Если бы существующие отношения между Москвой и Вашингтоном не были так важны для всего мира, то они заставили бы улыбнуться. Всего за несколько дней две страны перешли от сценариев времен холодной войны до «конструктивного» диалога между высшими политическими деятелями двух стран после послания президента Барака Обамы президенту Владимиру Путину, переданного через американских дипломатов, прибывших с визитом в Кремль.
И с той, и с другой стороны пощечины сменяются сотрудничеством между представителями двух соперничающих держав, продолжающих рассматривать друг друга в качестве врага номер один.
Сначала американцы опубликовали список Магнитского, включающий 18 высших российских чиновников, которым запретили въезд в США. Россияне в ответ представили свой список. Потом в Москву приехал с визитом советник Белого дома по национальной безопасности Том Донилон. Наконец, после террористического акта в Бостоне президент Путин с готовностью предложил помощь Соединенным Штатам в деле поимки и наказания преступников.
Есть от чего голове пойти кругом. Но более внимательное изучение отношений между двумя державами говорит о том, что, возможно, Обама и Путин меняют политику в результате тщательной оценки внутренних настроений, а также в результате мониторинга сил, до сих пор воспринимающих страну-соперницу в качестве врага, которого надо сразить. Об этом говорят эксперты обеих сторон, видя в уменьшении числа чиновников, попавших в черный список США, попытку Белого дома угодить русофобам, заседающим в Конгрессе (и не только там), и в то же время смягчить политическое значение дела.
Итак, кнут и пряник, но в особенности — прагматическая необходимость угодить всем и в то же время прийти к аутентичной перезагрузке отношений между двумя странами, играющими слишком большую роль в сложных международных отношениях. Мы говорим об опасности, которая исходит из Ирана, Северной Кореи, о гражданской войне в Сирии и о ядерных арсеналах, оказавшихся в сомнительных руках. Мы говорим о противоракетном щите и развитии хороших отношений в энергетической области, экономике и торговле и о будущем общем серьезном сопернике, которого нужно сдерживать, то есть — о Китае.
Мы говорим об общей борьбе с международным тероризмом, о джихадистах, которые не оставляют в покое Россию, Кавказ и нарушают сон американцев как внутри страны, так и за рубежом. Кажется, эта такая тема, по которой нельзя не договориться. «Борьба с терроризмом нуждается в скоординированности действий всего международного сообщества», - заявил президент Путин после того, как выразил соболезнования своему американскому коллеге по поводу террористического акта в Бостоне, где погибли люди.
Это почти повторение той реакции после трагических событий 11 сентября, когда Путин предложил бывшему президенту Бушу поддержку и опыт россиян в борьбе с исламским терроризмом в любой его форме. В тот раз его даже не удостоили ответом типа: «Нет, спасибо. Сами справимся». Предложение России было просто-напросто проигнорировано. Тогда у Вашингтона были другие планы и другое отношение к России по сравнению с сегодняшним днем. Америка считала себя победительницей в холодной войне и желала спокойно наслаждаться своим первенством на мировой арене.
У президента Обамы будет немного времени, чтобы поразмыслить над словами Путина о борьбе с терроризмом; по крайней мере, до конца июня, когда в конце саммита стран «Большой восьмерки», который состоится в Северной Ирландии, два президента встретятся в первый раз после своих перевыборов.
Потом они встретятся во второй раз в сентябре в Санкт-Петербурге по случаю саммита G20 и поговорят на темы, представляющие обоюдный интерес, а также о тех, кто сожалеет об окончании холодной войны и мире, разделенном на две части.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если бы существующие отношения между Москвой и Вашингтоном не были так важны для всего мира, то они заставили бы улыбнуться. Но более внимательное изучение отношений между двумя державами говорит о том, что, возможно, Обама и Путин меняют политику в результате тщательной оценки внутренних настроений.
