Острая офисная комедия о людях, которые пытались продвигать Пиццагейт, сбивать с толку Висконсин и в конечном итоге избрать Трампа.
Эта команда подобрана как будто по шаблону ситкома: грустный менеджер, раздражительный гик, привлекательный бабник, грубый начальник и новичок с горящими глазами. В тесной квартире они подшучивают, флиртуют, плетут интриги и веселятся.
Но они совсем не персонажи «Офиса» или «Шоу Мэри Тайлер Мур», которые выпускают газеты и делают новости. Газеты для них — прошлый век, их мир — электронная кротовая нора. А то, что они публикуют, нельзя назвать новостями.
Между тем, эти пятеро «троллей» — персонажи спектакля «Русская ферма троллей: офисная комедия» (Russian Troll Farm: A Workplace Comedy), нового спектакля) о спонсированном государством вмешательстве в президентские выборы 2016 года, автор — Сара Ганчер (Sarah Gancher). Как и сотрудники Dunder Mifflin и WJM-TV, эти люди просто делают свою работу.
Их работа оказывается злой, но какое значение это имеет для жанра и мира в целом?
Этим выдуманным персонажам хорошо платят за работу в (настоящем) Агентстве интернет-исследований в Санкт-Петербурге. Они пишут твиты и посты, чтобы посеять раздор и сомнения в душах американцев, ведь накануне выборов очень эмоциональны, а знают мало. Цель: избрать Дональда Трампа. Угрызения совести: не обнаружено.
Посмотрите, например, над каким проектом работает Маша (Даниэль Славик; Danielle Slavick), перейдя в департамент дезинформации из департамента фейковых новостей в апреле 2016 года. Это обычное для подразделения задача, она, кстати, мало чем отличается от того, что на самом деле происходило в тот год. В сотрудничестве с грустным менеджером Николаем (Грег Келлер, Greg Keller), она раскручивает тред твитов, высказав предположение, что туннели, ведущие от Диснейленда к мексиканской границе, используются сетью педофилов Хиллари Клинтон. Когда хэштег #tunnelkids начинает набирать популярность, обитатели квартиры 313K радуются так, будто она продала стихотворение The New Yorker.
Если вы заинтригованы, но всё же испытываете некоторое отвращение к мему, который до сих пор умудрился остаться популярным, то это объясняется не только жанром, но и талантом Ганчер создавать напряжение, смешивая правду и вымысел, знакомое и гротескное. (Работа стажером в «Отчете Кольбера» (The Colbert Report) позволила ей отточить этот навык). Содержание и форма отлично сочетаются благодаря замечательной продюсерской работе Джареда Меццокки (Jared Mezzocchi) и Элизабет Уильямсон (Elizabeth Williamson). Это цифровой вариант театра, а не просто спектакль в Zoom.
У нас есть шанс узнать Стива (Йен Лэсситер; Ian Lassiter) не только через его диалоги с другими персонажами и его едкие комментарии. («Англичане — это худшее, что случалось в истории человечества!»). Мы можем узнать этого персонажа и через образы. Его ребяческая фантазия, включающая спасение мифической России мужественным вмешательством Владимира Путина представлена забавно неуклюжей анимацией. Подобным образом, и сцена в караоке-баре после работы показывает нам моральную неуверенность, скрывающуюся за бравадой (кстати, «I'll Be Your Mirror» исполняется явно под фонограмму). Виртуальные фоны, которые обычно отвлекают своей неаккуратностью, тут выступают в качестве преднамеренного эстетического решения. Они позволяют троллям находиться в одном пространстве, их фигуры растворяются в полупрозрачности, а контуры становятся нечеткими.
Когда время приближается к выборам, изменения в стратегии похожи на икоту (записи о «доступе к Голливуду, письмо Коми) в президентской гонке. К октябрю требования становятся всё более конкретными. «Мне нужно больше твитов, направленных против разведенных белых матерей с проблемами со здоровьем в возрасте от 55 до 74 лет, живущих в Кеноше, штат Висконсин», — инструктирует гика Егора начальник Люба.
На всём протяжении истории политические успехи троллей противопоставляются их личным и межличностным провалам. Роман появляется и затухает, оставляя после себя неприятные последствия. Егор (Хаскел Кинг; Haskell King) направляет навыки команды в дезинформации против своего, и это тоже плохо заканчивается.
Фактически, все последствия недобросовестных поступков оказываются неприятными. Отношения Маши и Николая проходят путь от нервных улыбок романтической комедии до грустных глаз, характерных русским эпическим поэмам. Стив использует фильтры и эмодзи, как будто они находятся в видео Тикток, уровень концентрации внимания соответствует. Люба (Миа Катигбак; Mia Katigbak) удостаивается мини-документалки в стиле Кена Бёрнса (Ken Burns), куда, кроме свалки истории, она может её привести?
Наше умение заботиться о других способствует тому, что мы оказываемся подвержены практикам эмоциональной манипуляции, которые и применяют тролли, а также сам театр, как бы мне ни было сложно это признавать. Однако именно эта проницательность делает пьесу Ганчер столь актуальной, умной и податливой. Эта пьеса производится компаниями TheaterWorks Hartford и TheaterSquared в сотрудничестве с Civilians. Неудивительно, что семь недель назад после первого показа, эти компании собрались и решили смонтировать постановку до выборов. (Живые спектакли будут идти до субботы, а запись будет доступна до 2 ноября).
Я рад, что они выпускают её. «Русская ферма троллей» — один из первых полнометражных спектаклей, которые я увидел с тех пор, как театр перебрался в онлайн. Текст пьесы интересен, актеры подобраны отлично, а новая гибридная форма правильно применена. Однако я заметил следы спешки. Иногда сложно проследить логику повествования. Если пьесу хорошо «причесать», то станет проще фокусироваться на основных проблемах. В некоторых, несомненно, интересных моментах я чувствовал, что создатели слишком увлеклись умными приемчиками, именно за это Люба часто критиковала своих троллей.
Это объясняется тем, что каждый хочет оправдать то, что делает, вместо того чтобы смотреть правде в глаза. (Отказаться от русского акцента было мудрым решением, именно его все и ожидали). Маша считает свою работу журналистикой, пусть и ложной. Стив видит в ней фольклор, Николай — драматургию. Для Егора работа — это единственный в жизни способ поддерживать контакт с людьми. В наиболее неожиданный и волнующий момент спектакля он с почтением говорит о храбрости и неповиновении чернокожих американцев, деятельность которых он должен подрывать.
Несмотря на то, что персонажи «Русской фермы троллей» очень грустные люди, занимающиеся невыносимой работой, жанр пьесы — комедия. Пока она достаточно мрачная. Будет ли у неё, как у обычной комедии, счастливый конец, ещё предстоит выяснить. Между тем, театр времен пандемии изобрел хороший повод включить компьютер. И выключить его.
