Любому человеку, если он только не одержим собственными идеологическими взглядами или личными интересами, должно броситься в глаза, что политика жесткой экономии и урезания заработной платы не приносит ожидаемых результатов. Два экономических спада за три года и нарастающая экономическая депрессия. Такого мы не видели с тридцатых годов прошлого века.
Экономический спад 2008 года был вызван финансовым кризисом 2008 года. Но повторный спад, после того как экономика европейских стран начала восстанавливаться после 2010 года, был вызван мерами жесткой экономии и сокращением заработной платы. Упорство, с которым руководящие органы Евросоюза навязывают, а наши правительства проводят в жизнь эту стратегию, показывает поразительное безразличие к ее высоким социальным издержкам. Она также свидетельствует о красноречивом нежелании замечать нарушение демократических норм, а именно - приход к власти технократических правительств и усиление политической поддержки популистским и радикальным лидерам.
Читайте также: Перефирийные страны Европы могли бы воспользоваться латиноамериканским опытом
Чем объяснить это упрямство и политическую близорукость? В этой связи можно сделать два предположения. Первое состоит в том, что они сами верят в идею «распространения мер жесткой экономии». Однако найти ей подтверждение - достаточно сложно. Экономические исследования не обнаружили, что эта политика имеет тенденцию к расширению. Более того, экономисты предупреждают о ее высоких издержках. При всем упрямстве правительств, следует исходить из того, что они обладают всей полнотой информации. Второе предположение заключается в том, что правительства и правящие круги европейских государств ведут себя как благодушные диктаторы, выдающие за реформы то, что в действительности служит их личным интересам в объективных реалиях. Давайте попытаемся разобраться в этом предположении.
Любой студент, изучающий введение в рыночную экономику, должен знать два основополагающих принципа. Первый заключается в том, что у людей - разные предпочтения относительно частного имущества и государственной политики, которая наилучшим образом повышает их благосостояние. Второй гласит, что рынки и политика лишь тогда дают ощутимый результат, когда учитывают эти социальные предпочтения.
Многие политики и экономисты, рядящиеся в тогу реформаторов, забывают об этих принципах и ведут себя подобно благодушным диктаторам. Я называю их диктаторами, потому что они навязывают свои предпочтения обществу. Благодушными, потому что они думают, что оказывают ему услугу, надеясь при этом, что общество в силу своей неосведомленности не догадается об их истинных интересах на долгосрочную перспективу.
Также по теме: Лавров и Лукашенко поставили диагноз Европе
Движимые благими намерениями, благожелательные диктаторы любят выдавать за реформу то, что по сути дела является политическим курсом, отвечающим их собственной идеологии или интересам тех групп, которые их поддерживают в силу того, что им выгодна эта политика. Можно привести множество примеров, но, пожалуй, самым красноречивым является здравоохранение. Наши правительства выдают за реформу здравоохранения меры, направленные на усечение системы государственного здравоохранения, поскольку они отвечают их идеологии о государственных услугах и экономических интересах отдельных групп.
Мне могут возразить: но ведь общество может и не замечать потребности в переменах. В таком случае, разве не политики должны стать во главе реформ? Несомненно, но стать во главе означает не навязывать, а убеждать.
Политическая экономика реформ учит, что реформы не могут быть эффективными и последовательными, если они не опираются на широкие слои общественности. Об этом же говорят и современные экономисты. В одном из недавних исследований утверждается, что «поддержка общественности» является главным залогом успеха сокращения бюджетных расходов (Paolo Mauro, Chipping Away at Public Debt. Sources of Failures and Keys to Success in Fiscal Adjustment, FMI, 2011). Когда реформы навязываются, то, помимо своей неэффективности, они вызывают раздражение общества, которое начинает яростно раскачивать против них политический маятник. Наглядными примерами являются всеобщая забастовка, объявленная 28 декабря 1988 года против политики Фелипе Гонсалеса (Felipe González), или указ о нормах рабочего времени, подписанный Хосе Марией Аснаром (José María Aznar).
Будучи не в состоянии убедить, благодушные диктаторы, которые пытаются подсунуть нам суррогат реформ, зачастую прибегают к демагогическим заклинаниям с использованием таких слов как «страдание» и «подзаконный акт».
Читайте также: Газовая война - Греция и Италия между Европой и Россией
Они ведут себя подобно плохим врачам. В соответствии с нормами клинической практики, хирург должен предоставить пациенту всю полноту информации, чтобы именно последний принял конечное решение, или осуществлять хирургическое вмешательство, причиняя минимум болевых ощущений. В соответствии с нормами политической практики, точно так же следует проводить реформы. Но с мерами жесткой экономии и реформами, которые проводят наши правительства под диктовку Брюсселя, Берлина и Франкфурта-на-Майне, все обстоит иначе.
По мере того, как объяснение причин жесткой экономии и реформ становится все менее правдоподобным, в качестве благодушных диктаторов и проводников псевдореформ с наибольшей силой выступают власти Евросоюза и правительство Германии. Немецкий либерально-консервативный подход к анализу причин колоссальной задолженности ряда европейских стран ошибочен, страдает субъективизмом и построен на стереотипах. Согласно немецким воззрениям, огромная задолженность возникла из-за разбазаривания бюджетных средств и отсутствия конкуренции. Но при этом, почему-то умалчивается, что как испанская, так и ирландская экономика показали неплохие показатели по экспорту, а истинная причина огромной задолженности этих стран заключается не в чрезмерном расходовании бюджетных средств (до кризиса у них был профицит бюджета), а в весьма серьезном сбое, произошедшем в европейской банковской системе, в частности, - в немецкой.
В первые годы нынешнего века немецкие банки не нашли возможностей для инвестирования в собственной стране, поскольку ее экономика сидела на жесткой диете в плане потребления и проводила политику сокращения заработной платы с целью стимулирования экспорта. В этой обстановке вынужденного бездействия немецкие банки решили давать кредиты испанским и ирландским банкам (и греческому правительству) с тем, чтобы они финансировали инвестиции в недвижимость с быстрой и высокой окупаемостью. Они создали систему финансовых пузырей, расшатали производственную модель испанской экономики и не сумели дать правильную оценку тому масштабу кредитного риска, который создавали. Именно этот банковский сбой и скрывает сейчас от своих граждан правительство Германии, пичкая их взамен рассказами, состоящими из избитых фраз. Если разобраться, то меры жесткой экономии, которые оно сейчас навязывает Греции, Португалии Ирландии и Испании, идет прежде всего на пользу немецким банкам.
Также по теме: Собирается ли Германия отказаться от Европы в пользу Китая?
Будучи не в состоянии убедить, правительства стран, которым навязывают реформы и меры жесткой экономии, в свою очередь будут вынуждены навязать эти меры с помощью подзаконного акта. Как напомнил мне заведующий кафедрой политических наук Хосеп М. Вальес (Josep M. Vallés), все это напоминает внепарламентский «президентский указ» 1930-1933 годов, посредством которого канцлер Германии Гейнрих Брюнинг (Heinrich Brüning) ввел жесткую экономию для граждан своей страны. Драматичные социально-политические последствия того шага хорошо известны.
Для решительного проведения этой политики немецкое правительство использует евро в качестве инструмента насаждения своего торгового и финансового господства. Рынки не играют в этом какой-либо отрицательной роли, они лишь реагируют на происходящее. Зная, что те страны, к которым будут применены меры жесткой экономии, на несколько лет войдут в период застоя, высокого уровня безработицы и не смогут вернуть долг, они пользуются представившейся возможностью и повышают процентную ставку кредита. Это давление банков использует Брюссель для проведения квази-реформ в своих целях. Но проблема заключается не в рынках, а в плохой политике.
Читайте также: Европе нужно мультиэтническое чудо
Существует недопонимание относительно евро. Мы полагаем, что это денежная единица политического союза, хотя в действительности это - единая валюта обменного союза, главную выгоду от которого получала и получает немецкая экономика. В этом легко убедиться, просто посмотрев на торговые балансы стран еврозоны. Германия использует евро в качестве инструмента квази-неоколониального господства. Надо из евро сделать действительно общую валюту, которую будет выпускать Центробанк, заслуживающий такого названия, в противном случае не имеет смысла продолжать эту неразбериху.
В любом случае, нашей стране следует проводить в жизнь реформы, направленные на снижение дефицита государственного бюджета, более правильного распределения функций в вопросе построения государства всеобщего благоденствия, создания более инновационного общества и повышения конкурентоспособности экономики. Но проведение этих реформ невозможно при правительствах, которые ведут себя подобно благодушным диктаторам, создающим лишь видимость реформ.
Антон Костас является заведующим кафедрой политической экономии в барселонском Университете.
