Пиррова победа Барака Обамы

Пирр был царем Эпира за три века до рождества Христова. Он вел жестокие войны на земле Италии и выигрывал их. Но цена победы была так высока, что уже не оправдывала ее. Ему приписывают следующую фразу: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!» С тех пор «пирровой победой» стали называть победу, которая на самом деле близка к поражению, а заплаченная за нее цена слишком высока.

Президент Барак Обама в Гааге в антироссийском крестовом походе достиг классической пирровой победы. В дни саммита по ядерной безопасности американский президент, разгоряченный украинскими событиями, попытался убедить своих европейских партнеров занять позицию разрыва с Москвой. Он захотел провести саммит в формате G7. Но Обаме удалось добиться только отмены запрограммированной ежегодной встречи стран G8, которая должна была состояться в июне в Сочи. Этот город является символом путинской политики. Обама продолжает утверждать, что Россия исключена из «Большой восьмерки». Здравомыслящие европейцы во главе с Германией, на страны которых нацелены российские ракеты, стараются сгладить ситуацию и говорят о приостановке участия России в G8 в ожидании разрешения кризиса, что представляет собой совсем другую точку зрения.

Берлин и Брюссель имеют другой подход к украинскому кризису и считают, что нельзя допускать лобового столкновения с российским партнером по многим причинам. Во-первых, надо внимательно взвешивать стратегические и торговые интересы. Во-вторых, сама идея возвращения к холодной войне кажется очень неразумной и опасной. Есть слишком много проблем, в решении которых нельзя обойтись без участия Москвы: от сирийского кризиса до контроля за распространением ядерного оружия в Иране и израильско-палестинских переговоров. Кроме того, энергетический вопрос очень важен. В последние годы Россия стала стратегическим партнером Европы в области снабжения природным газом. В настоящий момент Обама хочет подтолкнуть нас к разрыву с Москвой, обещая нам поддержку на энергетическом фронте. Эта перспектива для нас означает возвращение на десятилетия назад.

Другой аспект, который тормозит задор европейцев, касается самой Украины. В прошлом Меркель с партнерами интересовались Украиной как потенциальным рынком. Никто не собирался вмешиваться в спор, который длится со времен Второй мировой войны. Никто не хотел брать на себя груз ненависти, которую местное население питает к русскоязычной части и к России в целом. Национализм, который возобладал среди манифестантов Майдана, не вполне совпадает с принципами демократии и мира, на которых основаны фундаментальные документы договора о Европейском Союзе.

Перехваченный телефонный разговор Тимошенко является показательным. Можно понять, что она испытывает ненависть к тем, кто лишил ее свободы, но нельзя оправдать ее желание, высказанное телефонному собеседнику, испепелить атомной бомбой русскую часть населения Украины. Итак, справедливо задать себе вопрос о том, готовы ли мы слепо поддержать фанатичных украинских националистов и вовлечь себя в ситуацию, граничащую с военным столкновением?

Ответ администрации Обамы ясен и похож на заявление о готовности идти до конца. Нам всем известно, что Обама не очень большой специалист в политике достижения равновесия на международной арене (в этом он похож на Джимми Картера, который допустил немало промахов во внешней политике, но их нельзя сравнить с обсуждением нынешнего кризиса в программе «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом»). До сих пор все шаги Обамы на мировой шахматной доске были ошибочными. Сейчас он делает очередную ошибку, настаивая на политике изоляции России. Таким образом он перечеркивает двадцать лет усилий, в том числе и Италии, направленных на то, чтобы добиться партнерских отношений с бывшей советской державой в рамках НАТО. Однако можно предположить, что союзники не позволят Обаме действовать с абсолютной свободой. В области экономических санкций не было принято сколько-нибудь значительных мер. Европейские партнеры понимают, насколько деликатна ситуация, чтобы действовать безоглядно и на волне идеологической напряженности.

Между тем, Москва продолжает свою политику. После решения вопроса с Крымом она усилила присутствие своих вооруженных сил на границе с Украиной. Кремлевские дипломаты холодно отреагировали на исключение из G8. Министр иностранных дел Лавров в Гааге так прокомментировал отказ западных стран от участия во встрече в Сочи: «G8 – это неформальный клуб, членских билетов там никто не выписывает, никто никого оттуда выгнать не может по определению». Лавров объяснил, что «Большая восьмерка» была создана для ведения диалога между большими индустриальными странами Запада и Россией. «Если наши западные партнеры считают, что этот формат изжил себя, то, значит, так тому и быть. По крайней мере, мы не цепляемся за этот формат и не видим большой беды, если он не соберется», - продолжил Лавров. Глава российской дипломатии заявил, что остаются другие организации, в рамках которых можно продолжать вести диалог: Совет Безопасности ООН, группа стран, занятая разрешением кризиса на Ближнем Востоке, G6 по ядерной программе Ирана и G20, куда входят все значимые страны мира.

Итак, Москва не придает чрезмерного значения решению западных стран отказаться от встречи в Сочи. Она поблагодарила все страны БРИКС, которые выразили солидарность России в вопросе присоединения Крыма. Что это за страны? Это Бразилия, Китай, Индия и Южно-Африканская Республика плюс, а также сама Россия. Вам кажется мало? Руководители Кремля не захотели покинуть саммит по ядерной безопасности в Гааге без «сувенира» Обаме и другим партнерам НАТО. Россия вместе с Китаем, Индией и другими ядерными странами твердо отказались подписать предложенное соглашение. Хороший результат, ничего не скажешь. Это кнут, но есть и пряник. В телефонном разговоре с канцлером Меркель Путин подтвердил, что он готов согласиться в знак доброй воли на увеличение присутствия наблюдателей ОБСЕ в Киеве. Это означает шаг вперед по направлению к диалогу и к принятию на себя ответственности всеми участниками украинских событий.

Какую роль играла Италии во всех этих бурных событиях? Практически никакой. На деле была некоторая неловкость, о которой стоит упомянуть. После саммита G7 состоялся ужин глав государств. За столом обычно размышляешь лучше. Но Ренци не принимал участия в ужине. Он уехал раньше, объяснив, что этого требуют дела в Италии. Вместо себя он отправил молодую Могерини с блокнотом для записей. Что это за выходка, Ренци? Разве не нашлось двух часов, чтобы побыть вместе с влиятельнейшими руководителями? Или, может быть, голландское меню не понравилось? Что означало ваше отсутствие? Что Италия больше не проводит самостоятельную внешнюю политику? Такое подозрение существует с времен правительства Монти. Мы делаем то, что нам скажут? А кто скажет? Обама, Меркель или другие? А может быть, это была хитрая уловка и сигнал Путину: «Я здесь ни при чем».

Пирр выиграл несколько битв, но проиграл войну. Дорогой мистер Обама, оставайтесь при своей «победе», но оставьте нас в покое с своими проигрышными крестовыми походами. Хватит с нас Ливии!