В своей редакционной статье от 17 апреля («Противоракетная оборона отменяется?» («Stopping Missile Defense?»)) вы утверждаете, что новый договор о СНВ ограничивает противоракетную оборону, и требуете, «чтобы президент Обама лично уточнил ограничения, подразумеваемые текстом договора». Я хотел бы прояснить этот вопрос, чтобы стало понятно, о каких именно ограничениях идет речь.
Договор не накладывает ограничений ни на нашу программу американской ПРО (базы в Калифорнии и в Аляске), ни на новую программу европейской ПРО, осуществляемую в соответствии с поэтапным адаптивным подходом. Да, действительно, он воспрещает переоборудование шахт для межконтинентальных баллистических ракет (МБР) а также пусковых установок на подводных лодках для нужд ПРО и наоборот, в то же время «узаконивая» пять уже переоборудованных шахт для МБР в Калифорнии. Теоретически это выглядит ограничением, но практически им не является. Как объяснил, выступая 15 апреля в Конгрессе, глава Агентства по противоракетной обороне Патрик О'Рейли (Patrick O'Reilly), мы не собираемся дополнительно переоборудовать шахты. Фактически, новая шахта обходится дешевле переоборудования старой. Другими словами, если нам понадобится усилить калифорнийскую ПРО, мы просто выроем в Калифорнии новые шахты, что договором не запрещается (так же как не запрещается рыть шахты для ракет ПРО в любом другом месте). Генерал О'Рейли также отметил, что проект размещения ракет-перехватчиков на подлодках в итоге был сочтен «непривлекательным и слишком дорогостоящим».
Таким образом, подписав этот договор, мы не теряем ничего, зато приобретаем дополнительную стратегическую стабилизацию между двумя великими ядерными державами. Более того, по сравнению с прежним договором о СНВ, новый в меньшей степени препятствует испытаниям системы ПРО, не предусматривая ограничений на типы мишеней.
Ваша критика статьи договора, предусматривающей возможность выхода из него, которой Россия якобы может воспользоваться, чтобы помешать нам развивать ПРО, также несправедлива. Большинство договоров, подписанных Соединенными Штатами, предусматривают возможность выхода, и не зря. Нам нужна юридическая лазейка на тот случай, если обстоятельства переменятся. Именно это позволило прошлой администрации выйти из Договора по противоракетной обороне.
Президент по-прежнему намерен развивать и создавать систему ПРО. Об этом свидетельствует сумма в 10 миллиардов долларов, которая была запрошена на противоракетную оборону в 2011 фискальном году, что почти на 700 миллионов больше, чем в текущем. Угроза русских выйти из договора не помешает президенту предпринимать необходимые шаги для защиты США и их союзников. Этой цели служит и новый договор о СНВ, что подтверждается мнением руководства министерства обороны и Объединенного комитета начальников штабов.
Джеймс Джонс - Советник по национальной безопасности
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В своей редакционной статье от 17 апреля («Противоракетная оборона отменяется?») вы утверждаете, что новый договор о СНВ ограничивает противоракетную оборону, и требуете, «чтобы президент Обама лично уточнил ограничения, подразумеваемые текстом договора». Я хотел бы прояснить этот вопрос, чтобы стало понятно, о каких именно ограничениях идет речь.
