Непонятно, каким тоном нужно это сказать, и на каком языке.
Всего несколько дней после того, как Эль-Кусейр был взят правительственной армией при поддержке тысяч боевиков «Хезболлы», сирийский убийца Башар Асад объявил о намерении начать наступление на Алеппо, второй по величине город и экономическую столицу страны.
Более того, по информации англосаксонской прессы, ливанское движение уже разместило вокруг города порядка двух тысяч своих самых опытных бойцов, а представитель спецслужб режима сделал такое заявление: «Возможно, битва за Алеппо начнется в ближайшие дни или даже часы».
Тем временем на саммите восьмерки в Северной Ирландии международное сообщество никак не реагирует на происходящее и придерживается все той же жалкой ролевой игры: Путин против Обамы, Путин диктует свою волю Обаме, Путин, выпячивая грудь, разглагольствует (при этом ему, кстати, никто особенно не противоречит) о невозможности поставок зенитно-ракетных комплексов мятежникам, которых он хотел бы с потрохами сдать солдатне Асада.
Но я не буду останавливаться на том, что означает «битва за Алеппо» на языке Асада, раз, по всей видимости, это больше особенно никого не волнует.
Читайте также: Бернар-Анри Леви - Что сегодня можно сделать для Сирии?
Я не говорю о том, что «взять» город по Асаду значит наказать его, а наказать подразумевает разрушить, убить десятки тысяч человек, сровнять с землей целые районы.
Не буду упоминать, раз всем, видимо, на это наплевать, о героизме этих людей, которые год назад ценой бесчисленных жертв смогли добиться свободы без всякой внешней поддержки. И до недавнего времени, когда из-за нашего попустительства в открытую брешь хлынули первые батальоны салафитов, их город был одним из очагов сирийской революции, символом победы демократии над Сциллой и Харибдой диктатуры и радикального исламизма. Другими словами, Алеппо был вдвойне символичным и, быть может, в связи с этим вдвойне ненавистным в глазах разрушителей городов.
Но известно ли западным лидерам, что Алеппо — одна из самых древних и славных метрополий на нашей планете?
Знают ли они, что здесь, а не только в Афинах, Вавилоне или Персеполе, была изобретена такая прекрасная и великая вещь, как сама идея города и городской цивилизации?
И что этот город-мир, который был домом хеттов и Александра Македонского, римлян и халифов, Омейядов и Фатимидов, Салладина и монголов, а в средние века был конечной точкой великого шелкового пути, является одним из тех мест в мире, где переплетались языки, религии и культуры и жили рядом друг с другом арабы, турки, курды, евреи, венецианцы, армяне, марониты, православные греки, сиро-яковиты и копты?
Также по теме: «Большая восьмерка» не может сойтись во взглядах на Сирию
Даже если им наплевать на людей, если разорванные снарядами тела несчастных сирийцев не производят на них ни малейшего впечатления, если они не обращают внимания на нарушение ими же проведенной «красной линии» применения химического оружия, готовы ли они допустить уничтожение тысяч магазинчиков, базаров с резными украшениями, кожевенных лавок и рынков специй, бесценных памятников архитектуры, цитадели, которую воспели столько писателей и поэтов? То есть настоящего сокровища всемирного достояния человечества?
Разгул эскадронов смерти «Хезболлы» в Алеппо будет означать новую кровавую баню и рост стотысячной горы трупов, которую породила чудовищная война против мирного населения.
Это будет означать коренные изменения в расстановке сил и существенное преимущество Башара Асада, которому ничто больше не помещает покончить с восстанием и всей арабской весной.
Как и обстрел Дубровника 20 лет тому назад, как и поджег библиотеки Сараево солдатами Младича, как и расстрел бамианских статуй Будды талибскими боевиками, как и брошенные в огонь малийскими исламистами священные рукописи в Тимбукту, это стало бы преступлением против человеческого духа, катастрофой для цивилизации, потерей части нашей общей памяти посреди дымящихся углей.
Читайте также: Леви «разочарован» позицией Олланда по Сирии
Алеппо принадлежит не Сирии, а всему миру.
Преступления против человечности — это удар по всеобщей совести, и разрушение Алеппо может стать преступлением против международного сообщества и плевком в лицо всему миру. Таким образом, это касается всех нас.
Остается все меньше времени, чтобы спасти Алеппо.
Хватит ли у нас смелости, чтобы провести новую красную линию и на этот раз жестко держаться ее? Или же мы в очередной раз развяжем руки убийцам тела и души?
