Когда выходишь из московского поезда на улицу Санкт-Петербурга, сразу вспоминаешь, что этот город больше ста лет был столицей и для Финляндии.
Можно даже не открывать рот: коренной житель Петербурга узнает финна по походке.
«Оба города прекрасны по абсолютно разным причинам, − говорит консул Финляндии по вопросам культуры и СМИ в Санкт-Петербурге Сусанна Нииниваара (Susanna Niinivaara). − В Москве замечательно то, что финскость не имеет ни для кого никакого значения, здесь все либо из Москвы, либо откуда-нибудь еще».
«Раньше в Петербурге я всегда вздрагивала от реакции окружающих, все как-то реагировали на то, что я финка. Обычно люди хотят рассказать какой-нибудь случай, произошедший в Финляндии, свое впечатление от страны или воспоминание о ней. Чаще всего эти отзывы − положительные или даже лестные».
Нииниваара может сравнивать российские столицы. С начала 2006 года по конец 2009 года она работала корреспондентом Helsingin Sanomat в Москве. И она уже три года проработала в Генеральном консульстве Финляндии в Санкт-Петербурге, осталось еще два.
В круг ее обязанностей входит сотрудничество с российскими журналистами. Наверное, эта работа ужасна в условиях нынешней информационной войны?
«Мне много звонят, и у большинства есть искреннее желание получить правильную и необходимую информацию. Обычно спрашивают, как тот или иной вопрос решают в Финляндии: как обустроены велодорожки, как ремонтируют старые многоэтажные дома», − говорит Нииниваара.
«Многие интересуются образованием, кто-то хочет узнать побольше о сельском хозяйстве, экологически чистом земледелии. 100-летие независимости Финляндии тоже очень интересует, как и различные вопросы практического характера, например, статистика по получению виз».
У многих финнов, работающих в России, есть карельские корни, как и у Нииниваары. Правда, она утверждает, что это никак не связано с выбором работы.
Отец матери Нииниваары был родом из деревни Хелюля рядом с карельской Сортавалой. Отец дедушки, то есть прадед, переехал сюда из области Сатакунта, чтобы обучиться на столяра, здесь женился и создал семью. Когда началась война, дедушка ушел на фронт, а остальная семья уехала в эвакуацию в общину Холлола.
В годы Советско-финской войны 1941-1944 годов семья вернулась в деревню Хелюля, но дед, похоже, не принимал идеи о Великой Финляндии близко к сердцу: он не продал дачу в Холлоле, а стал ее сдавать. Во время второй эвакуации семья вернулась именно туда.
«Возможно, из-за того, что прадед не был карелом, а лишь приехал туда на заработки, тема Карелии для нас не очень важна, никакой ностальгии по Карелии у нашей семьи не было. В то же время это не было какой-то запретной темой. У дедушки, конечно, была карта с отмеченными карельскими деревнями, переданными России, и я помню, как разглядывала ее в детстве».
Нииниваара говорит, что начала учить русский язык рано и довольно спонтанно. В третьем классе школы города Лахти нужно было выбрать для изучения третий иностранный язык — русский, английский или шведский.
«Для нас такой выбор не казался чем-то необычным. Позже я напрочь забыла язык, поскольку не было практики. Однако возобновлять обучение было проще, чем начинать учить язык с нуля».
Нииниваара ездила учиться в норвежский Университет Тромсе, была волонтером в Мозамбике и Намибии. Учеба в Университете Тампере началась в 1990-х, и тогда в связи с учебой было много контактов в Индии.
«В результате до 2005 года я бывала в Индии, по меньшей мере, раз в год и минимум месяц. Индия почти стала моей дачей, я старалась брать отпуск зимой и лететь в Индию».
Все это время, по словам Нииниваары, Россия была ее тайной любовью. По этой теме появились и книги − два путеводителя: «Россия Медведева» в соавторстве с исследователем Ханной Смит (Hanna Smith) и книга «Пятая сторона света в России».
«К востоку от Финляндии мир становится интересным», − говорит Нииниваара.
А эта так называемая путинская система правления со всеми ее чертами, не раздражает ли она? Нииниваара отвечает за себя: «Лично на мне это никак не сказывается».
Наблюдения Сусанны Нииниваары о России и Санкт-Петербурге:
«Понять русских несложно, сложно представить народ, еще более похожий на финнов, чем русские».
«Петербуржцы медлительнее москвичей, петербуржцы могут быть тихими».
«Если бы хипстеры Хельсинки оказались в вегетарианском ресторане в Петербурге, они бы никогда из него не ушли».
