Настоящее выступление должно быть хорошо подготовлено, особенно если оно проходит перед широкой публикой. В середине февраля 1943 года Йозеф Геббельс знал, что ему вскоре предстоит выступить с самой главной речью в его жизни.
6-ая армия Вермахта потерпела поражение под Сталинградом, что привело к падению боевого духа народа до уровня 1939 года. В ближайшее время хороших новостей для Германии ждать не следовало. В Северной Африке велись тяжелые бои танковой дивизии Эрвина Роммеля (Erwin Rommel). Все больше немецких городов попадали под авиаудары союзнических войск.
Однако Гитлер отклонил идею Геббельса нанести обширный освободительный удар. Он должен был состоять, с одной стороны, в призыве к восточным народам выступить на стороне Германии против «бестии Сталина», а с другой - в мобилизации всего немецкого общества. Но большинство немцев все еще хорошо помнили подобные призывы 1916 года, которые в итоге привели к поражению два года спустя.
На этот риск Гитлер сам идти не хотел. Рейхсфюрер решил лично выступить с публичной речью лишь после того, как будет завоеван Харьков, и таким образом настанет переломный момент на Восточном фронте. Поднять боевой дух в стране было поручено Геббельсу.
Читайте также: Любовные песьма Геббельса
Избранная публика
14 февраля 1943 года министр пропаганды диктовал первые наброски речи, которая должна была стать настоящим шедевром. И сегодня она считается наиболее известной речью Геббельса. Он неоднократно перерабатывал текст до раннего утра 18 февраля. В этот день министр пропаганды Германии выступил перед немецким народом во Дворце спорта в Берлине.
Некоторые слишком острые моменты речи Геббельс решил смягчить. Фрагменты, касающиеся внешнеполитических вопросов, он обсудил с дипломатами Вильгельмштрассе. В этот день все должно было пройти без сучка и задоринки.
«В пять часов вечера во Дворце спорта состоится долгожданное мероприятие, - сообщил он в четверг. - Явка носит обязательный характер. К половине пятого Дворец спорта должен ломиться от народа». Над трибунами висел транспарант с лозунгом «Тотальная война – самая короткая война».
В зале находилась жена Геббельса Магда и обе старшие дочери - Хельга и Хильде. Также в зале присутствовал министр обороны Альберт Шпеер (Albert Speer), чья задача состояла, по всей видимости, в реализации «тотальной войны».
Также по теме: Искусственные елки Геринга для Сталинграда
«Сигнал тревоги»
Во Дворце спорта в разных местах были расположены видеокамеры. Операторам было дано указание показывать в первую очередь восторженные лица. В зале сидели многие известные личности, например, актер Генрих Георге (Heinrich George), а также типичные арийцы - руководители Союза немецких девушек, солдаты-ополченцы.
Геббельс энергично и с решительным выражением лица подошел к трибуне и начал свою знаменитую речь, длившуюся 109 минут. Сталинград стал «великим сигналом тревоги, который подает судьба немецкому народу» и «символом героической борьбы», говорил Геббельс.
Он расчетливо вселял в слушателей страх. За наступающими советскими войсками мы уже видим «еврейские ликвидационные команды», вместе с которыми вознесутся террор, призрак страшнейшего голода и полнейшей европейской анархии.
«Геббельс представлял ужасающие сценарии в различных вариациях», - пишет историк Ральф Георг Ройт (Ralf Georg Reuth) в биографии Геббельса. После этого он дал единственный возможный для него, наполненный ненавистью ответ - победить террор ответным террором. С особым упором он объявил, что нужно покончить с щепетильностью и жеманством.
Читайте также: Гитлер был вегетарианцем?
Главная идея
Прежде чем Геббельс перешел к финальной части своей речи, он еще раз обратился к народу: «Я пригласил сегодня на это мероприятие самых видных представителей немецкого народа. Передо мной сидят немецкие солдаты, получившие ранения на Восточном фронте, военные, у которых были ампутированы конечности, раздроблены части тела, ослепшие, которые пришли в сопровождении медсестер, мужчины в самом расцвете сил, вынужденные передвигаться с клюкой». Геббельс называл сотрудников оборонных предприятий, представителей партийных организаций, врачей, деятелей искусства, чиновников и служащих - «гордое представительство нашей духовной жизни».
Наконец, он перешел к главной риторической идее, череде из одиннадцати вопросов, десять из которых были пронумерованы. Первый вопрос звучал следующим образом «Я могу по праву сказать: те, кто сегодня передо мной сидит, - это срез всего немецкого народа, представленного на фронте и во всем отечестве. Это так? Да или нет?». Конечно же, в ответ раздалось громогласное «Да!».
Затем последовали десять вопросов, каждый из которых был провокационнее другого. Четвертый вопрос Геббельса, произнесенный им неистовым голосом, с тех пор стал неотделим от восприятия его личности: «Хотите ли Вы тотальной войны? Хотите ли Вы ее, если надо, тотальнее и радикальнее, чем мы ее себе можем представить?».
Также по теме: Гитлер символ зла для миллионов
Повторяющийся отрывок
Монтажеры телевизионных выпусков сопроводили этот вопрос Геббельса картинками с самыми громкими возгласами из зала «Да! Да! Да!». На самом ли деле четвертый вопрос вызвал на стадионе самую бурную реакцию, доподлинно неизвестно. Но это уже неважно, поскольку самый действенный эффект был достигнут именно благодаря наложенной картинке в эфире.
Истощенный и вместе с тем счастливый Геббельс после выступления отправился в свою резиденцию у Бранденбургских ворот. С точки зрения построения речи все прошло хорошо, диктовал Геббельс своему секретарю. Аудитория была приведена в состояние, схожее с духовной мобилизацией.
Речь удалась. «Тотальная война» продлила на многие месяцы существование Третьего Рейха и, следовательно, убийства на европейской территории. Йозеф Геббельс мог быть доволен.
