Тон всему задали Ле Пены.
И по их стопам, как это часто бывает, последовала часть политического класса, более или менее зарекомендовавшие себя комментаторы, фальшивые эксперты и разного рода диванные стратеги.
Ситуация в Мали — это якобы следствие событий в Ливии.
А свержение диктатуры Каддафи открыло в Африке ящик Пандоры.
Получается, что Саркози, Хиллари, Кэмерон и некоторые другие политики непрямую или косвенно несут ответственность за подъем исламизма в Сахеле, обрушение дышащих на ладан государств региона, десятки жертв на газовом комплексе Ин Аменас в Алжире... Когда же настанет время кричать о том, что армия увязла в малийском конфликте, вину снова возложат на них...
Вообще, аргументы подобного рода заслуживают только презрения.
Читайте также: Тунис и Ливия падают в руки исламистам?
Тем не менее, атмосфера накаляется, и каждый пытается вставить свое слово насчет «дестабилизации» Ливии. Поэтому давайте расставим все точки над i.
1. «Аль-Каида» в исламском Магрибе, как всем нам известно, возникла не после недавних сражений в Бенгази. Она сформировалась десять лет назад на основе Салафитской группы проповеди и джихада, которая, в свою очередь, была продолжательницей алжирской Вооруженной исламской группы. С тех пор она записала на свой счет несколько терактов с участием смертников, варварский захват заложников, нападения на аэропорты и посольства. Организатор «операции» в Ин Аменас Мохтар Белмохтар — это алжирец (как и многие его подручные) и старый террорист, который не имеет ничего общего с Ливией.
2. Что бы ни пытался утверждать Каддафи в последние недели своего гротескного режима, он никогда не был заслоном на пути исламизма. Он играл с ним. Пользовался им. Его бросало из одной крайности в другую. Он чередовал кровавые расправы с показными амнистиями, выбрасывал исламистов на рынок террора, как поступают банки с резервами той или иной валюты, когда хотят снизить ее курс. Так действует и Асад в Сирии. И долгое время (а, может быть, и до сих пор) поступало играющее с огнем руководство алжирского полицейского государства. Все его маневры направлены на подавление любой нормальной оппозиции и стремление представить исламизм как единственную альтернативу режиму.
Также по теме: На какую кнопку нажали в Ливии?
3. Молодая ливийская демократия отнюдь не усилила, а наоборот, ослабила этот исламизм. Да, она сама все еще очень хрупка, она до сих пор не смогла сформировать достойную армию и полицию, а также добиться разоружения действующих на территории страны военных отрядов. Тем не менее, нельзя отрицать тот факт, что состоявшиеся в июле 2012 года первые за 42 года демократические выборы обернулись поражением исламистов. Не стоит забывать и о том, что эти самые выборы привели к власти Али Зейдана, человека, вся жизнь которого является настоящим символом противодействия фанатизму, борьбы за права человека и сближение с Западом. Я лично знаю Зейдана. Я каждый день был рядом с ним на протяжении восьми месяцев конфликта в Ливии. Во всем регионе у радикального исламизма нет более непримиримого противника, чем он. Это неоспоримый факт.
4. Да, в стране до сих пор находятся исламисты, которые дожидаются своего звездного часа. Но тут нужно сделать небольшое уточнение. Принять во внимание еще два момента. Когда группа исламистов убила в Бенгази Кристофера Стивенса, десятки тысяч ливийских граждан вышли на улицы, чтобы потребовать правосудия и выразить скорбь по «брату-послу». Кроме того, ситуация там совершенно иная. Дело в том, что большинство ливийских исламистов всегда были «национальными», то есть ориентировались на местный джихад и обращали мало внимания на джихад мировой. Особой разницы нет? Безусловно. Однако в Мали это меняет все. И у нас попросту идут по неверному пути, когда упорно пытаются представить «ливийский след» как объяснение активности «Аль-Каиды» в зоне Сахеля.
Читайте также: Ливийский порочный круг
5. Что касается оружия, АК-104 и гранатометов, которые кто-то якобы видел, «желто-коричневых» бронежилетов, «напоминающих» те, что «Катар и Франция отправили» повстанцам в Мисрату, все это пока еще только слухи. А этим слухам можно опять-таки противопоставить два факта. На службу к лидерам алжирских, мавританских, малийских террористов и «Аль-Каиды в исламском Магрибе» поступили наемники Каддафи, а не ливийские мятежники. А оружие, которое используют исламисты против участвующих в операции «Сервал» французских солдат, попало в Мали скорее не из скромных запасов ливийских повстанцев, а из огромных арсеналов режима: наемники разграбили их перед отступлением через границу по направлению к Гао и Томбукту. Так, может быть, нам стоит воспринимать ситуацию в Мали как последнюю жемчужину, которую оставила после себя устрица режима Каддафи, а не некое извращенное последствие освобождения Ливии?
Однако, сколько бы вы ни кричали, человек останется глух к вашим словам, если попросту не хочет ничего слышать.
Многих «друзей Африки» прекрасно устроило бы, если бы она осталась неким неподвижным, вырванным из потока истории пространством.
Но Африка не стоит на месте. Она движется вперед. К лучшему или худшему. И когда мы перестаем понимать происходящее, нас как всегда влекут простые и даже упрощенные идеи. И мы валим все на Ливию.
