Политическое завещание

Я не собираюсь класть это зловещее утверждение на чашу весов, но хотел бы констатировать, что, когда Михаил Горбачев начал процесс политических реформ, которые очень быстро заставили западноевропейцев выучить два новых русских слова — перестройка и гласность — целью было не упразднить Союз социалистических советских республик, но сделать его более жизнеспособным. Случилось это в 1985 году. Шесть лет спустя тот же союз скончался как «объект международного права и географически-политическая реальность», в то время как сам Горбачев вынужден был покинуть Кремль.

Именно с этого момента истины и начинается «Новая Россия» («The New Russia», 2016). Оригинальное русское название «После Кремля» более точное, потому что оно делает повествование более точным с точки зрения исторической хронологии и явно привязывает его к жизненному пути самого автора.

Можно было бы назвать «Новую Россию» политическим завещанием Горбачева, поскольку примерно пятьсот страниц книги подводят итог тому политическому кредо, которое сделало этого человека столь противоречивой фигурой в глазах собственного народа, но привело к тому, что на Западе его любят и им восхищаются. Достаточно упомянуть два ключевых слова: демократизация и разрядка.

Сам бы я предпочел назвать книгу политическим напоминанием о самом себе, да простят мне в этой связи такое новообразованное понятие. Когда читаешь Горбачева, складывается впечатление, что это говорит по-прежнему активный «живой» политический авторитет, к которому прислушивается всякий. Голос рассказчика уверен в самом себе, иногда эта уверенность на грани высокопарности по отношению к самому себе, а выводы следуют примерно такие: «Я был прав там, где другие ошибались; я был тверд тогда, когда другие колебались».

Но реальность, впрочем, такова, что последний лидер Советского Союза на своей собственной родине является политическим трупом уже почти тридцать лет. Можно сожалеть и удивляться, что новая Россия не нашла применения такому бесстрашному политическому первопроходцу, но дело обстоит именно так.

Последний раз нам напомнили об этом 2 марта, когда Горбачеву исполнилось 85 лет, а этот возраст по российским меркам сам по себе достоин того, чтобы его отметить, но российские СМИ просто обошли его стороной. Симптоматичен был и разворот в еженедельнике «Аргументы и факты», в котором двух человек попросили высказаться о юбиляре.

Один из них, инженер средних лет, так и не смог простить Горбачеву то, что он разрушил его молодость. Другой же человек напомнил, что русские за многое должны быть благодарны Михаилу Сергеевичу. А то, что его наследие было разбазарено — их собственная вина, а не вина юбиляра.

В двух первых из трех частей «Новой России» речь идет о преемниках Горбачева — Борисе Ельцине и Владимире Путине, в то время как последняя часть представляет собой каталог его внешнеполитической активности.

Ельцину не досталось ни одного теплого слова — за то, что он протаскивал политику, которая жестоко разрушила элементарное благосостояние народа. Я знаком с одной женщиной с Чукотки, на самом востоке России. Когда она приблизилась к возрасту выхода не пенсию, ей удалось накопить сумму, достаточную для покупки небольшого домика. И тут Ельцин отпустил рубль в свободное плавание. Через неделю ее накоплений хватало всего лишь на новое зимнее пальто.

Вместе с тем продажа государственной собственности частным лицам сделала небольшую группу сообразительных спекулянтов абсурдно богатыми. Одним из первых решений в новой должности, которые принял Путин после того, как Ельцин назначил его своим преемником, был декрет, который гарантировал предшественнику и его родственникам иммунитет от судебного преследования. И это можно понять.

Сам же свежий кремлевский руководитель быстро набрал поразительную популярность, в частности, благодаря безжалостной войне с националистическими мятежниками в Чечне, и у него не возникло проблем с санкционированием назначения на пост президента на выборах в 2000 году. А потом, как мы это знаем, он сохранял и должность, и поддержку.

Для Горбачева Россия была бы лучше, если бы он смог завершить процесс реформ, начатый в середине 1980-х годов. Эта мысль лежит в основе книги. В то время как слова о Ельцине — горькие, в них преобладают явно личные тона, к Путину автор долго относится с отеческим пониманием пожилого государственного деятеля. Авторитарные черты, вызывающие тревогу на Западе, извиняются тем, что неопытный президент просто унаследовал после Ельцина хаос. Порядок не всегда наводится в шелковых перчатках. Горбачев позволяет себе резкую критику только тогда, когда Путин и Медведев, после второго президентского срока первого, за спиной избирателей договариваются о своем знаменитом фокусе с тандемом.

А потом в «Новой России» много говорится о том, что режим закостенел, о боязни реформ, которые могут представлять собой угрозу его собственной монополии на власть. Раз за разом Горбачев возвращается к тому, что цели властей, связанные с экономическим ростом и социальным развитием, не могут быть достигнуты без реального политического плюрализма и уважения прав человека. Но в одном он совершенно согласен с Кремлем и Государственной думой: в кризисе на Украине Россия не виновата. Горбачев и Путин здесь едины, и для генерального секретаря НАТО это должно стать пищей для размышления.

Для Путина «Новая Россия» может стать напоминанием о том, что путь от власти до бессилия может быть неприятно короток, даже в стране, где расстояние между теми, кто управляет, и теми, кем управляют, может показаться, на взгляд власть имущих, приятно большим. Я читаю "После Кремля"/"Новую Россию" с почтением и сочувствием.

Михаил Горбачев — самая значительная политическая фигура нашего времени, как и Нельсон Мандела. Но в конце ему все равно пришлось написать книгу, чтобы напомнить о самом себе.