Никто не верит в опасность, которую представляет для нас российский арсенал

Год назад, выступая в Праге, президент Обама заявил:

«Чтобы положить конец мышлению эпохи “холодной войны”, мы будем уменьшать роль ядерного оружия в нашей стратегии национальной безопасности».

Но на прошлой неделе президент сделал следующее:

1) подписал с Россией договор о разоружении, составленный абсолютно в духе «холодной войны»;

2) проанонсировал новую ядерную доктрину, в которой не предусмотрено практически никаких мер по снижению роли ядерного оружия и практически никак не меняется стратегия национальной безопасности;

3) сделал шаги в направлении отказа от модернизации нашего ветшающего арсенала.

Это очень опасно, и это свидетельствует о близорукости, так как отвергается или преуменьшается значение важнейших рекомендаций, данных в 2009 году двусторонней комиссией Уильяма Перри (William Perry) и Джеймса Шлезингера (James Schlesinger).

С новым договором START администрация продолжает утратившую всякий смысл практику определять размеры и характер нашего ядерного арсенала исходя не из потребностей для обеспечения безопасности, а из необходимости прийти к двустороннему соглашению с Россией. Именно так мы вели себя в эпоху «холодной войны», когда главной проблемой нашего инструмента сдерживания было одно — соответствует ли он по размеру и характеру ядерному арсеналу Советского Союза.

Сейчас, однако, никто не верит, что ядерный арсенал России нам угрожает. Совершенно не важно, сколько у России будет боеголовок. Важно то, что нам всё больше и больше угрожают такие ядерные державы, как Северная Корея и (в скором будущем) Иран, а значит, пора задуматься, сможем ли мы защититься от них. Для этого нам понадобится как оборонительное оружие, так и наступательное.

Такой никому не нужный реликт времён «холодной войны», как новый договор START, ограничивает наши возможности оптимизации своей обороны и не только не улучшает, но и ухудшает ситуацию с обеспечением безопасности. В этом смысле угроза Владимира Путина отказаться от договора в случае, если ему не понравится наш оборонительный арсенал, вселяет тревогу. С военной точки зрения несущественно, будет ли Россия расторгать договор, но Путин своими угрозами может заполучить важный рычаг воздействия на Обаму, который всячески подчёркивал значимость договора, совершенно безосновательно утверждая, например, что с его помощью можно будет приостановить процесс распространения ядерного оружия в другие страны.

Как это ни странно, завышенные надежды, которые президент возлагает на новый договор, могут стать прелюдией к преодолению Джоном Килом (Jon Kyl) и другими разумными сенаторами наплевательского отношения администрации к задаче формирования надёжного и безопасного арсенала. Кил требует разработки адекватно финансируемой программы по выполнению рекомендаций Перри и Шлезингера, в особенности — создания новой боеголовки на смену самым старинным из наших вооружений, а также модернизации оружейных лабораторий; в противном случае сенаторы угрожают отказаться от ратификации договора, и их достаточно для того, чтобы претворить угрозу в жизнь.

На самом деле — не такая плохая сделка: ратифицировать никому не нужный договор в обмен на создание надёжного и безопасного сдерживающего арсенала, благодаря которому мы реально будем в большей безопасности.

Пёрл работает научным сотрудником в Американском институте предпринимательства, а при Рейгане был помощником министра обороны по вопросам разоружения.