Когда историки будущего попытаются осмыслить наблюдаемый в нашу эпоху стремительный крах американских либерально-демократических норм и институтов, они обязаны заострить внимание на растущей роли Твиттера.
Я говорю об этом не только из-за того, что трудно себе представить завоевание этим демагогом-шарлатаном Дональдом Трампом такой популярности, если бы у него не было мгновенного доступа к многомиллионной аудитории посредством Твиттера. Это важно, но решающего значения не имеет. То же самое можно сказать и об армии «пропагандистских ботов», которые, как утверждает Фархад Манжу (Farhad Manjoo), превращают Твиттер в «страшное бедствие для демократии». Это тоже важно, но есть и кое-что еще.
Гораздо более важным является то, как Твиттер ускоряет и усиливает патологические социальные тенденции среди тех, кто вращается в мире политики, освещает политические вопросы и пишет о политике. Твиттер уродует личности политиков, аппаратчиков, репортеров, редакторов, обозревателей и аналитиков, разрушая ихпрофессиональные качества и уничтожая самое лучшее, что в них есть, превращая их в мелочных, тщеславных, инфантильных, позерствующих, агрессивных, мстительных, высокомерных, категоричных, импульсивных и безответственных людей. По этой причине Твиттер представляет собой жуткое явление для нашей политики и в равной степени — для журналистики. Для политики и журналистики было бы лучше, если бы Твиттер в ближайшем будущем прекратил свое существование.
Но лента новостей, общение, возможности пиара и контакты с читателями не являются самостоятельными составляющими деятельности в Твиттере. Все это происходит в контексте, который можно сравнить с обстановкой в школьной столовой. Твиттер — это самая большая, самая шумная школьная столовая за всю историю человечества.
В центре этой «столовой» сидит компания популярных людей — репортеров, редакторов и экспертов, которые работают в самых престижных ведущих СМИ в стране. Все остальные, кто находится в помещении, стремятся добиться их одобрения и привлечь их внимание. Среди них — и тролли правого толка, рассевшиеся за видавшим виды столом в углу. Там есть и умники-ботаники, которые в поте лица разрабатывают государственную политику в университетах и аналитических центрах. Есть и более простые журналисты вроде меня, которые пишут для чуть менее известных журналов и сайтов.
При этом по всей бесконечной огромной «столовой» повсюду сидит множество безликих людей, каждого из которых присутствующие в «столовой» знают по их аватаркам в Твиттере. Это самые активные члены нашей аудитории. Кого-то они поддерживают, над кем-то издеваются и насмехаются, а иногда подбегают к этому человеку за столом, чтобы «лайкнуть» или «ретвитнуть» какой-то язвительный «коммент», мгновенно возвысив его над всеми остальными. Через минуту в помещение вваливается новая толпа людей и окружает кого-нибудь еще за другим столом, обрушивая на нее оскорбительные личные твиты, в ответ на которые часто звучат грубые обвинения и личные угрозы.
Но самый популярный парень (которого многие ненавидят, но с которым все считаются) — это президент Трамп.
Как и в любой школьной столовой, всем, что здесь происходит, движет отчаянная жажда внимания и самоутверждения. Содержание твита может быть любым. Но за стремлением написать в Твиттере стоит один и тот же скрытый импульс. Он как бы говорит: «Посмотрите на меня!»
Каждый раз все происходит иначе. И каждый раз — совершенно одинаково.
Например, в среду вечером пользователь @realDonaldTrump в своем твите обрушился с критикой на Хиллари Клинтон за ее высказывания, прозвучавшие днем. За считанные минуты сообщение получило тысячи лайков и ретвитов, что наверняка вызвало редкую улыбку на лице президента, который в последнее время оказался в центре многих скандалов. Журналист, восседающий на видном месте за популярным столом, быстро твитнул за его спиной уморительно язвительный комментарий. На что 100 пользователей отреагировали остроумными репликами, а несколько пользователей, сидящих за столом троллей, обрушились (в 47-й раз за тот день) на «ущербные СМИ» с обвинениями в «лицемерии» и «предвзятости».
И тут хлынул мощный поток язвительных комментариев, которые могли читать миллионы пользователей приложения Tweetdeck, поскольку находящиеся в «столовой» различные группировки бросились сочинять следующий обидный комментарий, следующий хрестоматийный пример ошибочности попыток дискредитировать оппонента в духе «сам такой», следующую порцию язвительной критики, насмешек над идиотизмом президента. После чего одна из самых популярных в «столовой» и вызывающих поляризацию в массах (Хиллари Клинтон), издеваясь над враждебностью Трампа, опубликовала легкомысленный издевательский твит, использовав то самое слово с опечатками («covfefe»), которое Трамп написал (а потом удалил) у себя в Твиттере накануне вечером. Бац! В мгновенье ока твит кандидата на пост президента от Демократической партии на выборах 2016 года собрал более полумиллиона «лайков» — на фоне примерно 92 тысяч «лайков», которые получил твит Трампа. А это о чем-то говорит!
Или, может, это говорит лишь о том, кто победил в «столовой» в последний вечер мая 2017 года.
Как хорошо знают все те, кто выбирается из школы живым, школьная столовая в психическом, эмоциональном и интеллектуальном плане — это отнюдь не то место, в котором следует находиться. Так же, как и Твиттер.
Твиттер — это место, где стремление к самоутверждению может заставить людей, работающих в политике и СМИ, превратиться в тех, кого, по их мнению, в них хотят видеть их коллеги и их аудитория. А это зачастую означает нечто большее, чем то, кем они уже являются. Так что консерватор, как правило, будет стремиться стать более консервативным. То же самое относится и к сторонникам Трампа, к тем, кто придерживается левых взглядов, и к тем, кто, как я, в основном являются либеральными центристами. С течением времени почти все в итоге еще больше укрепляются на своих позициях, и переубедить их фактически невозможно.
Твиттер — это место, где средства коммуникации значительно укрепляют извечно сильное стремление к скорости в новостном бизнесе. Всем СМИ нужны сенсационные новости. Как правило, новость не может считаться сенсационной, пока ее не опубликовали в СМИ. А это может произойти только после ее проверки на достоверность, подтверждения и редактирования. Но сегодня у репортеров и других журналистов есть стимул и способы получать одобрительные отзывы на сенсационные новости и наслаждаться профессиональными почестями за счет публикации в Твиттере непроверенных слухов или перепоста чьих-то неподтвержденных заявлений. А это способствует распространению конспирологических теорий и продвижению нигилистического мема fakenews#, означающего, что СМИ в большинстве случаев распространяют фальшивые новости.
Твиттер — это место, где стремление получить мгновенную реакцию подрывает и без того теряющий свою значимость идеал объективности в новостях. Ведь журналисты, стремящиеся в своих опубликованных в СМИ работах к честности и взвешенности суждений, в Твиттере постоянно реагируют на то или иное событие, не задумываясь ни на минуту. Особенно ярким примером этого является реакция журналистов на заявление Трампа о выходе США из Парижского соглашения по климату. В результате те, кто критикует СМИ (и особенно те, кто придерживается правых взглядов) непрерывно получают массу доказательств, подтверждающих их заявления о всепроникающей идеологической предвзятости СМИ.
Помимо этого Твиттер — это место, в котором в целом разумные слишком часто превращаются в осатаневшую толпу. Такое явление провокации злобы, ненависти и возмущения, получившее название «outrage porn» (стремление вызвать у читателей возмущение ради повышения посещаемости — прим. ред.), встречается в интернете (и особенно Твиттере) все чаще и чаще.
Мы могли наблюдать его в классическом виде в начале этой недели, когда актриса-комик Кэти Гриффин (Kathy Griffin) опубликовала свою дурацкую и оскорбительную фотографию, на которой она, подобно террористам из ИГИЛ (террористической организации, запрещенной в РФ — прим. ред.), держит в руке нечто напоминающее отрубленную голову Трампа. После того, как на протяжении нескольких часов ее в пух и прах разносили возмущенные пользователи социальных сетей, она выложила видеоролик, в котором умоляла простить ее, а ее десятилетнее сотрудничество с телеканалом CNN было прекращено. А Твиттер до конца недели все продолжал биться в конвульсиях от возмущения и негодования в отношении тех, кто не выразил достаточно возмущения.
Не так должны себя вести на людях думающие и серьезные граждане демократического государства.
