президентский срок. Вместо этого в мае на пост президента вернулся Владимир Путин.
В среду председатель правления Института современного развития (ИНСОР) Юргенс объявил о своем решении покинуть Совет по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека (СПЧ) при президенте РФ. Он последовал примеру нескольких известных российских правозащитников, покинувших совет в знак протеста против того, что, по их мнению, является завуалированной попыткой Кремля манипулировать советом.
Los Angeles Times: Почему вы покинули СПЧ?
Игорь Юргенс: Новые правила созыва путем открытого голосования в интернете, скорее всего, ухудшат качество совета. Эти правила открывают возможность для манипуляции процессом. Члены совета зачастую говорят властям правду, которую те не хотят слышать… Мы проголосовали за освобождение (отбывающего тюремное наказание) Михаила Ходорковского. Подобные люди очевидно не подходят Кремлю, который хочет более послушных членов совета.
– Известно, что вы с коллегами настаивали на том, чтобы Медведев остался на второй срок на посту президента, и что вы призывали его поступить именно так. Россия выиграла или проиграла от возвращения Путина?
– То, как Путин вернулся в Кремль вызывало беспокойство многих и заставило тысячи людей выйти на улицы с протестами. Всего этого можно было избежать, если бы в стране продолжился курс реформ под руководством Медведева. Теперь Путин существенно скорректировал парадигму модернизации, которую мы прописали. Любимое слово Путина – «стабильность».
– Протесты оппозиции продолжаются и становятся все больше ориентированными именно против Путина. Что станет с протестным движением? Сможет ли Путин найти дорогу к компромиссу, или ему придется еще жестче действовать по отношению к протестующим?
– Путин – президент, которого законным образом избрало большинство населения, с какой бы стороны вы ни смотрели на результаты голосования. А заметное раздражение части населения пока не является национальным фактором. Что же касается протестного движения, оно … само станет более разобщенным, так как оно не сможет долго держаться вместе: там националисты, коммунисты и либералы. Они могут добиться каких-то промежуточных целей, например, продержаться вместе до каких-нибудь региональных или, возможно, экстренных парламентских выборов, но после им придется разойтись.
Радикальная часть протестующих винит Путина во всем. Мы неоднократно предупреждали Владимира Владимировича о том, что люди устают от одного лица, вне зависимости от самой политики. 12 лет – это цикл развития в России. Раз в 12 лет или около того в нашей стране случались кризисы, когда люди уставали от лидера. Вот почему радикальные протесты настолько «антипутинские», в то время как более сдержанная оппозиция говорит о кризисе институтов и систем.
– Что означает растущее давление на оппозицию со стороны правоохранительных органов? Ведь проходят обыски в квартирах оппозиционных лидеров, изъяты деньги и документы, некоторые активисты прячутся за границей, а один уже попросил политического убежища в Голландии, десятки людей задержаны.
– Эти разгоны, которым я не вижу оправдания, контрпродуктивны. Протестующие на улицах вели себя согласно Конституции и законам, пока их не провоцировала полиция. Нынешние репрессивные меры лишь доказывают, что консерваторы получили контроль в Кремле после выборов. Они считают, что им не нужен диалог с оппозицией, которую они игнорируют, усиливая режим и двигаясь вперед. У них неправильные идеи о том, что такое демократия.
Тот факт, что они считают себя выше критики, тот факт, что их деятельность нельзя проверить, контролировать и исправить демократическими институтами, как например, парламентом и судами в настоящих демократиях, тот факт, что эта коалиция власти близко и тесно связана с судьями, полицией и спецслужбами, сильно смещает баланс страны, и это необходимо исправить.
– Теряет ли Россия свое влияние за границей, поддерживая до последнего режим Башара Асада (Bashar Assad ) в Сирии и режим в Тегеране, который не хочет никаких компромиссов с Западом?
– Моя позиция по внешней политике России сложнее этого. В некоторых аспектах Россия действует не настолько близоруко, как многим кажется.
Наши западные партнеры заявили нам, что речь шла о свободном небе над Ливией. Они ничего нам не сказали о «свободной земле», что вылилось в прямое военное вмешательство в Ливию и смерть ее лидера. Муаммар Каддафи (Moammar Gaddafi), может быть, и заслуживал смерти, но совершенно точно не так, как это случилось. Теперь у нас есть полное право чувствовать себя обманутыми, когда они просят нас проголосовать за схожую резолюцию по Сирии или Ирану.
Путин все еще может оказаться настоящим миротворцем в этом регионе. Но в краткосрочной перспективе можно ожидать преобладания некоторой отдаленности между нами и Западной Европой, НАТО и США, с ошибками, сделанными всеми сторонами. И отчужденность эта сохранится, по крайней мере, до президентских выборов в США.
– Что вы думаете о российско-американской «перезагрузке», которая сейчас, похоже, на грани провала?
– Думаю, что «перезагрузка» продолжится с некоторыми дополнениями. Мы должны ожидать некой «модернизации» «перезагрузки», если Обама победит. Если в Белый дом попадет Митт Ромни (Mitt Romney), то политика подвергнется серьезной критике, но в конце концов желание конструктивного сотрудничества возьмет верх. Мы переживем этот сложный период, который мы всегда испытываем в годы проведения выборов.
