Либби Базби (Libby Busbee) совершенно уверена в том, что ее сын Уильям никогда не видел постановку и не читал шекспировского «Макбета», хотя он вел себя в точности как ее главный герой. Вскоре после того как он вернулся домой из своей последней командировки в Афганистан, у него появилась привычка тщательно тереть руки друг о друга и споласкивать их под краном.
«Мам, не смывается», - говорил он.
«О чем ты?» - спрашивала она.
«Кровь. Она не смывается».
20 марта прошлого года одержимости солдата чистотой неожиданно пришел конец. В ту ночь он закрылся в своей машине и, не обращая внимания на свою мать и двоих сестер, кричащих всего в нескольких метрах от него, и офицеров группы «СВАТ», окруживших автомобиль, он выстрелил себе в голову.
В возрасте 23 лет Уильям Базби (William Busbee) стал еще одним примером печальной статистики. В 2012 году впервые за последнее десятилетие число солдат регулярных войск, которые покончили жизнь самоубийством (177 человек), превысило число солдат, убитых в зонах боевых действий (176 человек). Другими словами, от своих собственных рук погибло больше солдат, чем от рук врага.
Эта тревожная тенденция наблюдается во всех видах войск американской армии, а также среди военнослужащих запаса. В общей сложности в 2012 году счеты с жизнью свели 349 военнослужащих, тогда как в бою погибли 295 человек.
Какими бы шокирующими не были эти цифры, они ничто по сравнению со статистикой, к которой технически принадлежит Базби. Он уволился из армии всего за два месяца до своей смерти, поэтому в официальных документах он фигурирует как ветеран – один из 6,5 тысячи бывших военнослужащих, которые свели счеты с жизнью в 2012 году – это примерно по одному ветерану каждые 80 минут.
«Он хотел добиться успеха, и ему нравилась армия»
История Базби, как ее рассказала его мать в беседе с репортером Guardian, проливает свет на ключевые аспекты эпидемии, которая, очевидно, продолжает распространяться в рядах вооруженных сил США, внушая многим серьезное беспокойство. Он стал воплощением отчаяния, которое испытывает все большее число военных, проходящих службу в армии или уже уволившихся из нее, а также неспособности руководства вооруженных сил помочь им справиться с их душевными страданиями.
Однако история Уильяма Базби начиналась совершенно иначе. Во многих отношениях его можно было назвать архетипом американского солдата. С шести лет он мечтал только об одном – поступить на службу в американскую армию, что он и сделал, когда ему исполнилось 17.
«Он не был похож на обычных подростков, которые встречаются с девушками и ходят на вечеринки, - вспоминает Либби Базби. – Он хотел добиться успеха. Он всегда стремился к задуманному, и ему нравилась армия. Я им очень гордилась».
После вступления в армию его трижды отправляли в Афганистан, каждый раз сроком на год. Это было исполнением его мечты. Его отряд несколько раз попадал под обстрел, и в одном особо опасном бою он получил ранение в голову, которое привело к повреждению мозга. В его теле застряло такое количество осколков, что в аэропорту при прохождении рамок безопасности всегда срабатывала сигнализация.
Война серьезно повлияла на психическое здоровье Базби. По словам его матери, с каждым разом, когда он возвращался из командировок в Афганистан или приезжал в отпуск, он становился немного более раздражительным, еще более замкнутым в себе. Он редко выходил из дома, и, казалось, он неловко чувствовал себя в обществе гражданских людей. «Тогда я думала, что он чувствовал, что больше не принадлежит этому миру».
Однажды, когда Базби вез Либби куда-то, неподалеку от машины неожиданно прозвучал гудок поезда. Его так испугал этот звук, что он выпрыгнул из машины прямо на ходу, после чего автомобиль врезался в ограждение. После этого он перестал ездить на машине дальше нескольких соседних домов.
Самым страшным временем были ночи. Его постоянно мучали кошмары – он даже признался, что боится темноты, заставив Либби поклясться, что она никому об этом не расскажет. Потом он стал спать в туалете, разворачивая там свой армейский спальный мешок, чтобы воссоздать условия своей службы. «Мне кажется, так он чувствовал себя более комфортно», - добавила его мать.
После одной особенно тяжелой ночи Либби обнаружила, что он порезал себе лицо ножом. Иногда он рассказывал о тех страшных событиях, которые привели к возникновению подобного поведения: однажды одного солдата, которому было всего 18 лет, убили прямо рядом с Базби, кроме того, ему самому приходилось убивать других людей.
Однажды Уильям сказал своей матери: «Ты бы меня возненавидела, если бы узнала, что я там делал».
«Я никогда не смогу возненавидеть тебя. Ты остался тем же человеком, каким был всегда», - ответила она.
«Нет, мам, - возразил он. – Сын, которого ты любила, уже мертв».
Психическое состояние солдат
Уильяму Нэшу (William Nash) бывшему психиатру военно-морского флота, который руководил программой контроля боевого стресса среди морских пехотинцев, те проявления душевных страданий, которые демонстрировал Уильям Базби, кажутся чрезвычайно знакомыми. Ему довелось работать с сотнями военнослужащих, которые пытались избавиться от мыслей о самоубийстве, в особенности, когда его отправили в Фалуджу, Ирак, в период ожесточенных боев там.
Он и его коллеги, занимающиеся военной психиатрией, разработали понятие «моральной травмы», которое отчасти объясняет нынешнюю волну попыток военнослужащих причинить себе вред. Он определяет это понятие как «ущерб для внутренних нравственных убеждений о добре и зле. Такой ущерб может нанести что-то, что вы делаете, не можете сделать или что делают с вами, но в любом случае это разрушает чувство нравственной определенности».
В отличие от распространенных убеждений, наибольший вред для психики, как выяснил Нэш, представляют собой не страх или ужас, которые военнослужащие вынуждены преодолевать на поле боя, а чувство стыда и вины, связанные с теми нравственными травмами, от которых они страдают. Первую строчку в списке этих травм с большим отрывом занимают случаи, когда гибнут их сослуживцы.
«Я снова и снова выслушивал эти истории от морских пехотинцев – случаи, когда они не смогли защитить своих «братьев» были самой распространенной причиной отчаяния. Значимость этих потерь настолько велика, что я могу ее сравнить только с чувствами родителей, которые потерями своих детей».
Случаи открытия огня по своим, когда американские военнослужащие гибли из-за ошибок своих сослуживцев, стали еще одним источником психических травм, точно так же как и чувство вины, которое приходит вместе с осознанием того, что боевая операция повлекла за собой гибель мирного населения, особенно женщин и детей. Нэш подчеркивает, что еще одним важным фактором может стать увольнение из армии, которое порой сопровождается разрушительным чувством утраты у тех людей, чья жизнь ограничивалась исключительно службой в вооруженных силах и которые внезапно оказались исключенными из них.
Именно эта причина стала роковой в случае с Базби. В 2011 году, после возвращения в Форт-Карсон в Колорадо из своей третьей и последней командировки в Афганистан, он предпринял неудачную попытку самоубийства. Его отстранили от исполнения обязанностей и выписали ему массу психотропных препаратов, которые, по мнению его матери, только усугубили состояние Базби.
В конце концов, армия поставила Базби ультиматум: либо он сам увольняется из армии, либо его увольняют по медицинским показаниям. Он понял, что иного выхода, кроме как уйти добровольно, у него не было, поскольку быть уволенным по медицинским причинам означало серьезные проблемы с поиском работы в будущем.
Когда он вернулся домой 18 января 2012 года, вновь став гражданским лицом, его горю не было предела. Тогда он сказал своей матери: «Теперь я ничто. Армия меня просто выбросила».
Страдания, через которые прошел Уильям Базби, во время своей службы в армии и непосредственно после нее, являются иллюстрацией самого главного фактора в нынешнем кризисе самоубийств среди военнослужащих: укрепляющейся связи между многочисленными командировками в горячие точки и склонности к нанесению себе увечий. До 2012 года большинство тех, кто совершал самоубийства, вообще никуда не перебрасывались. Их проблемы зачастую были связаны с разводами или разрывом отношений, с финансовыми трудностями или проблемами с законом.
Последние данные о наблюдении за самоубийствами среди военнослужащих, представленные в докладе DODSER, относятся к 2011 году. Согласно докладу, менее половины всех самоубийств -47% - приходятся на долю военнослужащих, побывавших в Ираке и Афганистане. Только один из 10 военнослужащих, скончавшихся в результате попытки самоубийства, сделал это, находясь в зоне военных действий. И только 15% из них принимали непосредственное участие в боевых действиях.
Доклад DODSER 2012 года пока не опубликован, однако когда это произойдет, он, скорее всего, будет отражать резкое изменение тенденций. Впервые большая часть самоубийств была совершена военнослужащими, побывавшими в зонах боевых действий. И эта угрожающая тенденция вызывает серьезное беспокойство руководства армии.
«Мы наблюдаем рост числа самоубийств среди военнослужащих, которые несколько раз побывали в зонах боевых действий», - заявил Филлип Картер (Phillip Carter), военный эксперт из оборонного научно-исследовательского Центра новой американской безопасности, который в 2011 году опубликовал результаты наиболее авторитетного исследование этого вопроса. Он добавил, что, хотя причины роста числа самоубийств пока до конца не изучены, эксперты убеждены в кумулятивном воздействии командировок в горячие точки: все они придерживаются мнения о том, что пагубное воздействие стресса нарастает от одной командировки в Афганистан к другой.
За последние четыре года Пентагон и Департамент США по делам ветеранов вложили значительные средства в решение проблемы самоубийств. Министерство обороны США запустило кампанию по предотвращению самоубийств, в рамках которой военнослужащим помогают преодолеть внутренние предрассудки и обратиться за поддержкой. Оно также запустило образовательную программу, позволяющую военнослужащим научиться распознавать признаки отчаяния среди своих сослуживцев, лозунгом которой стала фраза «Никогда не позволяй товарищу сражаться в одиночку».
Несмотря на все усилия, никаких заметных улучшений не наблюдается. Хотя президент Обама объявил о полном выводе войск из Афганистана к концу 2014 года, эксперты предупреждают о том, что кризис самоубийств может затянуться еще на целое десятилетие с момента окончания войны, связывая это с отложенными последствиями психологического ущерба.
В любом случае для Либби Базби уже ничего не изменится. Она считает, что армия, которую ее сын так любил, предала его. По ее мнению, его накачали лекарствами, но не обеспечили его заботой и вниманием, в которых он нуждался.
Сам Уильям настолько разочаровался в армии, что незадолго до своей смерти он сказал матери о своем нежелании быть похороненным по военному обычаю: он хотел, чтобы его кремировали, а прах развеяли над морем. «Я не хочу, чтобы меня похоронили в военной форме – зачем мне это, если армия выбросила меня еще при жизни», - сказал он тогда.
В конце концов два пехотинца все же стояли по стойке «смирно» рядом с его гробом, над ним развернули американский флаг, а когда гроб опускали в землю, был дан орудийный залп. Наконец Уильям Базби обрел покой, хотя страдания Либби Базби продолжаются.
«Я присутствовала при его первом вздохе и последнем, - сказала она. – Теперь мои дочери и я должны научиться жить с тем, через что ему пришлось пройти».
